Волчьи игры - Астахова Людмила Викторовна (книги хорошего качества .TXT) 📗
Джона тут же встрепенулась, вспомнив об обязанностях хозяйки дома:
– Милый Сэйвард, разрешите представить вам господина Джэйффа Элира, капитана шантийских егерей и доброго друга вашей замечательной матушки.
Юноша невозмутимо, как ему самому казалось, кивнул:
– Очень рад. Матушка много о вас рассказывала. О вас обоих.
Джойана недаром все последние двадцать лет считалась первой дамой Тэлэйта. Она твердой рукой правила норовистой упряжкой светской жизни острова. Ее поместье в Шиле, конечно, не императорский двор в Санниве, но шурианских страстей и ролфийских обид ей хватило на все двадцать лет с вершком. Только успевай поворачиваться.
Виртуозно обиходить Джэйффа, чтобы тот не заметил, как у него отбирают ружье, надо еще уметь. Заговорить зубы всякими глупостями, незаметно делая знаки слугам, чтобы те потихоньку разоблачили легендарного рилиндара, избавив его от кошмарной шляпы, этого мало. Надо еще ненавязчиво подставить миску с водой для омовения Джэйффовых заскорузлых от оружейной смазки перстов, возложить ему на колени салфеточку и налить в чашку чаю. Правда, пока бывший рилиндар пожирает взглядом юного ролфи, с ним можно сделать что угодно, даже скальп снять. Не заметит.
Но сердце синтафской аристократки при виде благовоспитанного чинного Элира возликовало, а усилия были вознаграждены.
– Моя дорогая Грэйн сделала нам с вами, господин Элир, двойной подарок, прислав письмо и познакомив со своим первенцем, – прочирикала Джона.
И стала зачитывать письмо вслух. И об успешном завершении обучения, и о злополучной встрече с Конри, и о его замаскированных угрозах в отношении Сэйварда – тоже.
Элир слушал внимательно, делая одновременно несколько дел сразу: рассматривал юношу, лопал пирожки, отрывал кружево от скатерти, ерзал на стуле и пытался пнуть Джону под столом ногой. Как будто только он один мог понять истинный смысл намеков эрны Кэдвен.
– А теперь, – ласковой кошечкой промурлыкала Джойана, когда Сэйвард ополовинил шестую чашку чаю, – расскажите нам с дядюшкой Джэйффом о том, что моя дорогая Грэйн не доверила чернилам и бумаге.
Дядюшка Джэйфф поперхнулся пирожком.
Ролфенок совершенно по-щенячьи прижал уши и беспокойно заерзал. Рассказывать? О Мать Морайг, но о чем же?! О жизни в поместье или о брате и сестре? Может, об отце? Или... Что может их заинтересовать? Неужели – все?
«Я не посланец, – догадался Сэйвард. – Я – сам послание. И Княгиня Шанты вместе с этим странным «капитаном егерей» прекрасно понимают его смысл. Вот только я совершенно ничегошеньки не понимаю! Кроме, разве что...»
Мысль возникла внезапно и оказалась далеко не такой приятной, как хотелось бы юноше. Загадочному поведению загадочного шуриа имелось, в общем-то, вполне простое объяснение. Но... неужели у эрны Кэдвен, образца ролфийской жены и матери, и шурианского воина что-то было? Сэйвард ни за что не допустил бы подобной вольности в мыслях, ежели не имел бы уже сам кое-какого опыта по любовной части. Но у молоденького мичмана тоже уже «кое-что было», и даже не раз, а потому...
«А вот это уже не мое дело. Правда не мое», – твердо решил он и немного растерянно улыбнулся:
– О, если бы я знал, что именно рассказывать! Все произошло так внезапно... Я же собирался провести еще неделю в Кэдвене перед отправлением к месту службы, а тут такое! Отец сопровождал маму на торжество – прием в Академии, но они вернулись оттуда сами не свои, и матушка приказала мне немедля собираться, а сама села писать вам, ваше сиятельство. Право, я не знаю, что рассказывать. Но я постараюсь ответить, если вы спросите. Я так понимаю, что вы знаете, что именно спрашивать.
Тут не выдержал Джэйфф. Он, бедолага, и так слишком долго сидел молча, не задавая вопросов:
– А что означают слова «вскоре мне предстоит оказаться недалеко от тех мест, где мы с Вами, Джойн, отведали однажды на завтрак весьма оригинальное блюдо»?
Конечно же, шуриа все помнила.
– В лесах Локэрни довелось нам как-то завтракать ежом. Ненавижу ежей! Но выходит – наша Грэйн скоро окажется в Син... в Файристе! Почему? Зачем? Каким образом? Она ведь помощник коменданта крепости, не так ли?
Сэйвард отрицательно помотал головой:
– Матушка старалась писать так, чтобы не доставлять хлопот цензору, – он улыбнулся. – Она сказала, что вы поймете, сударыня. И разве в письме нет ничего про крепость? Она уже год как там не служит. Матушка ведь училась в Академии и теперь должна ждать нового назначения, потому что возвращаться на прежнюю должность она уже не хочет, да и не может. – И, заметив, что они не понимают, добавил: – Я думаю, она переговорила с дядюшкой Удэйном насчет этого. Ну, о новой должности.
При упоминании «дядюшки Удэйна» поперхнулась Джона.
– Так значит, это дядюшка... хм... Удэйн направил Грэйн в Файрист? А что же ваш батюшка? Как он отнесся к ее новому назначению?
Теперь вытаращил глаза ролфи.
– Так ведь мать с отцом же... хм... – Сэйвард смущенно хмыкнул, помялся, а потом пробормотал, сгорая от стыда: – Они ведь развелись...
«Кровь Морайг, почему они смотрят на меня так?!»
– Они расторгли союз?! – воскликнули шуриа хором.
И еще неизвестно, чей возглас оказался более радостным – Джоны или ее сородича. Оба они желали видеть Грэйн подле себя, на Шанте, и как можно дальше от Конри.
«Ну, точно, – подумал юноша, удивляясь собственному спокойствию и отсутствию какой-либо ревности. – Между ними точно что-то было... или до сих пор есть».
– Ну да, – вздохнул ролфи. – Я же говорю – все случилось так неожиданно, так внезапно. Они вернулись с приема, мать написала письмо, а потом велела позвать двух свидетелей...
Он примолк и развел руками, вздохнул, а потом продолжил:
– Хотя рано или поздно это все равно бы случилось. Они и жили-то порознь с тех пор, как я начал учиться в Морском корпусе, а Вигдайр и Эрмейн – это мои брат и сестра – переехали жить в поместье отца... Теперь Эрмейн просватана и собирается замуж, а Вигдайр в следующем году должен пройти посвящение Локке и, если все получится, выйдет из Пехотного лейтенантом...
«Эрмэйн, значит! Змеиная Дева!» – восхитилась Джона тонкой, сугубо шурианской мести названой сестрицы.
Они с Джэйффом застыли, словно окаменели, обдумывая все вышесказанное. Только перекидывались напряженными взглядами.
«Теперь ты свободна, Грэйн Кэдвен. Ты исполнила свои обеты, ты дала Кэдвену наследника, ты послужила своему народу. Теперь ты вернешься. Ко мне», – думал бывший рилиндар, смакуя мысленно эти долгожданные слова «свободна» и «вернешься», перекатывая их языком по нёбу, как леденцы.
«Теперь ты свободна, сестра моя Грэйн, и ты скоро будешь в Файристе!» – ликовала Джойана. Осталось только изобрести причину, чтобы отправиться туда же, или на худой конец найти способ как можно скорее добраться до Джезима, до Амалера. Скоро начнутся шторма, скоро закончится навигация. Надо торопиться!
Сэйвард посмотрел на них очень внимательно и решился. В конце концов, если мать... если у нее есть какие-то чувства к этому шуриа, то это – только ее дело. А уж представить себе человека, способного не восхищаться Грэйн эрной Кэдвен, ее сын попросту не мог. Под тремя лунами нет женщины красивей, сильней и достойней его матери! И никогда не было. И не будет!
Он добавил, словно только что вспомнил:
– А, у меня же есть с собой портрет матушки! Не желаете посмотреть?
– Желаю. Посмотреть, – хрипло каркнул Элир.
Юный ролфи с готовностью полез за пазуху и достал медальон с миниатюрой.
– Матушка заказала для меня к выпуску в этом году. Дороговато, конечно, особенно в последние годы, когда у нас было совсем туго... а, да что это я! Вот, держите.
Разумеется, шуриа, тут же забыв обо всем на свете, и о степенности тоже, одновременно вцепились в портретик и стали азартно вырывать его друг у друга из рук, шипя и пинаясь, как малые дети. Сэйварду еще предстояло привыкнуть к нравам и обычаям детей Глэнны, отличавшихся непосредственностью в выражении обуревающих их чувств. Первая дама Тэлэйта, ее сиятельство Княгиня, попыталась укусить капитана шантийских егерей, за что едва не лишилась зубок. Локоть у господина Элира, что твой приклад от винтовки, крепкий и твердый.
