Проклятие темной дороги - Золотько Александр Карлович (лучшие книги онлайн txt) 📗
Перед самым вторжением в Драконью Пустошь к Гартану, прогуливавшемуся по лагерю, подошел пожилой мужчина в потертой одежде, стоптанных сапогах и кожаной шляпе, надетой на давно не стриженную голову.
— Вечер добрый! — сказал мужчина. — Меня Когтем звать.
— Гартан из рода Ключей.
У них в роду никогда не избегали простолюдинов, а во время похода даже очень высокомерные потомки благородных родов значительно умерили свои требования к происхождению соседей по ночлегу. В конце концов, лучше уж спать неподалеку от ватаги лучников, чем возле загона для скота.
— Чем могу помочь? — спросил Гартан.
— А и не знаю… — немного растерянно сказал мужчина, прищурившись однако с хитрецой. — Тут какое дело… Значит, за этой вот грядой — Драконья Пустошь. Место не то чтобы плохое, но… Князь у них дурак дураком. Из простых, но с гонором… Вначале мечом машет, потом думает. И я так полагаю, что завтра он какую-то глупость и устроит.
— И что?
— То есть на службу его не возьмут. Наместником он не будет.
— Насколько я знаю, на это место уже есть кандидат. И он не собирается…
— Да знаю я, — отмахнулся Коготь. — Не об том речь! А об том я веду разговор, что идти по этой Пустоши — всего ничего, один переход. Место-то, конечно, спокойное, если в леса окрестные не соваться, но жить только на дорожные поборы — не слишком весело. А вот дальше, за Рубежной рекой, там начинается Последняя Долина… Место тоже не так чтобы веселое. И люди там трудные, и граница с дикими землями… Но Долина — большая. Народу там живет, так, чтобы навскидку сказать, тысяч с полсотни. Может, чуток поменьше. Главными у них — старики, что скажут, все выполняют…
Коготь замолчал, глядя на Гартана.
— И зачем ты мне все это рассказываешь? — спросил Гартан. — Моя очередь еще не пришла…
— Ваша очередь… Ваша очередь придет, аккурат когда вы деньков через десять в болота войдете, в Гнилые Хляби. Вот тогда у всех остальных благородных господ и понос начнется, и золотуха с придурью… Вот вы там и останетесь жабом на кочке, простите за грубость. И квакать вам там вместе с лягухами до скончания века. Нет, там тоже можно разбогатеть. Икра слизневая опять-таки в столице дорого стоит. А тут — дешево. Посылаешь селян в болота, они ее и выменивают. Одно ведро — на десяток селян. Вы, простите, благородный господин, станете таким заниматься?
Гартан поморщился.
Он готов был сказать, что будет выполнять свой долг там, где ему прикажут, но сдержался. Ключи готовы были жертвовать собой, а не людьми, доверившимися им.
— Ко мне утречком, простите, ваша супруга подходила, расспрашивала. Что, как, а когда я ей все это рассказал, очень опечалилась. Она у вас в ожидании, как я понимаю?
— Это не твое дело! — отрезал Гартан.
— Конечно, не мое, ваше. Только дитенка в болотах растить — то еще удовольствие, я вам доложу… Один из пятерых и выживает в лучшем случае. Вот супруга ваша и запечалилась. А потом просила меня с вами поговорить.
— Полагаешь, у тебя выйдет заставить меня что-то сделать?
— Упаси Светлый Владыка! — испуганно замахал руками Коготь. — Как можно? Меня и супруга ваша, госпожа Канта, сразу предупредила — не получится. Я об другом толкую. Последняя Долина — место особое. Там нужен наместник, который сможет себя под договор загнать и слова своего не нарушать ни в чем и никогда. Я прошелся по лагерю, посмотрел на будущих, прости Владыка, наместников, так чуть не вывернуло меня, как от тухлой воды. И дамы их в бархате да кружевах по лагерю шастают, блох на благовония приманивают… Они же только приказывать умеют…
— Наместник и должен приказывать, — твердо сказал Гартан.
— Конечно, само собой. Должен. Только вначале думать, а потом уж… В Последней Долине власти императорской не было никогда. Туда вот уже годков пятьсот бегут всякие, кто подати платить не желает и кто своей рукой готов свое поле и свой дом от супостата защищать. И набралось там таких, я уж говорил, тысяч пятьдесят. Понятно?
— Нет.
— Ну придет новый наместник, ну проедется по деревенькам да хуторам, огласит волю императорскую… Сколько он там продержится, если не сможет договориться? Ну сезон один. Не более.
— Наместник может заставить…
— Может. Попробовать может. Сколько народу он с собой возьмет? Дадут ему кого? Сотню арбалетчиков, простите за грубое слово, да сотню егерей. Вместе — две сотни. Не много для тридцати сотен тамошнего ополчения?
— Гнев императора…
— И это правильно. Только пока станет известно, пока пришлют подмогу… А зимы здесь страшные, жестокие и голодные. Либо наместнику и его людям придется самому еду заготавливать, либо у жителей Долины отбирать… — Коготь усмехнулся, не скрывая иронии. — У вас, простите, что лучше получается — землю пахать али амбары у поселян перетряхивать?
Неподалеку, у ватажного котла, лучники устроили свару: кого-то, похоже, уличили в воровстве и стали учить, охаживая кольями, приятели вора вмешались, и пошла потасовка — с криками, руганью, хрустом костей и воплями уязвленных дрекольем. За железо в лагере при ссорах не хватались, за железо в лагере могли и на кол посадить.
Гартан оглянулся на шум, смотрел некоторое время на драку, на мелькание кулаков и мельтешение теней на фоне костра, полагая, что назойливый болтун поймет намек и уберется. Но когда Гартан снова повернул голову, Коготь стоял на том же месте и в той же позе.
— Ты все сказал? — раздраженно спросил Гартан. — Даже если я вдруг решу стать наместником той Долины, то от меня это не зависит. В лагере есть личный посланник императорского секретариата, вот он и решает…
— Крысенок, что ль? — пренебрежительно отмахнулся Коготь. — Конечно. Может, в обычных провинциях, где и так народ привык меж оглобель ходить, он сам решает. А вот в таких землях, как Последняя Долина, — тут он сделает то, чего ему сотник егерей присоветует. Тот сотник, который с наместником там останется. И который весь прошлый год там лазил, простите, с людьми знакомился да карты-планы рисовал… Вот сотник и может выбрать. Один сотник выберет наместника в Последнюю Долину, другой — в Гнилые Хляби…
— Ты предлагаешь мне… мне идти клянчить к сотнику егерей? — уже совсем зверея, из последних сил сдерживая себя, спросил Гартан.
— Зачем? Нет, ну как дети малые, честное слово. Зачем идти к сотнику, если я уже пришел? Легче с кентавром голодным договориться, чем с вами, право слово… Если бы ваша жена не попросила да если бы люди о вас хорошего не говорили — я бы уже давно ушел к своим пиво пить…
— Значит, сотник Коготь, ты на самом деле подбираешь себе подходящего наместника? — ледяным тоном осведомился Гартан. — Того, при котором тебе будет удобно своими делишками заниматься? И который будет чувствовать себя обязанным твоему милостивому решению?
— Значит, так, — Коготь цыкнул зубом. — Последний раз мы разговариваем с вами вот так, по-простому. И по-простому я объясняю. Я ищу наместника, с которым я и мои парни имеют надежду выжить. Понятно объясняю? Надежду. Выжить. С вами, как мне кажется, можно попробовать, если вы моих советов послушаетесь и гордость свою слегка наклоните… Мне хорошо — живым останусь. Вам хорошо — наместником будете в провинции громадной и людной. Ведь неплохо? Жителям Последней Долины тоже приятно — человек достойный и благородный к ним придет. Старики у них спокойные, мудрые, можно сказать, старики. Думаю, все без крови обойдется. Так что скажете, господин? Вы тут наместником будете или на болотах?
Все рассчитал Коготь. Так он думал и в это заставил поверить даже Гартана. А оказалось, что лучше все равно не стало. Что пришли они в провинцию, мужчин которой — лучших и самых сильных — убили воины императора. А того, кто единственный мог, по словам Когтя, помочь наместнику удержаться в провинции, вчера они видели распятым на кресте.
Ветер снаружи шатра усилился. Ткань гремела, как натянутый барабан, веревки звенели.
Но Канта ничего этого не слышала, она спала со счастливой улыбкой на лице. Она, наконец, обрела дом. Ее любимый осуществил свою мечту и предназначение, а ребенку — будущему ребенку — не угрожала безвременная смерть от ядовитых болотных испарений. Все остальное, сказала Канта вчера перед тем, как они уснули, можно пережить. И победить. Вместе.
