Рождение Императора (СИ) - Еремина Дарья Викторовна (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
Задержав на секунду взгляд, Целесс опустила глаза. Мне стало стыдно. Но я был прав!
- Как отец съездил в пустыню? – перевела тему подруга. Наверняка она хотела узнать, проговорилась ли Тайрен. Но она узнала бы об этом намного раньше, больше месяца прошло. Значит, она хотела напомнить мне…
Я развернулся к саду, облокачиваясь на высокие перила. Зачем отвечать, если ответ и так известен? Целесс последовала моему примеру, отвернувшись от залы. Я хотел уйти от неё. Вот что. Просто уйти сейчас, но куда? Она давила на меня всем своим маленьким существом, своим знанием, своей силой… Мы встретились взглядами и одновременно посмотрели в зал.
«Знает ли твой отец, что творится в твоей голове?» - спрашивали её глаза, рождая искренний страх. Она улыбнулась. Я отвернулся. Целесс оттолкнулась от перил и развернулась к зале. Я попытался схватить её за руку, но в ладони оказался лишь воздух. Когда? Когда она научилась этому? Я стремглав забежал в залу, догоняя подругу. Когда я подошел, она смеялась с моими родителями. Ухватив её тонкое плечико, я сжал ладонь. Целесс обернулась, в глазах читался вызов.
- Жарко – невыносимо! – воскликнула она моему отцу и я вздрогнул. В следующеё мгновение я понял, что она направляется обратно на балкон.
- Испугался? – смеялась она, когда мы снова остались наедине. Я буравил её взглядом: да, испугался. И ты знаешь это наверняка. – Видишь, ты совершенно мне не доверяешь, Андрес. Я могу обидеться.
Я понимал её игру. Как месяц назад стала очевидной игра Тайрен, так сейчас, с той же ясностью я понимал уловки подруги. Но это же была Целесс! Моя Целесс!
- Не играй со мной, Целесс, – попросил я. Не умею я этого. Не умею и не хочу уметь.
- Глупый ты… - проговорила она, и я распрямился.
Челюсти сжались непроизвольно. Уж кто-кто, но Целесс знала, как я ненавижу, когда кто-то называет меня глупым. Ланитка обернулась и смерила меня надменным взглядом. Развернувшись, я взялся за ручку двери.
- Если ты уйдешь… - процедила подруга сквозь зубы, и я удивленно обернулся. Что с ней? Что творится с ней последнеё время?
- Что тогда?
- Я покажу, о чем ты думаешь твоему отцу. В деталях.
Я отпустил ручку.
- И ночь с Тайрен тоже…
Я выдохнул, чувствуя, как мало воздуха стало вокруг.
- Попробуй только… – я не знал, что сделаю, но страх и беспомощность заставили произнести именно это.
- Что тогда? – Целесс усмехнулась незнакомой усмешкой.
- Ты больше никогда меня не увидишь, – прошептал я. Кроме себя, мне нечем было ей пригрозить. Это могло показаться смешным, но Целесс опустила глаза. Потом и вовсе сжалась, будто от холода. Мне стало жаль её, захотелось обнять. Но её угроза не могла выветрится из памяти так скоро. Я стоял у двери, наблюдая за подругой.
Что же с ней твориться? Все же подойдя к ней, обнял за плечи. Вспомнил день после ночи с Тайрен. Ну не могло это быть серьезно. Она же ребенок. У неё сотни лет впереди! На ладонь упала слезинка и я удивленно наклонился. Целесс плакала.
Я сглотнул мгновенно вставший посреди горла ком. Девочка моя… никогда не мог терпеть её слезы. Это она в детстве доводила меня до рыданий, но никак не наоборот. Я что угодно был готов сделать, лишь бы она прикатила плакать.
- Целесс…
Она шмыгнула носом.
- Ну что с тобой? Что я могу сделать? – я прижал её к груди, гладя по голове. Самое прекрасное и невинное существо на этой подыхающей земле страдало в моих объятьях, и этого нельзя было допускать! – Все пройдет. У тебя века впереди, Целесс.
- Дурак, – сказала она, всхлипнув, и я вздрогнул. Ну вот, опять обзывается.
- Хорошо, дурак. Только не плачь, – согласился я, проводя по шелковым волосам. Целесс засмеялась сквозь слезы. Я и сам улыбнулся. Случайно обернувшись в зал, я уперся в глаза Арханцель. Миниатюрная властительница Зальцестера смотрела в упор сквозь людей и расстояние. Знала ли она, что твориться с её дочерью? Я чувствовал лишь её взгляд и никакого другого вмешательства.
- Твои родители знают, что твориться у тебя в голове? – усмехнулся я, платя её же монетой. Целесс подняла лицо.
- Знают.
Я онемел, еще раз обернувшись к Арханцель, но не нашел её.
- Прости меня, Андрес. Я сама не своя…
Я отошел на шаг от подруги. Целесс утирала слезы. Лучше молчи, сестренка… Я отвернулся. Целесс взяла меня за плечо, но я скинул руку.
- Ты думала обо мне хоть секунду? – крикнул зло. Она отшатнулась. – Ты ланит, Целесс! Ланит! Для тебя это игра, опыт, флирт – что угодно. Я же – человек! Для меня связь с тобой – это на всю жизнь.
Она отрицательно замотала головой.
- Я знаю тебя с рождения. Кроме родителей… у меня никого нет роднее тебя. Неужели ты можешь так легко разрушить мою жизнь своей простой прихотью?
- Простой прихотью? – Целесс отошла еще на шаг. – Жизнь твоя…
Она промолчала, а я зажмурился от посланной ею картинки. Следующая заставила опуститься на корточки: момент, когда я прошептал имя матери.
- У тебя не будет никого кроме нас! Кроме меня! – усмехнулась она сквозь слезы.
Я взглянул на бушующий за стеклом зал, вскочил и перемахнул через перила балкона в сад.
- Андрес!!!
Я ушел в невидимость, шаг за шагом вдыхая свежий и сладкий запах яблоневого сада…
Присел под яблоней недалеко от тропинки. Набрав несколько яблок, вспоминал, как играл тут в детстве. Как Целесс набирала полный подол яблок, и мы прятались в шалаше у западной стены и устраивали настоящий пир. Не было ничего вкуснеё яблок Императорского сада.
Сладкий сок наполнил рот, я осмотрелся. Никакая невидимость не спасет, Целесс найдет меня по хрусту. Как жаль, что все это прошло. И мы повзрослели…
- Поделишься? – Целесс подкралась сбоку и обняла яблоню. Я поднялся, выходя из невидимости. Какой прок от неё, если видоки видят, а псионики – чувствуют?
Развернув надкушенное яблоко, я поднес его ко рту Целесс. Она откусила, смеясь, как кусала тысячу раз до этого. Развернувшись спиной к стволу, она блаженно вздохнула. Я доел яблоко и запустил огрызок за спину.
- Ничто и никогда не изменит этого, Андрес, – говорила она тем временем. Я встал перед ней. Не верю.
- Ты никогда мне не верил. Людям свойственно недоверять ланитам, в силу вашей природной слабости.
Природной слабости? Я хмыкнул.
- Именно поэтому существуют жесткие законы и физическая защита. Ты знаешь.
Да, я знаю. Целесс протянула руку к моей щеке одновременно с тем, как я прикоснулся к её… как прикасался тысячу раз до этого, как ласкал без задних мыслей, успокаивая или... просто любя. Я не верил себе. Не верил, что сдался, что подчинился, что преступаю запреты. Медленно, еще надеясь одуматься, я наклонился к подруге. Она была такой маленькой, еще ниже, чем мама…
В одно мгновение я вспомнил наше детство, наши игры, наши тайны, наше общеё взросление. У нас все было наше, кроме магии. И всю нашу жизнь я понимал, что Целесс – лишь моя. Хоть и были вокруг неё десятки подруг и друзей, а у меня – наоборот – никого кроме неё.
И в нерешительности снова остановился. Целесс открыла глаза, я отступил на шаг, сглатывая. Помимо возбуждения яростными волнами накатывал страх. Никогда в жизни я еще не испытывал подобного ужаса. Стало тесно в собственном теле: напряженном, не слушающемся, душном. Целесс лишь молча смотрела на меня и в глазах светились давешние слезы. Я не могу, Целесс, не могу…
Я развернулся, порываясь уйти.
- Я не могу стать человеком, Андрес! – воскликнула она срывающимся голосом. – Если бы только могла! Не раздумывая! Но я не могу!
Я сгреб её в объятия, поднимая. Впился в соленые от слез губы и понял, что умираю.
Мгновенно слабея, упал на колени. Руки опустились, став чужими. Лишь глаза подчинялись всё еще мне. Целесс опустилась ко мне на колени, обнимая.
- Подожди, сейчас пройдет, – шептали она мне в губы, нежно целуя, гладя волосы. – Это просто защита. Сейчас пройдет…
А внутри ничего не было: пустота, воздух, страх. Иголочки…
