Дети Спящего Ворона. Книга первая (СИ) - Аэзида Марина (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
Стреляли они долго: с разных расстояний, то стоя неподвижно, то на бегу, то проносясь мимо на лошадях. Когда в очередной раз подошли вынимать из мишеней застрявшие в них стрелы, то оказалось, что две из них торчат не просто рядом друг с другом, а едва ли не из одной точки.
Виэльди потянулся к своей, а к соседней в этот же миг потянулась Данеска. Почти одновременно они отдернули руки, будто обжегшись о крапиву, обменялись быстрыми взглядами и, помедлив, наконец, вытащили стрелы. Их пальцы при этом все-таки соприкоснулись...
* * *
В подвешенном над очагом котелке бурлила вязкая жидкость, и горький запах трав смешивался с чадом, который не успевал полностью уйти в отверстие крыши и рассеивался по комнате. Данеска помешивала варево узкой длинной ложкой, чтобы стебли смерть-травы и листья черноцвета не пригорели ко дну: воды было мало, но чем крепче и гуще получится отвар, тем лучше.
В дверь постучала и вошла Азари. Расчихалась от испарений и дыма, помахала рукой перед лицом.
– А я уже привыкла, – сказала Данеска. – И почти закончила.
– Ты что это, изгоняющее питье творишь? – нянька подошла к очагу и присела рядом.
– Да.
– Хвала Спящему ворону! Я уж боялась, тебя упрашивать или заставлять придется.
– Что?!
Данеска перестала вращать ложку и в недоумении воззрилась на вторую мать.
– Каудихо велел мне поить тебя этим каждый день по три раза, – пояснила Азари. – Вот я и думала, как тебя заставить, но ты сама...
– Да, я сама!
Данеска сняла котелок с углей и, стараясь не обжечься, перелила содержимое в низкий широкий кувшин.
– Доченька, что случилось, а? Расскажи! Неужели... Неужели тебя кто-то сначильничал?!
– Нет! И это не твое дело, ясно?! Не твое! – вторая мать ни в чем не виновата, но ярость и боль бурлят в душе не хуже горького варева, их не удержать – только выплеснуть. – И отлично, что отец велел тебе поить меня этим! Теперь ты и будешь возиться с отварами!
Данеска вскочила, бросилась к ложу и уселась на него, скрестив ноги.
– Как скажешь, госпожа, – процедила Азари, потом поднесла ей кувшин, предварительно обмотав его тряпкой. – На вот, пей. Чем горячее, тем толку больше. Пей!
Обиделась. А кто бы не обиделся? Данеска просто гадина! Накричала на вторую мать лишь потому, что злилась на себя, на то, что сегодня снова желала... родного брата!
На следующий день Виэльди куда-то уехал. Отец обмолвился, что он вместе с торговцами-скотоводами отправился в приморские земли, но зачем, каудихо не объяснил. Видимо, и сам не знал.
Данеска могла на какое-то время вздохнуть свободно и не бояться, что наткнется на брата и растеряется, не зная, как себя вести. Жизнь потекла почти так, как прежде, и только мысли о грядущей свадьбе омрачали дни.
Виэльди вернулся на шестой вечер. Данеска застала его перед домом, когда он со словами «это мой дар» вручил отцу длинный изогнутый меч в богато разукрашенных ножнах.
Андио Каммейра взял его из рук сына, обнажил и несколько раз со свистом рассек воздух – закатные всполохи сверкнули на блестящем лезвии, и на миг почудилось, будто клинок сделан из огня. Затем отец подбросил вверх тонкий кожаный шнурок и разрубил его налету.
– Знатный меч! – воскликнул каудихо. – Да укроет своим крылом Ворон того мастера, что его сковал, и тебя, сын.
Дальше Данеска не стала слушать и ушла. Пока отец не видит, лучше ускакать в степь и исчезнуть до ночи – избежать семейной трапезы, которая, несомненно, будет.
Смотря себе под ноги, она быстрым шагом двинулась к конюшне, но когда приблизилась ко входу и подняла голову...
... Нет, не может быть!
Остановилась, отпрянула, словно налетев на невидимую стену.
... Лед вершин и глубин! Какая подлость!
Неподалеку от дверей, привязанные к столбам, стояли два великолепных коня: кобылица, белая, как снег в горах, и жеребец, что чернее ночи. И на кобылице была золотая сбруя, а на жеребце – серебряная.
Данеска зажала рот руками, чтобы не закричать от ярости, и заставила себя отдышаться, чтобы не броситься тотчас к Виэльди, не обозвать последними словами, не расцарапать его лицо! Да будь ее воля, избила бы его кнутом до полусмерти, и пусть бы он лежал – бесчувственный, окровавленный! А она...
Она омыла бы его раны, и целовала его губы, и...
Будь все проклято! Вскочить на Красногривого и умчаться навсегда!
Но для этого нужно пройти мимо снежной и ночного... Она не сможет, не сможет... Она даже смотреть на них не в силах!
Данеска зашла за конюшню, а там сползла по шершавой стене и расплакалась. Как это часто бывает, слезы помогли – нет, душа не перестала болеть, но гнев ушел, сменившись вялой досадой.
Она ни словечка не скажет Виэльди, ни словом не упрекнет, но и на этих коней не сядет, ни разу не прикоснется к ним и не задаст корма. Пусть они ходят под конюхами, и пусть кто-нибудь когда-нибудь сворует их сбруи!
Так Данеска думала, но когда уняла слезы и двинулась к дому, то неподалеку от конюшни, на пустыре, встретила Виэльди, и в груди снова зашевелилась злость. Он что, намеренно поджидал?! Тогда почему, заслышав шаги, не повернул голову?
Надменная сволочь! Стоит вполоборота, смотрит вдаль, и алые лучи высвечивают строгий профиль, окрашивают багрянцем пересекающий скулу шрам, который его даже не портит! Виэльди... Мечта девиц и их отцов.
Так же, как Данеска – мечта мужчин.
Эти мечты никогда не смогут быть вместе...
Пройти бы мимо, но в груди снова полыхнул пожар ярости.
– Ты! – прорычала Данеска, ударила его кулаком по плечу, и он наконец повернулся. – Ненавижу! Эти кони?! Зачем?!
– Прими их как подарок от брата и забудь.
– Забудь?! Я готова была забыть, да ты, сукин сын, напомнил! Я к ним даже не прикоснусь! Я продам их и сбрую! А на вырученные деньги куплю тебе какой-нибудь... меч, ясно?
– Ясно. Можешь делать с ними, что хочешь. Они же твои.
Спокойствие, даже безразличие Виэльди бесило куда сильнее, чем если бы он злился.
Данеска хлестнула его по щеке – точнее, хотела хлестнуть: он не позволил – перехватил ее запястье и опустил.
– Будь ты проклят! – прошипела она.
– Я уже проклят, и этого не изменить, – он покачал головой. – А кони... Я их обещал, и обязан был исполнить обещанное.
– Обещал... – пробормотала Данеска. – А обо мне подумал? Каково видеть напоминание, что... – она запнулась и повысила голос. – Ну зачем ты победил?! Лучше бы кто-то другой! Даже Тахейди! Да хоть бы ты вообще исчез, чтоб я тебя не видела!
Губы Виэльди изогнулись в злой усмешке.
– Не огорчайся, твое желание скоро исполнится. Ты уедешь в Империю, я не стану тебя навещать, и мы не увидимся. Тогда сможешь убедить себя, будто я исчез или меня вовсе не было.
– Ненавижу! Ты...
Вдали показался отец, и Данеска осеклась – нет, нельзя с ним встречаться, не сейчас. Напоследок она в очередной раз стукнула Виэльди в грудь – попыталась вложить в удар всю ярость! – и, резко развернувшись, бросилась прочь.
Виэльди проследил за взглядом Данески: сюда шел отец. Ясно, почему она убежала. Ну, еще из-за него, конечно. Не стоило говорить с ней так зло даже в ответ на обидные слова. В конце концов, она очень напугана: если уж ему, мужчине, настолько не по себе, то каково ей – юной женщине, вчерашнему ребенку?
Отец остановился в нескольких шагах и бросил:
– Что такое между вами двумя творится?
– Нами? – Виэльди изобразил непонимание.
– Тобой и Данеской. Почему она кричала и пыталась тебя побить?
– Не знаю, – он пожал плечами. – Кажется, ей не понравился мой подарок.
– Как такие красавцы могли не понравиться? – отец вскинул брови и подошел ближе.
– Ну... она сказала, что это дорого, и я тебя разоряю.
– И что ты ответил?
– Что вернулся из Империи не нищим.
– Далеко не нищим, раз преподнес мне такой меч. – Андио Каммейра хохотнул, но тут же посерьезнел и, склонив голову набок, прищурился. – Однако странно... Выбирая себе побрякушки, Данеска не больно-то волнуется о моем достатке.
