Право учить. Работа над ошибками - Иванова Вероника Евгеньевна (книги TXT) 📗

Ксо сузил глаза:

— А должен?

Равнодушно зеваю:

— Как хочешь.

Не успеваю завершить новый вдох, как кузен уже оказывается на кровати, совсем рядом, причём Ирм удивлена не меньше меня, потому что перемещение происходит даже не мгновенно, а много быстрее.

Ксаррон, не давая выдохнуть, сдавливает моё горло, прижимая голову к подушке:

— Ты что наделал?!

— Я?

— Это ведь та девочка, верно? Та affie [11]?

— Угадал.

Он потрясённо отшатывается:

— Ты не должен был!

— Она всё сделал сама, поверь, нужно было всего лишь заставить Узлы сдвинуться с места.

— Всего лишь...

Ксо недоверчиво косится на большую кошку, а та, осознав, что угрозы от пришельца не возникнет, тянется к лицу кузена, шумно втягивает влажным носом воздух и довольно подставляет подбородок ласке пальцев. Причём отнюдь не моих.

Минуту спустя следует странное признание:

— Я начинаю бояться тебя, Джер.

— Только теперь?

Попытка пошутить проваливается. Ксаррон мрачнеет ещё больше, впрочем, не переставая почёсывать кошку за ухом.

— Ты понимаешь, что произошло?

— Ничего необычного. Она могла обернуться. Ведь так? У неё было всё для этого, кроме...

— Помощи.

— Ну да. И в чём трудность?

Длинный, протяжный вздох:

— Ты слишком быстро усвоил главное.

— Сначала меня ругали за тупость, теперь осуждают за быстроту соображения! Выберите уж что-то одно, ладно?

— Я не осуждаю. Я тревожусь.

— Есть разница?

Ксаррон ласково, но твёрдо отпихнул кошку в сторону:

— Есть. Если помнишь, я говорил: всё вокруг тебя состоит из плоти драконов.

— Я помню. И не забуду никогда.

— Так вот, Джер, нам нет выгоды вмешиваться в то, что не является нашим продолжением. Пробовали, и не раз, но успеха не добились. В изменении себя самих мы не знаем границ, но существа вне Гобелена также наделены способностью меняться. По своей воле, и всё же для них правила существуют тоже. Строгие правила. Считалось, что никто, кроме богов, не может действовать совершенно свободно... А что сейчас вижу я?

— Божий промысел?

Снова шучу и снова неудачно: изумрудные глаза сурово темнеют.

— Я вижу воплощение желания. Безумного, неосуществимого, нелепого, опасного и вместе с тем ставшего реальностью. Драконы владеют плотью мира, боги управляют волей населяющих его существ. Ты же... смешал всё воедино.

— Ксо, это было совсем нетрудно!

Брови кузена придвинулись друг к другу ещё плотнее, разрезая лоб острой складкой морщинки:

— Вот именно. Нетрудно.

— Ксо...

— И об этом скоро узнают. Хоть понимаешь, какие неприятности тебе грозят?

— Честно говоря, не задумывался. А разве грозят?

Ксаррон плавным движением стёк с кровати и снова уселся на кресло, только теперь задействовал не спинку, а подлокотник.

— Кое-кто будет сильно недоволен.

— Можешь назвать имена?

— Сам узнаешь, если понадобится. Они не станут скрываться.

— Но в чём причина для недовольства?

— Ты так и не понял?

Честно признаюсь:

— Нет.

Кузен печально качает головой, но снисходит до объяснений:

— Как тебе удалось провести Обращение?

— Да я и не проводил... Просто объяснил, как надлежит действовать.

— Объяснил, как менять Кружева, как двигать Узлы, да? — Речь кузена прерывается коротким ехидным хмыканьем. — Не верю. Она не смогла бы понять. Значит, всё происходило несколько иначе. Как?

Не вижу повода лукавить:

— Я показал ей Изнанку.

Гнетуще-молчаливая пауза заканчивается скорбным вопросом:

— И ты считаешь свои действия простыми?

— Да. Потому что...

— Джер!

Окрик Ксаррона заставляет меня зябко вздрогнуть.

— Мало того, что мы не имеем права рассказывать кому-либо о существовании Изнанки, это ещё и совершенно бессмысленно, потому что мы не можем никого брать туда с собой. Понимаешь? Не можем. Самое глубокое Единение не позволяет создать настолько крепкую связь.

Пожалуй. Переплетающиеся друг с другом сознания образуют узор, подобный кружевам инея. Одно неосторожное движение, и все старания рассыплются мерцающими крупинками. Ирм в самом деле не могла шагнуть в глубины мироздания. Но тогда...

— Э... Я не уверен, что брал её именно с собой.

— Как же она смогла увидеть?

— Через меня. В моём взгляде... — На язык просится простое и ужасающе точное сравнение: — Как в зеркале.

Повисла тишина, нарушаемая только причмокиванием кошачьего языка, приводящего в порядок и без того прекрасную шерстяную шубку.

— Хочешь сказать, ты нырнул, отразил Изнанку в себе и вернулся, чтобы...

— Я не возвращался. Я всё время и оставался на Изнанке.

Ксаррон на долгую минуту закрыл глаза.

— Ясно. Не рассказывай об этом больше никому, договорились?

В высказанной просьбе не слышалось и тени настойчивости, зато присутствовало доселе не связываемое мной с кузеном чувство. Страх. Но я никак не мог выбрать одну из двух причин, его породивших: либо Ксаррон опасается моих дальнейших безумств, либо... Не меньших глупостей со стороны Драконьих Домов.

— Как скажешь... Кстати! Что с Элроном? Он не пострадал?

Надо было спросить о состоянии второго кузена сразу, но когда меня накрыла ледяная лихорадка, я почти потерял сознание и почти не понимал, что происходит вокруг, а по возвращении ощущений никто не удосужился и парой слов поведать о прошедших мимо событиях, ссылаясь на то, что мне нужен покой.

— Нет. Твоими усилиями. И по-хорошему, следовало бы закатить тебе такую оплеуху, чтобы помнил всю жизнь!

Обиженно распахиваю глаза:

— За что?

— За беспечность. Это было не твоё сражение, Джер. Кто-то поставил ловушку на моего брата, и Эл либо выпутался бы сам, либо... Погиб бы, но не допустил твоей гибели. Тебе не следовало вмешиваться.

— Но я же мог!

— Ты рисковал слишком многим.

На деле выходит, что особого риска не было. Собственно, мне вообще не угрожала гибель, но лишь потому что... Я не стал воевать с Пустотой. Не стал разрушать. Отказался от занятия, предначертанного мне ещё до рождения. А ведь если бы испугался и вздумал начать боевые действия, погиб бы наверняка, уведя с собой за Порог ещё пару-тройку живых душ и бессчётное количество драконьей плоти. Но в миг принятия решения разве мне думалось о спокойствии мира? Отнюдь.

— Знаешь, мне было как-то не по себе от мысли, что невеста потеряет жениха сразу после обручения!

— И тем не менее. Счастье одной влюблённой пары — ничтожная цена за благополучие всего рода.

Рассуждения Ксаррона по обыкновению звучали разумно и правильно. Я сам чувствовал нелепость своего поступка, но... Почему-то не жалел о содеянном. И совершенно не раскаивался!

— Но я же справился.

— А был уверен в успехе?

Задумчиво морщу нос:

— Не до конца. Но шансы были хорошие.

— Шансы! — Кузен едва удержался от разочарованного плевка. — Тебе повезло.

— Везение тоже нельзя исключать из условий победы.

— В какой-то мере... Ладно, забудем. Только учти на будущее — втягивая Пустоту внутрь себя, следи за образующимися вихрями. Они могут причинить не меньший ущерб, чем сама ловушка.

Неужели я всё-таки натворил бед?

— Элрон?..

— С ним всё хорошо. Почти. По крайней мере есть кому скрасить его вынужденное пребывание в целебном покое, — ухмыльнулся Ксаррон. — Братец сам сглупил — вовремя не убрался с дороги. Но кому же он её перешёл?

Действительно, хотелось бы знать. Особенно принимая в расчёт, что обручение драконов в последние столетия — редчайшее и драгоценнейшее событие.

— Ты ещё не выяснил?

— Последнее противостояние драконов случилось так давно, что даже оставшиеся в живых участники уже считают всё произошедшее больше легендой, чем действительностью. А подобными ловушками перестали пользоваться ещё раньше... По общей договорённости, кстати. На Совете все Дома отказались от причинения вреда сородичам.