Сапфирная роза - Эддингс Дэвид (книги онлайн полностью .TXT) 📗
Приближающиеся земохцы подъехали к ним совсем близко. У некоторых были лица с незавершенными стирикскими чертами, некоторые вполне могли сойти за эленийцев, а были и такие, в ком перемешались черты обеих наций, и выглядели они весьма непривлекательно.
— Слава грозному Богу земохцев, — сказал их вожак на ломаном стирикском. На самом деле язык, на котором он говорил, был смесью стирикского и эленийского, собрав в себе худшие черты обеих языков.
— Ты не назвал его имени, кедьек, — холодно сказала ему Сефрения.
— Откуда она знает, как зовут этого парня? — прошептал Келтэн Спархоку. Келтэн, видимо, понимал по-стирикски больше, чем мог сказать.
— Кедьек не имя, — ответил Спархок. — Это ругательство.
Лицо земохца стало еще бледнее, а его черные глаза сузились от ненависти.
— Женщины и рабы не смеют так говорить с королевской стражей, — выдавил он из себя.
— Королевская стража, — фыркнула Сефрения. — Ни ты, ни кто-либо из твоих людей не стоит и прыща на теле имперского стражника. Произнеси имя нашего Бога, чтобы я знала, что ты истинно верующий. Произнеси его, кедьек, или умри!
— Азеш… — пробормотал человек не так уверенно.
— Его имя оскорблено языком, который его произнес, — проговорила она ему. — Но Азеш иногда приветствует оскорбления.
Земох выпрямился.
— Мне приказано собрать людей, — объявил он. — Близится день, когда Благословенный Отт вытянет свой кулак, чтобы разбить и поработить неверных запада.
— Тогда подчиняйся. Продолжай свою работу и будь прилежен, потому что Азеш награждает нерадивых смертью.
— Я не нуждаюсь в поучениях женщины, — холодно заявил вожак. — Готовься вести солдат к битве.
— Твоя власть не распространяется на меня. — Сефрения подняла правую руку ладонью к нему. Лента на ее руке и запястье, казалось, двигалась и извивалась, а змеиная голова на ладони шипела, высовывая раздвоенный язык. — А теперь тебе позволяется приветствовать меня, — грозно проговорила она земохцу.
Вожак тут же отпрянул с расширенными от ужаса глазами. Ритуальное стирикское приветствие означало то, что он должен был поцеловать ей ладони, так что «позволение» Сефрении было прямым приглашением к смерти.
— Прости меня, о Высокая Жрица, — пролепетал он дрожащим голосом.
— Не думаю, что это возможно, — бесстрастно сказала ему Сефрения и посмотрела на остальных земохцев, застывших от ужаса. — Этот кусок дерьма оскорбил меня, — сказала она им. — Сделайте с ним то, чего он заслуживает.
Земохцы молча слезли со своих лошадей, стянули с седла своего отбивающегося вожака и одним ударом отсекли ему голову. Сефрения, которая обычно при такой жестокости чувствовала отвращение, сейчас смотрела на все происходящее не меняя выражения лица.
— Именно так, — сказала она бесстрастно. — Теперь уберите то, что от него осталось, как велит обычай, и продолжайте ваше дело.
— А… э… Грозная Жрица, — вымолвил один из них. — Но у нас теперь не вожака.
— Ты об этом сказал… Ты теперь и будешь вожаком. Будешь служить верой и правдой — тебя наградят, а если нет — тебя ждет суровое наказание. А теперь уберите эту падаль с моей дороги. — Она тронула Чьэль ногами, и стройная белая кобылка двинулась вперед, аккуратно обходя лужи крови на земле.
— Однако, быть вожаком у земохцев весьма опасно для здоровья, — заметил Улэф Тиниену.
— Да, пожалуй, — согласился Тиниен.
— Тебе необходимо было так поступить с ним, — запинаясь спросил Сефрению Бевьер.
— Да. Земохца, оскорбившего жреца, неминуемо ждет наказание, а наказание в этой стране только одно.
— А как ты сделала, чтобы эта твоя змея двигалась? — с легким испугом в глазах спросил Телэн.
— Я ничего не делала, — ответила волшебница. — Это просто кажется, что она двигается.
— Так значит, она его не укусила бы?
— Конечно. Но он бы наверняка решил, что укусила, и результат был бы тот же. Сколько нам ехать по этому лесу, Спархок?
— День, — ответил он. — Мы повернем на юг на восточной окраине леса — как раз перед горами.
После случившегося все ехали молча, смущенные недавним поведением Сефрении. Ее безумная, безудержная жестокость, проявившаяся при встрече с земохцами, не вязалась с ее обычной мягкостью и чувствительностью. Все были даже слегка напуганы происшедшим и ехали через темный лес в подавленном молчании, бросая частые взгляды на стирикскую волшебницу. В конце концов Сефрения не выдержала и дернула поводья.
— Вы прекратите в конце концов? — сказала она едко. — У меня, знаете, пока не выросло второй головы. Я изображаю из себя земохскую жрицу — и веду себя точно так, как вела бы себя жрица Азеша. А когда приходится изображать чудовище, приходится совершать и чудовищные поступки. Все поняли? А теперь поехали дальше, и пусть Тиниен расскажет всем какую-нибудь историю, чтобы отвлечь от неприятных мыслей.
— Хорошо, матушка, — согласно кивнул миролюбивый дейранец. Спархок заметил, что все стали обращаться к Сефрении не иначе как «матушка».
К ночи все встали лагерем в лесу и на следующий день продолжили путь под все еще пасмурным небом. Небольшой отряд пробирался через мрачный лес, и чем дальше, тем становилось холоднее. Когда они достигли восточной опушки леса, то повернули на юг, не выезжая из-за деревьев, чтобы не покидать своего укрытия.
Как и предвещал им Кринг, где-то во второй половине дня они оказались у большого скопления деревьев, казалось, задушенных на корню. Мертвые деревья торчали на краю горы, пахли разложением и тянулись как водопад довольно далеко.
— Все это выглядит — да и пахнет — как преддверие Ада, — серьезно заметил Тиниен.
— Может, это произошло из-за того, что облачно? — предположил Келтэн.
— Не думаю, чтобы солнце тут чем-нибудь помогло, — покачал головой Улэф.
— Но что могло убить так много деревьев? — с дрожью спросил Бевьер.
— Здесь больна земля, — ответила ему Сефрения. — Давайте не будем долго оставаться в этом проклятом лесу. Человек — не дерево, но болезнетворное дыхание этого леса добро не принесет.
— Мы теряем светлое время дня, — заметил Кьюрик.
— Это не так важно. Ночью будет тоже достаточно света для движения.
— А что заразило эту землю, Леди Сефрения? — спросил Берит, поглядывая на белые деревья, торчащие из земли как руки скелетов.
— Никто не знает, Берит, но испарения этого места — что дыхание смерти. Возможно, ответ лежит глубоко под землей, как таящийся ужас. Давайте лучше поскорее уедем отсюда.
К вечеру небо потемнело, а ночью мертвые деревья вокруг них осветились слабым зеленоватым светом.
— Это ты, Сефрения? — спросил Келтэн. — Ты их осветила?
— Нет, — ответила она. — Этот свет не от магии.
— И как же я забыл, — неожиданно рассмеялся Кьюрик.
— Что? — спросил его Телэн.
— Мертвые деревья должны светится в темноте, не всегда, правда…
— Я никогда не слышал о таком.
— Это потому, что ты слишком много времени проводил в городе, Телэн.
— Приходится быть там, где ждет тебя твоя работы и клиенты, — пожал плечами мальчик.
— Да уж, облапошивать лягушек пожалуй не так доходно.
И первые часы они так и проехали в этом зеленоватом сиянии, прикрывая плащами рты и носы. Перед полночью их небольшой отряд добрался до крутого лесистого кряжа. Проехав по нему еще немного, они встали лагерем на остаток ночи в узком ущелье, покрытым лесом. Ночной воздух здесь был чистым и свежим, и все были этому рады после долгих часов отравленного дыхания мертвой природы. Утром они взобрались на гору, но вид, открывшийся им оттуда был ничуть не приятнее. Только день назад все было белое, а теперь черное, но такое же мертвое.
— Господи, что это? — выдохнул Телэн, уставившись на пузырящуюся поверхность черной липкой грязи.
— Смоляные болота, о которых говорил Кринг, — ответил Спархок.
— Мы можем их обойти?
— Нет. Смола течет с утеса, а болота тянутся на несколько дней пути у подножия гор.
