Кесаревна Отрада между славой и смертью. Книга первая - Лазарчук Андрей Геннадьевич (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Значит, на самом деле – что-то...
– Стой, – сказала она, не сумев сдержать испуг. Алексей послушно затормозил.
– Опять?
– Да... Подожди, сейчас...
– Что-то случилось? – спросил сверху Любомир. И Витя тоже повернулся – с недовольством, но и любопытством.
– Смотреть по сторонам, – сказал Алексей.
Саня откинула голову назад, задышала глубоко, прогоняя невольную дрожь. Потом, не открывая глаз, стала осматриваться.
Стена стояла совсем рядом, поднималась отвесно и нависала над головою, давила собой, своей невозможной массой и неприступностью. На поверхности ее стали видны трещины и неровности. Она была груба, потрясающе груба. Над самыми крышами складов чья-то рука начертала: «Из грязи вышли», – и полузнакомый знак: кольцо с четырьмя широкими зубчатыми лучами, напоминающими стилизованные короны, – в шахматных задачах так рисуют ферзя. Впереди, довольно далеко, другая стена преграждала путь, тянулась влево, влево – и смыкалась наглухо с той, что огораживала мир с противоположной стороны. Но Сане показалось, что вот эта ближняя стена и та, что впереди, – не стыкуются полностью, что между ними есть щель, узкий проход, уходящий куда-то...
Она открыла глаза. Алексей смотрел на нее требовательно, и она чуть заметно кивнула.
– Витя, продолжаем. – Алексей махнул рукой. Шевеление в черных зарослях продолжалось, неприятно медленное и протяженное – будто там лениво ворочалась сытая сорокаметровая змея.
– Это не обезьяны, – сказал Любомир.
– Пока не стреляй. – Алексей для верности постучал ему по колену.
– Не дурак, – ответил Любомир. Витя приостановился. Звук из-под лома вроде бы стал звонче. Он стукнул правее, левее – нет, показалось.
– Куда теперь, начальник? – спросил он. Алексей указал на алюминиевое хранилище. Со скоростью ленивого пешехода они достигай его. Площадка перед хранилищем была пуста, в порах и трещинах асфальта виден был светло-серый налет.
На сто шагов вокруг все было пусто и вроде бы безопасно.
Ворота были прикрыты, но не заперты виднелась щель.
– Виктор, назад, – сказал Алексей, и тот с видимым облегчением пошел к машине, на ходу взмахивая рукой – наверное, затекла так долго сжатая кисть. Протяжный скрип бросил его на колени. В следующий миг он уже был у левой дверцы, бешено дергая за ручку и забыв, не видя, что дверь не откроется и что надо прыгать через борт. Алексей повернулся и одним движением перебросил его в салон.
– Ничего нет, – напряженным голосом сказал Любомир.
Витя хрипло дышал. Потом начал ругаться.
– Без нервов, – сказал Любомир сверху, – Здесь дамы.
– Ничего, – сказала Саня.
– Вы не правы, сударыня, – сказал Любомир. Скрип повторился. Сейчас видно было, как створка ворот качнулась внутрь. Щель стала совсем узкой.
– Ветер, – сказал Алексей неуверенно.
– Возможно, – согласился Любомир.
– Я пойду зацеплю крюк, – сказал Алексей. Прикрывайте меня.
Он поднял с пола Аникит, кивнул Сане и неуловимо быстро оказался вне машины.
– Я с тобой, – сказала Саня. Она перешагнула через ветровое стекло, ушибла плечо о кольцо турели, прошагала по капоту и спрыгнула на землю. Подхватила крюк лебедки и посмотрела на Алексея с вызовом.
– Хорошо, – согласился он спокойно. – Иди за мной.
Ступать след в след было необязательно, но Саня поймала себя именно на этом: след в след...
После долгой езды ходьба казалась чем-то вроде упражнений на бегущей дорожке: ворота приближались чересчур медленно. Но все-таки приближались...
Алексей выстукивал путь частыми ударами ножен. Так ходят слепые. И Саня, хотя и была уверена в том, что под асфальтом никого нет, предпочла не поддаваться этой уверенности.
Из щели тянуло резким неприятным запахом. Алексей долго стоял, прислушиваясь. Потом протянул руку, и Саня отдала ему крюк. Алексей зацепил крюк за какую-то скобу на створке ворот, и они стали медленно, пятясь, отступать к машине. Когда до нее осталось шагов десять, Алексей остановился, махнул рукой: тяните. Заурчала лебедка. Трос натянулся, ворота заскрипели и стали открываться. За эти месяцы хранилище, похоже, немного осело: нижний край ворот жестко царапал асфальт.
– Свет, – сказал Алексей.
Вспыхнули фары и спаренный с пулеметом прожектор. Внутреннее пространство хранилища наполнилось призрачным клубящимся огнем.
Ворота открылись на три четверти и застряли. Трос опасно напрягся.
– Достаточно...
Они стояли и ждали. Прошла минута. После скрежета железа все облепила страшная тишина. Потом стало слышно, как потрескивает, остывая, мотор.
Любомир пошевелил турель. Луч качнулся. Шелест подшипников показался грубым и нервным.
– Может, пальнуть туда... – предложил, кашлянув для порядка, Витя.
– Взлетим, – ответил Алексей, не поворачивая головы. – Аки ангелы и прочие твари.
Будто в ответ на его слова с нависающего над воротами хранилища козырька посыпалась тонкая серая струйка.
– Ох, не нравится мне здесь, – сказал Любомир тихо. – Давай не будем соваться, начальник. И потом – если они сыпанут, а стрелять нельзя...
– Там пусто, – сказал Алексей. – И это мне кажется странным... Ладно, – принял он решение. – Я иду внутрь, вы ждете. Если что, стреляйте. Но туда, внутрь, старайтесь не попадать.
– Возьми автомат, – сказал Любомир.
– Это надежнее. – Алексей чуть подбросил Аникит.
– Я возьму, – сказала Саня.
– Не вздумай стрелять внутри.
– Только когда нас начнут жрать...
Они медленно повторили свой путь к воротам – в том же порядке. Алексей шел первьш, Саня за ним, зачем-то ступая по следам. От едкого запаха, текущего из створа ворот, ей захотелось чихнуть. Через минуту она уже ничего не чувствовала, кроме разгорающегося за переносьем белого пламени, и ни о чем не думала, кроме как – сдержаться, сдержаться...
И все же она не выдержала. Потом, когда все наконец прошло и осталась только ломящая боль между бровей да странное головокружение, делающее их самих и все вокруг них очень легким, широким и низким, когда она не сразу поняла, что Алексей опять держит ее в объятиях, утопив лицо в ее волосах, и когда, поняв это, она вцепилась в него судорожно и тоскливо – вновь замерцало золотое пламя, и на высокие стены рядом (опять проклятые стены, две стены и прямая дорога между ними, не избавиться от стен... и только со второго взгляда она поняла, что это высокие штабели из набитых чем-то бумажных серых мешков) лег скользкий отсвет, и будто мягкая рука провела где-то позади глаз и убралась...
