Безумная Роща - Смирнов Андрей (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Сказал Мъяонель:
— Ваше величество, вы в своем праве и, если пожелаете, можете востребовать от меня любого, даже самого невообразимого возмещения за жизнь своих подданных. Что с того, что цена их жизни была не слишком высока? Ведь выкуп будете определять вы сами и сможете назначить любую цену. Также и я, в принципе, обладаю правом уничтожить любого, осмелившегося раздавить в моих владениях даже и малейшее насекомое. Но хотя и имею я право на подобное, вряд ли кто-нибудь назовет такое возмещение справедливым.
Сказала Винауди, чуть усмехнувшись:
— Ты осмеливаешься сравнивать себя со мной? Ты дерзок.
Сказал Мъяонель:
— В чем же мы не равны?
Спросила Змеиная Королева:
— Как твое имя и каков твой титул? Как давно ты обрел Силу?
— Меня зовут Мъяонель, а мой титул — Хозяин Безумной Рощи. Что же до моей Силы, то обрел я ее не слишком давно.
Сказала Змеиная Королева, улыбнувшись:
— Колдун, ты — дитя в сравнении со мной.
Услышав это, улыбнулся и Мъяонель. Сказал он:
— Я — из народа ванов. Знаешь ли ты, что это означает? Без сомнения, многие пришли бы в трепет и изумление, узнав о числе виденных тобою лет. Я же, напротив, прихожу в восхищение от твоей молодости и красоты, ибо если представить, что я — шестидесятилетний старец, то ты — девятнадцатилетняя дева, и я могу лишь бессильно позавидовать гладкости твоей кожи, чистоте твоего дыхания, невинности твоих помыслов и доверчивости твоего сердца.
Сказала Винауди:
— Ты дерзок и нагл. Под оболочкой льстивых слов ты осмеливаешься прятать насмешку. Поначалу я всего лишь хотела примерно наказать тебя, но теперь, внимая твоим настояниям, склонна не судить тебя, но обращаться с тобой как с равным. Это, впрочем, означает, что скорее всего уже в самом ближайшем времени ты умрешь, ибо многие, прежде тебя пытавшиеся доказать мне нечто подобное, как правило, умирали. Не желаешь ли теперь отказаться от своих нелепых претензий и покорно просить у меня снисхождения за убийство моих слуг? Я еще могу пощадить тебя.
Сказал Мъяонель:
— Я готов принести свои извинения, если уничтожение этих змеек было почему-либо неприятно тебе, Королева Винауди. Ты можешь потребовать с меня виру за их смерть, но судить меня у тебя нет права. Что до остального, то я — не «многие», и если «многих» ты легко подвергла смерти, это еще не означает, что тоже самое произойдет и со мной. Однако мне не хотелось бы враждовать с тобой, ибо нет чести в том, чтобы враждовать с женщиной.
Сказала Винауди:
— Вот, значит, кем ты меня считаешь? Только лишь женщиной?
Сказал Мъяонель:
— Да. Ибо это — единственное различие между нами.
Тогда Волкозуб, бывший при дворе Змеиной Королевы начальником стражи, поклонился ей и спросил:
— Госпожа, мне убить его?
Сказала Винауди:
— Нет. Я дам ему шанс доказать, что он тот, за кого выдает себя. Но прежде пусть скажет, для чего ему понадобилось то превращение, совершая которое он посягнул на области подвластного мне волшебства?
Сказал Мъяонель:
— У меня есть несколько сильных врагов, с коими в скором времени я планирую начать войну за некие земли, лишь недавно рожденные из Хаоса и оттого богатые Силой и волшебством. Однако союзников у меня немного. Для того, чтобы восполнить их число, я и сотворил этого демона, пробудив Силу в одном юноше.
Сказала Змеиная Королева:
— Что же, очень хорошо. Теперь слушай мое решение. Ты проведешь одну ночь вместе со мной. Завтра утром тебе будет даровано право перед моими вассалами и придворными повторить то, что ты сказал об этой войне. Тем из них, кто пожелает этого, я позволю присоединиться к тебе… если ты сам к тому времени будешь еще жив.
Воскликнул Мъяонель:
— Поистине, судьба благосклонна ко мне! Вместо того, чтобы взять с меня виру, мне предлагают награду, о которой не смел я и помыслить!
И вот, удалились они в спальню Королевы Винауди и роскошно предались там любви. Впрочем, близость их была не такова, какой предаются люди или иные живущие. Близость их была близостью Сил, а сами они, истончив свое естество до много более высоких токов энергий, чем те, что обеспечивают существование зримого мира, были как два течения — стремительные, неугомонные, переплетающиеся, взаимопроникающие. Любовь их мало чем отличалась от поединка, ибо если б в этот миг один из них оказался бы слабее другого, то был бы поглощен и исчез бы, как личность, став для другого тем, чем Мъяонель сделал для себя Танцующего Демона. Но Мъяонель и Винауди были как вода и масло, и ни он, ни она не сумели впитать или подчинить себе чужую Силу. Яд Винауди, проникая в магическое естество Мъяонеля, убивал все, к чему прикасался, однако не мог причинить Мъяонелю особенного вреда, потому как естество его, как и у всех Владык Бреда, было не едино, но как бы собиралось из бесчисленных элементов, почти что между собой и не связанных. Также и безумие Мъяонеля не могло проникнуть в нее, потому как яд, содержавшийся в Винауди, сжигал любое безумие. Правда, следует заметить, что ни Мъяонель, ни Винауди специально не применяли своего волшебства как оружия. Может быть, если бы они задались такой целью, иными были бы результаты той ночи и кто-нибудь из них, возможно, все-таки подчинил или уничтожил бы другого. Однако они не делали этого, ибо пришли в эту комнату для игры, а не для убийства.
Как уже сказано, хотя их естество и сплеталось, они были как вода и масло, и это — наилучшее описание того, что было между ними в ту ночь. Ведь вода и масло не совмещаются друг с другом. Также и они остались неуязвимы, и от того невелико было их удовольствие. Никто из них не пустил другого дальше порога своей души, поскольку поступи он так — в тот же миг оказался бы уязвим. Она была как лед, он же — как болотный огонь.
Когда ночь прошла, они вернулись в материальный мир и обрели плотские тела. Сказала Винауди:
— Через час я соберу своих придворных и вассалов и позволю тем, кто этого захочет, присоединиться к тебе в этой войне. Думаю, многие польстятся на возможность завладеть землями, волшебство которых еще не истощено.
Сказал Мъяонель:
— Миледи, мне нужно поговорить с моим спутником. Ведь уже позднее утро и он, беспокоясь за мою жизнь, может натворить глупостей.
С тем он встал, оделся и направился было к дверям, однако, не дойдя до них, остановился и стал озираться вокруг. Затем он вернулся и, наклонившись, начал шарить под кроватью, как будто бы искал там что-то.
Воскликнула Винауди в сильном изумлении:
— Что вы ищите, милорд Мъяонель?
Ответил Мъяонель:
— Да так, кое-что. Надо поскорее собрать их, пока не расползлись по всем щелям, ибо без них я вижу не слишком хорошо.
Некоторых жуков, впрочем, Мъяонель так и не смог найти, но удовлетворился, отыскав и значительную часть их. Затем он удалился.
Вскоре, как и обещала Змеиная Королева, собрались ее придворные. Мъяонель говорил с ними. Гюрза, Гадюка и Господин Випер, Аспид, Полоз и Каскавелла пожелали присоединиться к нему и признать на время войны его главенство, буде это не станет противоречить основной присяге, принесенной ими Змеиной Королеве Винауди.
ВОЙНА
(история двадцать четвертая)
И вот, наступило время, когда воинство, собранное Мъяонелем, вышло из цитадели Принца Каджей и вступило на волшебную дорогу, пролегающую в сумраке между мирами. Вот число союзников Мъяонеля: Лорд Армрег, Принц Каджей, с ним его вассалы и воины; Лорд Мирэн, Повелитель Порчи; из числа учеников Солнцеликого — Эну Глаанест, Эну Тайнианим, Эну Ауг; из числа вассалов Змеиной Королевы — Лорд Гюрза, Леди Гадюка, Лорд Випер, Лорд Аспид, Лорд Полоз и Леди Каскавелла; из числа дроу — Яскайлег и Кемерлин-Отступник, и с последним — некоторые его родичи и слуги.
Так двигались они по волшебной дороге, пока не приблизились к Вороньему Острову, что по-прежнему парил вблизи Эссенлера, и не остановились там на некоторое время, дожидаясь, пока подойдет войско каджей и нагов и не подтянутся обозы. Армрег пожелал изучить развалины, лежавшие в центре острова и для того направился к ним, Мъяонель же в который раз сотворил новую шкатулку для волшебного оружия, изготовленного им и Мирэном, ибо быстро сгнивали и рассыпались шкатулки, где он хранил это оружие. В то время Яскайлег находился рядом с ним, как повелось между ними, и исполнял при Мъяонеле обязанности одновременно и телохранителя, и сенешаля. Сказал Яскайлег, посмотрев на камень, который Мъяонель носил на шее:
