Мир Гаора (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна (книги полностью .TXT) 📗
- Вы знаете его?
- Да, Гархем. Я уже связался с ним и, разумеется, он не отказал мне в маленькой и необременительной для него услуге.
- Когда?
- Завтра. Пригласите этого идиота-спецуру, - Сторрам всё-таки сорвался, но Гархем сделал вид, что не заметил, и Сторрам, мгновенно овладев собой, продолжал уже спокойно, - ко мне в двенадцать.
- А...
- Третий, - Сторрам улыбнулся, - и главный собеседник пройдёт через магазин. Больше инцидентов нет?
- Нет, полковник, работа бесперебойна.
- Отлично.
И они перешли уже к чисто производственным и финансовым проблемам.
Трое суток. Сегодня кончаются первые. Ни шума, ни веселья обычного вечернего отдыха. Лежат на койках, чинят одежду, в умывалке молча курят без обычного трёпа. Слишком страшным, небывало страшным был выходной. Убивали и умирали и раньше, каждый такое не такое, но видал. И трупы, и как живого трупом делают. И такие сволочи надзиратели попадались, но чтоб такое...
Мастак, разложив свои инструменты, сидел среди них, праздно сложив на коленях руки. Бесцельно бродил по спальне, зачем-то трогая стояки, Тарпан. Лежал у себя на койке, спрятав голову под подушку, Зуда. Аккуратно заправленная, как никто больше не умел, койка Рыжего, словно притягивала всех, но взглянув на неё, тут же отводили глаза. Слишком несбыточна надежда. Что там сутки, на час в ящик запирали, так когда оттуда вынимали, уже не в себе были, один, грят, сутки пролежал, так и ослеп там и умом тронулся. Его как выпустили, так в тот же вечер в печку и увезли. А здесь трое суток. Может, он и помер уже там, так ведь даже ни обмыть, ни отвыть по-людски не дадут.
Ворон лежал на своей койке, закинув руки за голову и разглядывая испод верхней койки. Не было ни горя, ни отчаяния, только усталость. Хотя работа у него сидячая, по специальности, но тело ломит, будто он опять весь день мешки таскал. И в голове ни одной мысли, серая пустота.
Старший вернулся из умывалки, оглядел тихую, будто и впрямь покойник тут же лежит, спальню и решительно тряхнул головой.
- Ворон, - позвал он.
- Ну, - ответил, не поворачивая головы, Ворон.
- Поспрошай Махотку.
- Что?! - Ворон изумлённо сел на койке, - ты о чём, Старший?
Повернули головы и остальные. Стоя в проходе между койками, Старший оглядел всех лихорадочно блестящими глазами.
- А чо, Ворон? Ты по умственной части работаешь, пока Рыжего выпустят, и позанимайся с Махоткой, а то он на хрен всё перезабудет.
- А чо, Старший, - встал Мастак, - думаешь, вернётся Рыжий?
- Без надежды жить нельзя, - ответил за Старшего Ворон, - иди сюда, Махотка, - и заставил себя улыбнуться бледными губами. - Зря, что ли, тебя Рыжий учил? Нельзя чтобы пропало.
Махотка оторопело посмотрел на него, сглотнул слюну и кивнул.
- Раз надоть... - протянул он.
- Пока койку убрать не велели, жив Рыжий, значит, - убеждённо сказал Старший, - так и нечего по нему как по мёртвому.
- И то правда, - кивнул Асил. - Сволочь эту видел кто?
- Не,- откликнулся Губоня, - я на дворе работал седни, слышал, охрана трепала, что так там у них в этой...
- Санчасти, - подсказал Ворон.
- Во, точно, тама и лежит.
- Кто на дворе, в оба глядите, чтоб мимо не прошёл, - сказал Старший.
- Не учи, - откликнулся Юрила.
- Махотка, - с притворной строгостью позвал Ворон, - иди сюда, раз сказано.
Кто-то даже хохотнул, глядя, как Махотка неохотно слезает со своей койки и идёт к Ворону.
Проходя к своей койке, Старший искоса посмотрел на койку Рыжего. Да, пока убрать не велено, значит, живой. Ну и будем этого держаться.
...темно, нечем дышать, хочется пить, это не завал, что это?...
Упрямо шаг за шагом, стараясь лежать неподвижно - что каждое шевеление только усиливает нажим, он сообразил быстро - сберегая силы для дыхания, Гаор восстанавливал прошлое. Он уже вспомнил, кто он, что он раб, Рыжий, куплен Сторрамом, что был выходной, что он дрался с этой сволочью... И опять сама мысль, что не успел, не додавил, не загрыз, заставила его сжать кулаки и рвануться в бессмысленном порыве. Темнота ответила холодным сжатием и слабым звоном, похожим на пружинный. Иногда он шевелился, чтобы услышать этот звон и убедиться, что не оглох. Безнаказанно можно было только шевелить пальцами ног и слегка рук. От неподвижности и тесноты тело немело, и тогда любое движение вызывало боль. Но пока болит, ты живой. Значит...
...ничего, надо выдержать... Седой говорил... всегда есть более страшное... опять прав Седой... такого ещё не было... такого с ним ещё не делали. Темнота... здесь так темно, или он ослеп?... если ослеп, то конец, печка... нет, врёте, не сдамся, нет! Он забился в бессмысленных попытках освободиться, ослабить нажим.... Опять нечем дышать, кружится голова... тело содрогается в неуправляемых судорогах, из пересохшего горла хриплый... не стон, нет, рычание... И опять темнота беспамятства...
Дежурный надзиратель, слыша этот хрип и звон, озадаченно покачал головой. Надо же, вторые сутки пошли, а жив, и даже шевелится. Силён парень!
От домика наружной охраны по главному пандусу не спеша поднимались двое. Оба в камуфляже, в фуражках с эмблемой Сторрама вместо кокарды. Но один с автоматом, в чистой аккуратной форме, у второго оружия нет, лицо покрыто синяками, на шее свежая белая повязка. Он шёл медленно, со звериной настороженностью оглядываясь по сторонам. Его более молодой спутник, несмотря на автомат, явно чувствовал себя неуверенно и старался соблюдать дистанцию.
Стоя у окна, Сторрам внимательно следил за ними. Рядом с ним стоял молодой мужчина. Гаор сразу бы узнал в нём того хозяина "коробочки", но сегодня Венн Арм был не в полевой форме без знаков различия, а в хорошем, явно не готовом, а пошитом на заказ костюме, незаметного серого цвета.
- Забинтованный?
- Да.
- Я не думаю, что будут затруднения, но благодарю, что обратились ко мне.
- Вы любите оказывать бесплатные услуги? - улыбнулся Сторрам.
Венн улыбнулся в ответ.
- Бесплатных услуг не бывает. Но я благодарен вам потому, что каждая услуга - это связи, кто знает, - тон его стал подчеркнуто философским, и комичная серьёзность тона сгладила жёсткий смысл слов, - что, когда, кому и от кого может понадобиться. Мир непредсказуем.
- Вы правы, - кивнул Сторрам. - Мне обязательно присутствовать?
- Вы начнёте, полковник. Если он примет ваши предложения, отлично, если нет... оставите нас вдвоём.
- Разумеется. Досье вам оставить?
- Я просмотрел, но пусть лежит для солидности. Такие часто боятся не самой информации, а факта её фиксации. Кстати, как парень?
Сторрам пожал плечами.
- Не интересовался, но, кажется, ещё жив.
Венн кивнул.
- Я просмотрел и его карту, ещё армейскую. В Чёрном Ущелье завалы обычное явление. Он выдержал там пять смен. И был только контужен и легко ранен.
- И оставался в строю?
Венн пожал плечами.
- Раненых оттуда не эвакуировали. Кто мог, оставался в строю и, если выживал, то выходил. Кто не мог, погибал и оставался там навсегда. Ого! Смотрите!
За разговором они пропустили начало, и теперь понять, каким образом двое охранников оказались в узком проходе-тупике между стеной складского корпуса и сдвоенным рядом тяжёлых контейнеров, было невозможно. Деваться им было некуда, а по единственному свободному проходу на них, набирая из-за естественного уклона скорость, катилась высоко нагруженная чугунной посудой тележка.
- Побьют посуду - выпорю, - мрачно пробурчал Сторрам.
- Разумеется, - согласился Венн, наблюдая за происходящим с азартом спортивного болельщика.
Молодому охраннику с трудом удалось сдвинуть один из контейнеров, образовав нишу, которую тут же занял забинтованный, а молодому пришлось прыгать на контейнер. Тележка с неслышным через стекло, но хорошо представимым грохотом пронеслась мимо них и, врезавшись в стену склада, остановилась.
