Волшебница-самозванка - Набокова Юлия (полная версия книги .txt) 📗
Ив рассказывал мне о своей семье: после того как его мать, от которой он получил дар исцеления, отравил жених девушки, которую ей не удалось спасти, его дед стал отшельником (тем самым, который расколдовывал замок Селены до прежних размеров!), его отец умер от тоски, а сам он навсегда отказался от применения магии, отнявшей у него всех близких.
А я рассказывала о своей прежней жизни и о родителях, которых я до недавних пор считала родными. Рыцарь утолил мое любопытство, поведав о тех, кто дал мне жизнь.
Фабиола была благородной женщиной и доброй волшебницей, всегда приходившей на помощь к тем, кто в ней нуждался. Ее муж Рауль не обладал способностями к магии, но был смелым воином, достойным мужчиной и любящим мужем, с мудростью относящимся к дару жены. Фабиола не одобряла магических опытов своей дочери и не раз пыталась препятствовать им. После одной из таких ссор волшебница исчезла, и никто не знает, что с ней стало. Рауль отправился на поиски жены и погиб, натолкнувшись на отряд орков. После этого четырнадцатилетняя Селена стала полноправной хозяйкой замка, а ее опекунша – тетя Гортензия, жена Оскара, после попытки забрать девочку к себе и ограничить ее занятия магией слегла с тяжелой болезнью. После чего сиротка осталась в замке, а тетушка, когда выздоровела, ограничила свои обязанности визитами раз в три месяца.
Чем больше я узнавала про свою сестричку, тем меньше мне хотелось с ней встречаться. Уж если Селена так хладнокровно расправляется с близкими родственниками, вряд ли она сделает поблажку для меня.
– Расскажи, как пропала Фабиола,– попросила я.– Это связано с превращениями в животных, которыми занималась Селена?
Рыцарь подтвердил мои подозрения:
– Еще будучи маленькой девочкой, она превратила мальчишку, который ее обидел, в плешивого пса. Фабиола случайно увидела это и ужаснулась роковым способностям своей дочери. Тот случай удалось замять. Несчастный был сиротой, и его исчезновению никто не придал значения. Но Селена не остановилась. Превращение получилось совершенно случайно, а ей хотелось, чтобы люди превращались в животных по ее желанию. Фабиола не раз находила у нее запрещенные книги и слышала, как, играя с детьми прислуги, та выкрикивает заклинания. По мере того как Селена росла, она научилась скрывать свои желания, и Фабиола успокоилась. Но однажды она застала ее в своем кабинете, когда через зеркало Селена общалась с чернокнижницей…
– И тогда Фабиола пропала?
Ив кивнул.
– Это Селена тебе рассказала? – поразилась я.
– Это рассказала та чернокнижница, когда ее прижал Совет магов. Точнее, магистры прочитали ее мысли и воспоминания, потому что говорить она тогда уже не могла. Селена отплатила за уроки ее же колдовством: превратила свою наставницу в ворону. Лучшие магистры пытались ее расколдовать, надеясь, что чародейка сможет остановить свою ученицу. Но все было тщетно – заклинание было настолько сильным, что никто не смог вернуть вороне человеческий облик, а вместе с ним способности к магии. И никому потом не удавалось снять заклятия, наложенные Селеной. Никому, кроме тебя.
Это был единственный разговор, в котором мы говорили о Селене, за всю эту неделю. Я старалась не думать о предстоящей встрече с сестричкой, да и Ив тщательно избегал упоминаний о ней. К тому же нам и без нее было о чем поговорить и что обсудить.
Дни пролетели незаметно, и вот последний вечер моего двадцатилетия подошел к концу. Завтра, в день нашего общего с Селеной дня рождения, решится судьба нас обеих. И, если все пройдет хорошо, моя сестричка станет душкой, я отправлюсь домой, а Ив… Быть может, мне удастся убедить его последовать за мной. А если нет, то он останется здесь и, быть может, сможет полюбить новую Селену.
Но сегодня он был, как никогда, задумчив и печален. Мы сидели на бревнышке позади главного входа в замок. На двор опускались сумерки, и прислуга разбрелась по своим комнатам, готовясь ко сну. Казалось, все вокруг вымерли, и в этом мире остались только мы вдвоем.
– Что с тобой? Ты не рад, что завтра все закончится, и Селена потеряет часть своей разрушительной силы?
– Наверное, как жителю своего времени и своего королевства, мне следовало бы ликовать по этому случаю. Но как человеку, который знает тебя, мне трудно с этим смириться.
– Потому что мы больше не увидимся?
– Потому что ты станешь другой. Нельзя отнять силу просто так. Можно только забрать ее себе. То, чего лишится Селена, отныне станет твоим.
Вот глупындра! Как мне это раньше в голову не пришло?
– Тогда не понимаю, какой смысл в нашей встрече и в этом магическом обмене? Какая разница, кто из нас будет владеть этим даром, если он одинаково плохо отразится на нас обеих?
– Равновесие магии,– усмехнулся Ив.– В Селене слишком много негативной энергетики, она не может контролировать ее. Магистры надеются, что твой природный дар к добру и созиданию подчинит себе чужую страсть к разрушению и злу.
– Но ты в это не очень-то веришь?
– Я знаю Селену и знаю тебя. Не уверен, что ты справишься с темными чарами своей сестры. Новая неизвестная магия всегда сильней привычной. Совет сильно рискует, предпринимая подобный шаг. Вместо исправившейся злой колдуньи и доброй волшебницы они рискует получить двух злых ведьм.
Или очень злую ведьму и труп экс-волшебницы. Не зря у Ива такое похоронное настроение. И даже если предположить, что все будет хорошо, все равно ничего хорошего мне не светит.
– И каковы мои шансы остаться собой?
– Один к десяти. И даже в лучшем случае ты время от времени будешь испытывать приливы неконтролируемой ярости и желание воспользоваться магией во вред другим людям.
– А Селена? Она получит часть моей силы?
– Разумеется, в этом и заключается равновесие. Где-то убыло, где-то прибыло. Она должна стать немного мягче, немного добрей, немного человечней, немного благородней.
– Значит, ты сможешь полюбить ее?
Ив покачал головой:
– Такой, как ты, она никогда не станет, полюс магии поменять нельзя. Она навсегда останется ведьмой – непредсказуемой, бесчестной, жестокой и корыстной. Но твой дар внесет сумятицу в ее планы и подпортит ей немало злых начинаний, склоняя в сторону добра.
– А мы? Что будет с нами? Мы не встретимся больше?
Я вспомнила все желания, которые я произносила над смертельно раненным Ивом. Неужели им не суждено сбыться?
– Ты сама знаешь ответ.
– Но… – Я так и не успела спросить, что он имел в виду.
Мои слова утонули в поцелуе, и нас накрыл звездопад. Сияющие искорки сыпались на нас, отгородив от мира мерцающим ливнем, и я зажмурилась от их яркого света. А когда открыла глаза, мир вокруг нас изменился.
Не было ни дворика, ни бревна, ни деревянных сараюшек, ни каменных стен, ни отдаленного шума засыпающего замка. У наших ног плескались волны, о чем-то шептало море. Мы стояли на пустынном берегу, окруженном горами и скалами, и под нашими ногами лежал белоснежный ковер песка. Только одно осталось неизменным– здесь тоже царствовала ночь. В небе над нашей головой танцевали звезды, а в воде, перед нами, убегала вдаль лунная дорожка. Или я окончательно свихнулась на почве длительного воздержания, или…
– Идем! – Рыцарь шагнул к морю, увлекая меня за собой.
– Я, конечно, не имею ничего против ночного купания– это ты здорово придумал! – попыталась воззвать к здравому смыслу я.– Но я не привыкла купаться в одежде!
Но вместо того чтобы по колено провалиться в синюю воду, я вслед за Ивом шагнула на сияющий мостик, казавшийся лишь отражением лунных лучей. Справа и слева от нас перекатывались волны, где-то глубоко под ногами жил своей ночной жизнью подводный мир, а мы уходили все дальше в море по дорожке, сотканной из лунного света.
– Но этого не может быть! – попробовала возразить я.
И тут же серебряный мостик качнулся под нашими ногами, едва не скинув в воду.
– Просто верь,– улыбнулся Ив, удержав меня от падения.– Это волшебная ночь.
Вот так, рука в руке, мы шли дальше. Должно быть, со стороны казалось, что мы бежим по волнам. На самом деле это волны бежали под нашими ногами, увлекая в синюю даль. Берег остался далеко позади и, казалось, здесь, на водных просторах, должен гулять ветер и ночь должна окутать плечи прохладным покрывалом, заставляя ежиться от холода. Но воздух был по-весеннему теплым, как в погожий майский день, а ветер, оставив попытки догнать нас, вернулся гонять волны у берега.
