В тени пророчества. Дилогия (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
— Угу. Только в Америке…
— И в Америке тоже, но позже и по другим причинам. А у нас была борьба за власть на почве религии.
— А гугеноты?
— Кальвинисты не вписывались в установившуюся систему ни со стороны реформаторов, ни церкви. Лютеранские князья их не поддержали, а церковники задавили. Не сразу, со временем, но задавили, несмотря ни на что. Гугеноты остались, но организации не стало. Тем более, вскоре началась тридцатилетняя война, всем стало не до Эльзаса. А когда Ришелье пришел к власти, начал кальвинистов всячески прессовать. Он сумел захватить все их крепости в Аквитании, даже гордую непобедимую Ля-Рошель, державшуюся почти столетие. Несмотря на помощь кантонов и Англии. После чего грубо вытурил их всех из страны. Все несколько сот тысяч.
— А Эльзас он как, независимым был? Кому подчинялся?
Бесенок устало фыркнула. Тема явно была не по душе.
— Да зачем тебе все это? В книжке почитай!
— Ну не будь занудой! В книжках не так интересно. Да и нет такого, одни общие фразы. А в нэте искать долго.
— Хорошо. — Вздохнула она — Эльзас вроде как был независимым. Только хозяйничали там австрийцы. И церковники. Фамилия Габсбурги тебе о чем-нибудь говорит?
Я кивнул. Последняя династия императоров Священной Империи.
— Так вот, а французские короли, после столетней войны начавшие собирать все франкоговорящие земли, долго облизывались на эту не бедную, в общем, землю. Но Эльзас — часть Священной Римской Империи, это означало, что для его обладания надо воевать с Австрией, Испанией, возможно, Польшей, и конечно же Англией, везде сующей свой нос, как сейчас Америка. А последнее столетие Францию раздирали гражданские войны, так что ни о каких захватах речи не было. Потом, я говорила, началась тридцатилетняя война, в которой австрийцам переломили хребет. А заодно, всему католическому югу империи. Французам достались южные и центральные области Эльзаса. Вскоре, через время, они захватили и Страсбург. Самым что ни на есть нелегитимным образом, но на тот момент им было уже пофиг, они стали самой сильной державой Европы.
— А потом?
— Что потом? Немцы считают Эльзас исконно своей землей, хоть там живут французы. Оттяпали его после образования Германской Империи, второго рейха…
— После Франко-Прусской войны что ли?
— Вроде того. Потом французы его вернули. Уже в двадцатом веке, после первой мировой. Вот и вся история!
Я шел, переваривая. Мои видения полностью вписывались в то, что говорила бесенок. Я видел, что разговор ей не приятен, но чувствовал, что должен выяснить ВСЕ, что касается них. Чтоб быть полностью уверенным, показываемое мне — правда, а не ловкая подстройка, «фильм».
— Эльвир, а кто такой сэр Джонатан Гордон?
Бесенок неожиданно прыгнула на меня, припечатав к дереву (в подпространстве многие деревья, особенно толстые, были непроницаемы). Пентаграмма ее загорелась синим светом, глаза налились алым пламенем бешенства.
— ОТКУДА ТЫ ЗНАЕШЬ ПРО ЭЛЬЗАС? КТО ТЕБЕ РАССКАЗАЛ ПРО ГОРДОНА?
Она пылала гневом, бешенством, горела в нем, если в бешенстве вообще можно гореть. Дух перехватило. На меня дохнуло каким-то странным ветром: черным, сухим, испепеляющим, полным горечи и безысходности.
«Ветер ада…» — пронеслось в голове.
Глаза ее загорелись, и сквозь радужную оболочку я вновь увидел адское безбрежное пламя, пронизывающее силой и мощью. Подлый липкий страх сковал мозг, футболка прилипла к спине. И это в Тени, подпространстве!
Я попытался выйти в обычный мир, чтобы быть вне ее досягаемости, но что-то оборвалось. Руки, схватившие за грудки, не давали сделать этого, напрочь отрезая от внешнего мира. Вот тут мне стало поистине страшно!
Девочка? Подросток-балагур и приколист, в шутку ли, нет ли, пытающаяся меня соблазнить? Да это же ДЕМОН, Мишутка! А ты забыл об этом. Хотя давал слово этого не делать…
— Спокойно, подруга! Руки убери! — раздался мягкий и властный голос у Эльвиры за спиной. Та резко отпрыгнула в сторону и произошло… Не знаю, как это правильнее описать. Если чисто технически — в ее руке появилась штуковина, которая полыхнула красно-оранжевым, осветив все вокруг на добрых двадцать метров. Если же эмоционально…
А если эмоционально, в ее руке неожиданно появился меч. Большой и красивый полуторник с шикарным эфесом. И этот меч… Нет, даже не светился. Он горел! Именно, горел красно-оранжевым пламенем. У меня был такой в линейке, у моей эльфийки, только синий. Но в игре он просто светился, а тут…
Вокруг меча во все стороны расходились волнами эмоции. Эмоции страха, боли и страдания. Безысходность жизни, конец которой предрешен. Безысходность существования. Боль утраты. Просто боль… Люди вокруг, хоть и не видели нас, но шарахнулись во все стороны. Хорошо, что вечер, стемнело, и их было не много, компашка из троих чуваков с гитарой, да парочка влюбленных. Но они отпрыгнули прочь, как будто за ними кто-то гнался, а отбежав на те самые двадцать метров, стали оглядываться, не понимая, что их так могло напугать.
— Что, курица? В игры играете? Поиграем по крупному?
— Успокойся, не дури. — в руках у Консуэлы появился такой же меч, только светящийся… Пардон, горящий в бело-голубом чистом пламени. Казалось, что эти клинки сами состоят из пламени, но одновременно с этим, сгорают в собственном огне. Я стоял завороженный, не в силах оторвать глаза от такой красотищи.
— Что еще вы ему натрепали?
— Не дури, девчонка! Если бы мы хотели, сделали бы иначе, по-другому.
— Я не верю тебе, пернатая. Я вообще вам не верю.
— Это твое право. Но советую тебе успокоиться и взять себя в руки. А то как ребенок! Железяками размахиваешь! Глупо!
Эльвира долго стояла, задумавшись. Потом меч исчез. Следом исчез меч Консуэлы. Элли повернулась ко мне:
— Извини. Я не сдержалась. — Извинением в ее словах не пахло. — Джонатан Гордон — иезуит, приговоривший меня к смерти и предательству. Теперь понимаешь?
Я понимал. Что видения — правда. А еще я понимал, насколько человечной была ее реакция.
— В своем ордене был, как принято говорить, антикризисным менеджером. Специалистом по нестандартным ситуациям.
Я кивнул, все еще не выйдя из ступора.
— Мне надо успокоиться. — Все величие демона моментально испарилось, пентограмма погасла. Передо мной вновь стояла самая обычная девочка — подросток, только с симпатичными рожками и хвостиком, в серебряных башмачках. А потом исчезла и она.
— Миша, на будущее, никогда не дразни демона. Хорошо?
* * *
«Федеральная автострада «Кавказ»» — гордо гласила карта. Впрочем, на указателе написано было просто и лаконично: «Ростов» на синем фоне. И стрелка.
Она мчала, вдавив педаль газа в пол, на всю катушку пользуясь ведьминским чутьем, обгоняя нечастые вечерние машины. Спидометр давно зашкалил за сто двадцать, но сколько именно показывал — ей было не интересно.
Что-то не давало покоя. Что-то было неправильно. Вика? Темноволосая девочка? Да, и она тоже. Но не только. Что-то еще…
Она крутанула руль, протискиваясь между двух идущих бок о бок иномарок.
— Придурок! Блин! Понарожают, а ты теперь мучайся! — орал вслед водила в одной из них, расстояние до которой в момент прохода было всего пятнадцать миллиметров, а потом вираж и уход на другую полосу. Как бы он матерился, если бы знал, что за рулем женщина?!
Но ей было наплевать на мнение мирян. У нее есть цель. Теперь уже не задание, просто цель. И она будет идти к ней так, как будто это очередное задание — четко, быстро и бескомпромиссно.
— Вот …ство! — ругнулась Настя, выворачивая руль и вдавливая в пол педаль тормоза, а затем опять меняя ее на газ. Машина сделала поворот на сто восемьдесят градусов, боком вылетев через сплошную на встречную полосу, аккуратно в нее вписавшись.
— Ненормальный! — покрутил у виска все тот же водитель. — Понакупают, блин, права, уроды всякие!..
