Воровка чар (Дилогия) (СИ) - Сокол Анна (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
В голове звенело, к горлу подкатила тошнота. Я бы тоже упала, если бы не горячая рука Вита. Что-то продолжало перетекать от меня к нему, притягивая и связывая нас еще сильнее. А он все держал и держал вторую руку раскрытой. Держал этот колокол вокруг нас, по которому билось ледяное дыхание дасу.
Листья на деревьях чернели, сворачивались и опадали. Земля покрывалась коркой льда, ночное небо, наоборот, светлело. Воздух дрожал и трескался… трескался… трескался, подпуская холод все ближе и ближе. Наледью покрылся борт возка и коснулся копыта Облачка, лошадь заржала. Женщина сжалась, стискивая мальчишку, ее волосы медленно покрывались инеем, словно она долго стояла на морозе… Или седела на глазах.
Чернокнижник застонал, пошатнулся. Но мы все еще держались за руки. Злость, которая тлела во мне с самого захода солнца, вдруг вскипела, вырываясь наружу.
Я не знала, кто я. Не знала, откуда взялась. Не знала, что делать дальше. Ничего не знала, кроме одного. Я не хотела умирать. Не хотела, чтобы умер кто-то из парней. Белобрысая падаль и женщина с пацаном меня особо не интересовали. Я не Вит, и спасать никого не собираюсь. Никого, кроме себя. И моих парней.
Я вцепилась в руку Вита и зарычала, ощущая свою злость, как нечто густое и тяжелое, как нечто, чего можно коснуться. Или отдать. Я взмахнула хвостом и направила ее к чернокнижнику, эту жгучую ярость, недовольство, досаду и даже усталость. Все, что было. Все, что осталось. Пусть, дасу подавится.
Внутри все клокотало, внутри все двигалось… Совсем, как на ритуале Покаяния. И совсем по-другому. Тогда силу отбирали. Сейчас я отдавала ее сама. И мы с кошкой не кричали от боли, мы рычали от злости и предвкушения.
Вит покачнулся, мотнул головой, словно отгоняя назойливое насекомое, пальцы шевельнулись, холодный воздух заколыхался, и на один бесконечный миг мне показалось, что он сейчас обрушится на нас.
— Нет, — проговорила я, выпуская когти, и еще тверже добавила: — Нет.
И чернокнижник услышал, выпрямился. Губы шевельнулись, пальцы раскрытой ладони сжались, и… ледяное дыхание отступило. Сперва на шаг, потом на два, потом женщина на лошади подняла посеребренную инеем голову.
Оглушительно хрупнуло, с таким звуком на Линее сталкиваются по весне льдины. Сталкиваются и отскакивают друг от друга. Холод дасу столкнулся с магией Вита. Столкнулся и отскочил, откатился по тропе назад, как волна, что каждый раз накатывает на берег и всегда возвращается обратно.
Лицо все еще пощипывал мороз. Конь потянулся губами к замерзшему кусту, листья которого больше походили на льдинки. И только когда наши руки разъединились, а Вит устало опустился на землю, я поняла, что все кончилось.
Мерин все-таки коснулся замерзшей листвы, и куст осыпался. Не просто осыпался, а распался снежным крошевом. Конь посмотрел удивленно. За первым кустом рассыпался второй, разлетелось на льдинки дерево, на коре которого нашел приют мотылек… последний приют, на глазах толстый ствол осел на землю. Одно за другим деревья векового багряного леса оседали снежными хлопьями, словно пеплом от давно погашенного костра. Лес исчезал будто… Будто… Эол!
Я впервые видела такое. И, надеюсь, в последний. За несколько минут чаща вокруг превратилась в снежную пустыню. Все исчезло, кроме лоскута земли у нас под ногами, что вириец отстоял у зимы. Все, кроме нас.Вит задрал голову к посветлевшему небу и захохотал. Из его носа текла кровь, окрашивая кожу и рот в алый цвет, будто чернокнижник только что загрыз кого-то и теперь этому чрезвычайно радуется
— Вит, — позвала я. — Что ты…
— А ведь и вправду, — вириец подавился смехом и попытался вытереть кровь, но только размазал ее еще больше. — Пусть бы приходил этот дасу, он же не знает… не знает…— он снова зашелся хохотом, иногда бессвязно бормоча: — Встретили бы, как миленького, — он обхватил голову руками, — Древние всегда говорили, что не бывает тьмы без света, льда без огня, демона без…
— Вы все здесь умалишенные! — выкрикнула женщина, почти падая с рыжей кобылы, мальчишка всхлипывал.
Глава 8. Притвора
— Вы все умалишенные! — услышала я сквозь сон женский голос.
И не надоело ей повторять? Может, признаться на самом деле? Для нас это давно не новость, а она все удивляется.
— Ну, зачем я… — продолжала причитать она.
Кстати, я бы тоже не отказалась узнать: «зачем она». Если бы к нам с бабкой среди ночи постучался больной на всю голову чернокнижник и попросил не вылечить эту самую голову, а велел бежать в одном исподнем, да подальше, то схлопотал бы ведро воды в лицо для охлаждения. И воды — это еще в лучшем случае.
— Кули, отойди от него. Он порченный! — закричала женщина.
Парень, надо полагать, отирался возле Михея и его волшебного арбалета, но девка наверняка говорила о Рионе.
Я открыла глаза и приподнялась. Так и есть. Кули во все уши слушал россказни стрелка о героических приключениях чаровников в багряном лесу, забывая даже дышать и моргать.
Рион тоже почти не дышал и не моргал, уже который час, рассматривая светлеющее небо. Я встала, отряхнула плащ от мокрых веток и листьев.
На мертвой снежной равнине мы оставаться не рискнули и, наконец, вняли просьбе чернокнижника и убрались оттуда. Вит уводил нас дальше, забирая на юго-восток к Вирийскому княжеству. Он больше не злился, теперь он просто не смотрел на меня.
Зимнее дыхание дасу прошлось по земле на несколько десятков вар, превратив в лед все, с чем соприкоснулось. Но даже оно не могло быть бесконечным, к утру снежная равнина, отвратительно хрустевшая под сапогами и лошадиными копытами, закончилась. Никто никуда больше не торопился, хотя меня не оставляло ощущение, что мы безнадежно опоздали. И опоздали не вчера и не позавчера, а, как минимум, на несколько лет.
К утру мы добрались до «живой» земли, изредка слушая завывания… как ее там?
— Но, Оле, — заныл парень. Да, точно, Оле. Вчера стрелок ее уже спрашивал. — Я только хотел…
— Мало ли, чего ты хотел!
Я огляделась, Вита рядом не было.
— Господин кудесник сказал, что скоро вернется, — поняв, кого я ищу, пояснил стрелок и неловко приподнялся с возка. Лицо парня скривилось от боли.
Рано, Михей, рано. Ему лежать, как минимум, седмицу. Но на его месте я поступила бы так же. То есть, попыталась встать, не взирая на то, что это грозит открытием ран.
Судя по положению солнца, поспать удалось часа четыре, не больше
— Кули, — заплаканная женщина дернула мальчишку за руку, — будь проклят тот день, когда я…
— Он и так проклят, — я подошла к телеге и склонилась над Рионом, парень продолжал смотреть мимо меня куда-то в кроны деревьев. Они сговорились, что ли? Сегодня никто не хочет смотреть в глаза.
— Я не просила… — снова завела старую песню женщина.
— Ну и прекрасно, — не оборачиваясь, прервала я очередную порцию нытья. Глаза Риона прояснились, дыхание демона схлынуло, и зрачки парня больше не были подернуты наледью, но взгляд по-прежнему оставался обреченным и потухшим. Взгляд мертвого человека. — Вас никто здесь и не задерживает.
— Что? — не поняла Оле.
— То, — я подняла голову, — мы вас не держим. Хотите идти — идите, не хотите, чтобы вас спасали — не будем.
Женщина посмотрела на рыжую кобылу вирийца.
— И красть лошадь тоже не советую. Эол не одобрит, а события складываются таким образом, что вам его заступничество может понадобиться в самое ближайшее время. Узелок в руки, — я посмотрела на кулек с пожитками у ног женщины. — И в путь.
Я сняла флягу с пояса, потрясла, сняла крышку и поднесла горлышко к потрескавшимся губам парня, Рион тут же отвернулся. Тонкая струйка воды потекла по грязной шее. Плохо.
— Зачем вы вообще его, — я кивнула на лес, куда, по словам Михея, ушел Вит, — послушались? Заявись ко мне ночью грязный мужик в драной одежде — отхватил бы веником, а вы даже узелок успели собрать, — я снова попыталась напоить Риона, и снова безуспешно.
