Заветное желание (СИ) - Рюмин Руслан (читаем книги txt) 📗
«Близорукость — это ведь заболевание», — подумал он, — «Должно помочь, по идее… По крайней мере, я ничего не теряю, если попробую… когда выберусь отсюда. В конце концов, султан наверняка умная и неординарная личность, должен понимать, что я не собираюсь строить гадости элементалам воздуха».
Ростислав ожидал увидеть роскошные апартаменты и возлежащего в них грузного, важного джинна. Вместо того его привели в абсолютно пустой зал, где у огромного, во всю стену окна, стоял богато одетый джинн, костюм которого навевал ассоциации со сказками «Тысячи и одной ночи».
Султан был коренастый, и не особенно высокий — даже ниже Ростислава. Другое дело, от него веяло такой магической мощью, что юноше стало даже не по себе.
Конвоиры велели Ростиславу приземлиться, после чего развернулись и улетели через тот же коридор, по которому прибыли.
Султан повернулся к Избраннику.
— Зачем ты здесь? — спросил он низким голосом, который тут же подхватило эхо зала, — Можешь не представляться, я знаю, кто ты.
— Я… — Ростислав несколько замялся, — Я случайно здесь… Нет, не так. Я хотел отсюда попасть в Каенор…
— Каенор — это такой мир, где практически нет тверди?
— Да.
— И он сейчас опускается во Тьму?..
— Да… наверное…
— Ты не оттуда. Зачем тебе в Каенор?
— Там все, кого я люблю… Там страна, которая стала для меня почти родной…
Султан подошел вплотную и заглянул Избраннику в глаза. Мирлас тихо пискнул и смолк, подавленный мощью повелителя джиннов. Ростислав почувствовал волны псионической силы султана, и даже не попытался сопротивляться. Это было бы примерно так же действенно, как противостоять урагану при помощи вентилятора.
Пока джинн сканировал память Короткова, тот не видел и не чувствовал вокруг ничего, и только синие глаза султана стояли перед взором.
«Я выдержу», — подумал он, — «Я должен вернуться…»
Через минуту, а, может, через вечность, джинн отошел от юноши, который едва устоял на ногах. Он положил ладони на нещадно болящие виски и начал их массировать, чтобы хоть как-то облегчить мучения. Мирлас вообще будто пропал и не отзывался ни на какие запросы.
Султан чуть повел рукой, и боль ушла. В следующий миг голова страшно закружилась, и Ростислав снова увидел все окружающее своими собственными глазами.
— Тебе нужны глаза, чтобы видеть, — прокомментировал джинн, — Ты не враг элементалам, и твои помыслы благородны…
— Нельзя было просто спросить… — вполголоса буркнул Ростислав, у которого все плыло перед глазами.
Он потряс головой, разгоняя дурноту, потом осмотрелся и поднял с пола меч, который выронил в беспамятстве.
— Знаешь, если тебя так интересует этот вопрос…
— Какой?
— Ты же знаком с Шаллагартой и Эаллойенумом? — спросил султан, и Ростислав кивнул, — Так вот, они никогда не смогут воссоединиться. Скорее всего, они впоследствии выберут путь смертных…
— Я не понимаю.
— Они отрекутся от стихий и станут обычными детьми. Потом — взрослыми. Потом они умрут. Но всю жизнь будут вместе. Краткий миг на фоне вечности.
— Это же будет их выбор, не так ли?
— Да, и я ничего не имею против, даже если бы мое мнение было хоть в малейшей степени решающим.
— А разве не султан повелитель элементалов Воздуха? — удивился юноша, — У меня создалось именно такое впечатление…
— Вы, смертные, все привыкли мерить по своим стандартам… Султан джиннов, эмир ифритов, подгорный король д'дао, царь морей маридов… Все это ярлыки смертных, которые повторяют несознательные элементалы. У нас нет правителей, есть только могущественные духи, рядом с которыми быть почетно и безопасно.
— Безопасно от кого?
— Хотя бы от магов, — султан улыбнулся, — Никто из смертных не одолеет султана джиннов.
— Благодарю тебя, султан, — Ростислав поклонился, — Я могу лететь?
— Благодари своих родителей, смертный, за то, что воспитали тебя таким, какой ты есть, — отозвался султан, — Вылети из дворца и вставай на Небесную Тропу. Тебя выпустят.
Ростислав расправил крылья и взлетел. Он пронесся по коридору, мимо толпы любопытных сильфов, которые прыснули во все стороны, едва Ростислав приблизился.
Парень улыбнулся и вылетел в небо.
— Привет, — сказали рядом.
Ростислав повернул туда голову и увидел Эаллойенума.
— Здравствуй, — ответил он, — А где Шаллагарта?
— Она дома… — сильф прикрыл глаза, — Она не может долго жить вне своей Плоскости, она попросту погибнет от голода, погаснет…
— Понимаю, — Ростислав завис на месте, даже не работая крыльями. В Воздушной Плоскости невозможно было упасть.
— Я хотел предупредить тебя, — сказал сильф, — в Каеноре все уже давно думают, что ты погиб…
— Что?! — опешил юноша, — Что значит «давно»?
— Ты был в нейтральной Плоскости Астрала, — сказал сильф
«Вот уж воистину плоскость» — мелькнула мысль у Короткова.
— И что? — спросил он.
— Архидемон, уходя, невольно отбросил тебя из основного потока времени остаточным импульсом перехода, и в Каеноре успело пройти почти пятьдесят дней, — сказал мальчишка, — Ты, наверное, слышал, что время в Астрале часто идет медленнее…
— Да, слышал… — Ростислав словно очнулся, — Я должен лететь немедленно!
— Конечно, — кивнул Эаллойенум, — Пусть тебе сопутствует удача.
— До встречи, Эай, — сказал Коротков и, активно заработав крыльями, понесся вперед, на ходу подготавливая заклинание Небесной Тропы.
«В Радужный», — билась мысль, — «Немедленно!.. Я могу опоздать…»
Небесная Тропа открылась легко, словно ждала Избранника. Коридор из сияющих голубых и серебряных огней закрутился в фантасмагорическом танце, и Избранник понесся вперед с умопомрачительной скоростью.
«Я лечу…» — подумал Ростислав, выставив перед собой руки и расправив крылья, — «Я лечу… домой!..»
Глава 35
Архимаг Лоарин смотрел на прибывающие в гавань Радужного Города корабли шуолов. Поток беженцев не прекращался ни днем, ни ночью, и едва солнце опускалось в Великую Бездну, как можно было разглядеть багровое зарево на горизонте — горел остров Алашом. Армии Аргаррона уничтожали все на своем пути. С рассветом зарево пропадало, но был виден черный дым пожаров.
Архидемон призвал орды демонов и нежити, а армии Алашома и Радужного были истощены битвой со смертными. У их противников был Аргаррон, в которого свято верили все оставшиеся смертные, а дух армий Света был, казалось, навсегда подорван гибелью Избранника.
Хвала Ауррину, шуолы заранее подготовились и к такому повороту событий, и успели вывезти всех граждан, за исключением оставшихся войск, которые остались прикрывать отход. Бескрылые солдаты шуолов понимали, что обречены, но все равно шли в бой на орды Аргаррона. Пока армия Тьмы была занята ими, их семьи имели время, чтобы улететь в безопасное место.
«Помоги нам, Ауррин», — мысленно взмолился Архимаг, — «Пошли мне знак…»
Сзади подошла Лия и встала рядом. Ворожея была в ритуальных одеждах, видимо, недавно вернулась из храма, где вместе с кводом набиралась сил.
— Дочь моя, — Лоарин обнял девушку крылом, — Если у нас еще есть будущее, смогут ли меня простить потомки?
— Не вини себя, — ровным безэмоциональным голосом сказала Лия, — Ты сделал все, что мог.
Архимаг сжал кулаки. После гибели Избранника Лия практически превратилась в безразличную тень. Лоарин помнил дочь веселой и жизнерадостной девочкой, помнил ее нежную любовь к юноше и другого мира. Сейчас он видел совершенно другую Лию — замкнутую и серьезную, сосредоточившуюся на магии и предстоящей битве с силами Тьмы.
И еще ворожея больше никогда не улыбалась.
— Смотри, отец, — вывел Архимага из раздумий голос дочери.
Лоарин глянул туда, куда показывала девушка, и обомлел: в свете восходящего солнца приближались исполинские крылатые силуэты.
— Это Всадники? — спросил Лоарин, хотя и сам знал, что никакие животные Всадников не могут лететь столь непринужденно и грациозно.
