Анакир - Ли Танит (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные TXT) 📗

Заравийцы тоже последовали за ними.

Так они и шли — сотни людей, по заснеженной дороге, направляясь к разрушенному дворцу и чудесному колодцу.

Позже, на рассвете, уже проваливаясь в сон, Лар-Ральднор подумал: «Может ли это быть так просто — и так бесхитростно?» И откуда-то — то ли из тайников его сознания, то ли из блуждающего древнего разума черного города — пришел утвердительный ответ.

Люди — капли в океане жизни, но безбрежный океан — всего лишь собрание мириадов капель. Достаточно одной мысли, одного слова: «Да будет так!» — или наоборот: «Не бывать этому!» И огромный океан переменится.

Что-то подобное произошло и с ним. Они сказали ему что-то важное, но не словами. Он лишь по привычке пытается облечь это в слова, которые на самом деле уводят от сути.

От горящих факелов во дворце стало теплее. Что же произошло? Они ступили на древний мозаичный пол и испили желтого вина, про которое говорили, что его достают из старого колодца. Там были заравийцы, элирианцы, даже дорфарианцы, и, конечно же, полукровки всех мастей. А среди них мелькали эманакир, словно прошивая эту толпу серебряной нитью.

Лар-Ральднор с рождения был наделен мысленной речью, присущей Равнинам. И теперь те, кого назначили ему в учителя, приступили к работе. Им не пришлось тратить много усилий. По сути, это было не обучением, а восстановлением старых умений.

Наверное, именно происхождение сделало Лар-Ральднора важным и необходимым этим людям. Равнинная кровь принесла с собой способность говорить разумом, кровь же Яннула сблизила с героическим прошлым. Не случайно он отмечен славным именем Ральднора — которое всегда принадлежало и будет принадлежать ему, как бы ни пытался один из сыновей Ральднора отнять у него это право.

Сон сомкнул над ним свои крылья.

Лар-Ральднор лег один, без заравийской девушки, ибо сейчас так было надо. Он должен собрать магическую энергию близости и направить ее в нужное русло. Странно, но все это время он не желал ни ее, ни кого-то еще. Порой он возвращался мыслями к Йезе или другим своим подружкам, но не мог возродить былого накала чувств. Это были рассудочные воспоминания, никак не волнующие плоть.

Само собой, холод и одиночество долгого путешествия, лишения, ощущение потерянности и близость смерти — все это подготовило Лар-Ральднора к восприятию сверхъестественной ауры города руин. Очищение мага перед деланием.

Он плыл, словно на облаках. Его окружали беззвучные шепотки и незримые огоньки множества свечей, и все это шло из глубины его самого...

Ему припомнилось, как Ашни прошла мимо них. Теперь ему казалось, что уже тогда, когда он выбивался из сил в Зарависсе и никак не мог отправиться в Ланн, его подсознание улавливало отблески какого-то сияния, оставшиеся непонятыми... Что же это было? Мужчины и женщины, идущие сквозь остывающую медь последних летних дней и уходящие в звездные холмы; что-то, похожее на отдаленную музыку или неслышную песню, невидимые сполохи и радуги, танцующие волки, дикие кошки и змеи. И неувядающие цветы в длинных желтых волосах... А может быть, просто группа странников, бредущих по пыльной дороге, повозки, катящиеся мимо деревень и тревожащие чуткое ухо ночи. Что это было: иллюзия, пророческое видение, истинно происходящее? Или все это одно и то же? Возможно ли, чтобы события, никогда не случавшиеся, но готовые случиться, посылали разуму предвестия, видимые не глазами?

Лар-Ральднор вспомнил заснеженный первобытный лес, простоявший века там, где его не могло существовать.

Он спал, и во сне, глядя не глазами, оглядывался, ища Медаси. И наконец нашел ее.

Она сидела перед ним, словно они встретились в какой-то маленькой комнатке, озаренной ярким солнцем. Но он знал, что этот образ — лишь неточная форма, плоть, которой чувства облекают суть, так же, как произносимое слово — неточная форма для родившейся в сознании мысли.

Лар-Ральднор коснулся ее разума, словно легонько тронул за плечо — он хотел привлечь внимание Медаси, и ему это удалось. Похоже, ее вовсе не смутило присутствие рядом с нею сына, живого, здорового и вплетенного в Сон Анакир. Однако ее радость при виде сына показалась ему его же собственным воспоминанием.

Они стояли рука об руку в залитой светом комнате, улыбаясь друг другу и купаясь в любви. Так бывает лишь тогда, когда людей не разделяет никакая дверь, пусть даже и приоткрытая.

Он допускал, что никогда больше не увидит мать, и она тоже догадывалась об этом. Пламя, коему должно пробудиться, теперь было в миллионы раз сильнее, чем бывало когда-либо прежде — оно уходило в самое небо пылающим вихрем. Пробуждение Змеи легко могло погубить их всех. Анкабек стал первой жертвой — ненужной, непрошеной, но принесенной без страха. Богиня не хотела ничьей смерти за этот мир, но, возможно, кому-то придется умереть.

Это будет победа через страсть, как ему и грезилось в самом начале — но совсем через иную страсть, не ту, которой он когда-то хотел служить с мечом в руке и яростью в сердце.

Лар-Ральднор скользнул еще глубже в сон, отпустил руку Медаси, и та тихо исчезла.

Теперь он находился на золотой барке с одним-единственным светящимся парусом. Это была его жизнь, он мог управлять ею по собственному желанию — и он поплыл по сверкающим водам навстречу утру.

Яннул Ланнец, приподнявшись на локте, смотрел, как его жена улыбается во сне. Она выглядела такой молодой — моложе, чем тогда, когда они только встретились. Затем она пробормотала его имя и открыла глаза.

— Что такое? — спросил Яннул.

— Я видела во сне Лар-Ральднора.

— И что это был за сон? — в его словах слышался суеверный страх и страстное желание разделить ее радость.

— Сначала... сначала там стояла какая-то тень, и мне было страшно. Но он оказался рядом и заговорил со мной. Это был не просто сон, Яннул. Мысленная речь... Теперь я знаю, что мы можем не беспокоиться о нем.

— Хорошо, — рассеянно отозвался Яннул. Он осознал, что такое количество сверхъестественного утомляет его. То же самое бывало и рядом с Ральднором из Сара. Только его усталость выражалась тогда по-другому, характерным для юноши образом.

Медаси уже снова уснула. Яннул лежал рядом с ней и смотрел, как занимающийся рассвет окрашивает стенки фургона.

Он напомнил себе, что это зорский рассвет. Вот уже полмесяца, как они живут в Зоре, пройдя туда под горой.

После чудесного явления Анакир Ланнской — назвать это иначе было невозможно — кармианские солдаты убрались прочь, все еще пребывая в трансе. Затем случился обвал, перегородивший дорогу. Неизвестно, пострадал ли при этом кто-то из кармианцев, но хотелось верить, что нет. Сила богини на сей раз была явлена в милосердии, хотя и в довольно жесткой форме.

От обвала дрогнула дорога под ногами, вслед за тем начали сыпаться камни и у них за спиной. Но через какое-то время все успокоилось. Люди начали выходить из оцепенения, истерика и безумная радость по поводу спасения понемногу улеглись. И тогда подняла шум зорская девушка Вашту, стоящая чуть в стороне. От волнения ее речь стала совсем невнятной, пришлось подойти поближе — и самим увидеть проход, образовавшийся в горе. Путь в долину Зора был открыт.

Это было, как и говорила Вашту, отчасти пещерой, отчасти туннелем, похоже, рукотворным. На дальнем его конце горы спускались вниз каскадами, которые местами разрывали белые беспокойные занавесы водопадов.

Спуск оказался совсем непрост — вниз вело несколько дорог, но все они были не слишком надежны. Они потеряли двоих человек и одну козу. Это несколько охладило мистический пыл путников, которые после чуда на дороге, похоже, уверились в своей неуязвимости. Но горы оставались горами с их природными трудностями и ловушками.

Так или иначе, они достигли места, откуда горы более плавно спускались в долину. К этому моменту очарование чуда совсем померкло. Все выглядело не совсем так, как им представлялось. Снова пошел дождь, гром грохотал в небе. Вид у спасенных был жалкий, словно у детей, которым пообещали сладостей, а затем выставили во двор без ужина.