История первая. Беглец. История вторая. Странник. (СИ) - Хворост Дмитрий Александрович (книги полностью бесплатно txt) 📗
— Значит не судьба.
А затем она открыла рот и запела. Но не как обычно. Это был чистейший и прекраснейший звук, немного похожий на хрустальную трель флейты. Мне в спину стегнул сильный порыв ветра. Крылья пернатой махали, как вёсла, будто бы разгоняя его.
Именно в этот момент строй рыцарей прогнулся и лопнул, на нас побежал небольшой отряд тварей, увидевших беззащитное мясо. Их заметили и Джерихо, и Тия, и некоторые остальные, в том числе гномы, тоже вышедшие на битву, но помочь никто из них не успевал — существа двигались быстрее человека.
Я не успела испугаться за одинокую, маленькую гарпию. Ведь она была далеко не такой беззащитной.
И даже не гарпией.
Песнь взяла новую ноту, и выходцев из бездны сплющило, размазало и протащило по земле, превратив в кошмар наяву. Очередной взмах крыльев и небеса разверзлись, длинными хоботами чёрных смерчей опустившись вниз и засасывая порождения братьев в свои ненасытные утробы.
А песня всё продолжалась, она звучала, несмотря на ненастную погоду и ревущий ветер. Они будто аккомпанировали щуплой певице, вторя каждой ноте и каждому звуку. Не имею понятия, сколько времени прошло, но когда прозвучало последнее слово из этой удивительной песни, от орды тварей осталась только память и горы покореженных трупов.
Как только Риппи прекратила петь, её крыло во время последнего взмаха негромко хрустнуло и надломилось. Девочка пискнула от боли и тут же свалилась, как подкошенная.
Пернатая немного изменилась внешне — волосы и перья окрасились в непроглядно чёрный цвет, на лице выступили отметки в виде линий, которые закручивались в спиральный узор на щеках. А сама она стала ещё более миниатюрная и хрупкая, хотя, казалось бы, дальше уже некуда.
— Ну вот, я же предупреждала, — запричитала склонившаяся над ней Сания, пытаясь хоть что-то сделать с торчащей из плоти костью.
И тут над полем прокатился победный клич сотни глоток. Малышка смогла сделать невозможное — вырвать наши ускользающие жизни из костлявых лап смерти! Подавшись общему порыву, я выхватила нож, подняла его воздух и что было мочи завопила от радости.
* * *
Единорог, поминутно вздыхая, возилась с крылом шипящей от боли Риппи, постоянно упрекая её в безрассудстве. К нам подошли израненная, но вполне счастливая Тия, усталый Джерихо и бледный, как смерть, брат Рей, у которого отсутствовала левая рука по локоть. Остальным еретикам повезло меньше — они погибли. Вместе с двумя третями рыцарей, несколькими дюжинами смельчаков из крестьян и горожан, а так же двумя гномами. Последний, сняв свой шлем, сидел на корточках и оплакивал погибших. Я приметила копну коротких, рыжих, как пламя, косичек и мне стало стыдно за свою ошибку. То была девушка. Но беспокоить убитую горем низкорослую воительницу мне сейчас не хотелось. А хотелось поскорее убраться с этой лесной прогалины, пропахшей кровью, потом и горелым мясом. Дождь перестал лить, и сквозь поредевшие облака то и дело пробивалось закатное солнце.
— Не надо, — услышала я, как еретик отказался от предложенной Санией помощи. — Со мной всё будет в порядке, я уже перевязал рану.
— Эй, подойди сюда, — подозвал меня Джерихо. С ним рядом была демоница, молча глядевшая на парня из-под кустистых бровей.
— Чего вам? — буркнула я. Сейчас мне больше всего хотелось принять горизонтальное положение и уснуть денька этак на два.
— Не нам, а вам, — устало поправил меня архиепископ, опускаясь на землю. — Вам нужно уходить. Немедленно.
— Что? Почему?
— Сейчас все заняты и им не до вас, но когда командор разберётся с раненными и погибшими, то вас ждёт неприятная череда вопросов. А мэтр Алистен так некстати погиб в сражении. Без него Жофрэй будет не таким понимающим и прощающим. Но даже если он не полезет в бутылку, то мне всё равно придётся исполнить свой долг перед Отцом и отвести вас под охрану.
— Но ты ж сказал, что должен меня защищать!
— Я соврал, — не моргнув глазом, признался Джерихо, разводя руками. — Так что идите в лагерь, возьмите коней, мэтра Эрика и скачите, куда глаза глядят. Я покину это место где-то через неделю, может две. И если мы встретимся, то у меня не будет выбора.
Дальше спорить не было смысла.
— Вот, отдайте это ему, ведь, если мне не изменяет память, его оружие сломалось в сражении с Люсиль Фуэлвэ, — с этими словами архиепископ вложил в мою ладонь меч Лойда, тот самый, сделанный из необработанной бирюзы. — И передайте, что рано или поздно нам придётся скрестить наши клинки.
— С чего ты взял!?
— Предчувствие, — его губы изогнулись в ироничной усмешке.
— Эээ, мне тоже кое-что тебе надо сказать, но… наедине.
Суккуба понятливо кивнула и пошла рассказывать о принятом решении своим подругам. Парень скрестил руки на груди, а я ждала, пока уйдёт и его подручный.
— Можешь начинать, я доверяю своим подчинённым.
— Помнишь, ты просил проверить тебя на любую магию?
— Разумеется.
— Она в тебе есть, — тяжело вздохнув, сказала я. — То, чем тебя ударил Лойд — смертельно. Называется школой тени и одного касания этого пламени достаточно для отправки в бездну кого угодно. Но в глубине твоей души спит тьма. Она послужила противоядьем, а ещё придала тебе сил для победы в поединке.
— Вот как. Спасибо.
Его лицо ни капли не поменялось, даже ни один мускул не дрогнул. Вот это я называю выдержкой.
— Ну, я пойду? — неловко поинтересовалась я, краем глаза подмечая, что спутницы Эрика выдвинулись к лагерю.
Архиепископ поощрительно кивнул, но тут меня окликнул еретик.
— Стой! — сипло сказал он, снимая свою любимую шляпу и протягивая её мне. — Передай сама знаешь кому. И это, — мужчина достал сигарету изо рта, но этот «подарок» я с отвращением вернула.
— Гадость! Оставь себе!
Брат Рей ухмыльнулся и, шатаясь, побрёл к палатке медиков.
— Прощайте, леди Талинира. Удачного вам пути! — в спину напутствовал меня Джерихо, задумчиво разглядывая свои руки.
* * *
Вот уж не уверен, что вы обо мне подумаете после такого, но я был чертовски счастлив! Во-первых, что всё обошлось и все выжили. А, во-вторых, в кои-то веки меня не стали тревожить всякими сверхважными делами и дали спокойно отдохнуть!
Забыв о провале предыдущей попытки, я вновь попробовал сесть. Грудь опять взорвалась кинжальной болью.
— Какого лешего тут твориться, — меня стали разбирать сомнения в правдивости этого рассказа. — Вы же утверждали, что со мной всё в порядке! А мне даже сесть не удаётся! Сания, признавайся, это была красивая сказка и меня напоили обезболивающим, чтобы скрасить последние минуты бренной жизни!?
