Хроники Иберлена (Трилогия) (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Когда Брейсвер явился в Иберлен, тот в некотором смысле даже поразил его. Тихое, сонное царство, мир и покой, благодать. Процветающая торговля, довольные жизнью горожане. Рай земной. Время тут будто остановилось — сюда не успело проникнуть даже огнестрельное оружие, подобное аркебузам и мортирам, что уже начало распространяться по Срединным королевствам, придя с отдаленного востока. Эпоха рыцарства, ныне отцветавшая в прочих государствах континента, еще не закончилась в Тимлейнском королевстве.
Гледерик прекрасно понимал, что нет ничего более обманчивого, чем первое впечатление, и в любом тихом омуте найдется достаточно чертей. Нужно только присмотреться внимательнее. Он и стал присматриваться. В последние лет двадцать, как успел выяснить Брейсвер, дом Ретвальдов ослабел и шел на поводу у герцогов Айтвернов, распоряжавшихся в королевском домене, как у себя дома. Лорд Малериона командовал всей имевшейся у Ретвальдов армией, да и министры смотрели ему в рот. Конечно, остальных сеньоров это приводило в бешенство. Никому не понравится, если равный тебе по титулу смеет вести себя так, словно сам является королем. Против Раймонда Айтверна давно бы уже организовали мятеж, если бы он не позволял прочим великим лордам распоряжаться в собственных землях так, как им вздумается. Дворяне севера, востока и юга всего-навсего были обязаны в срок отправлять в Тимлейн часть податей, собираемых ими самостоятельно на своих землях, помогать королевской армии в боях на границах и поддерживать основные дороги в пристойном состоянии. Не более того.
При первых Ретвальдах королевская власть была много сильнее. Нынешнего послабления оказалось достаточно, чтобы отсрочить взрыв недовольства — но не исключить его вовсе. Именно на недовольстве Гледерик и сыграл, да еще на вере некоторых аристократов в честь и закон. Одним из таких аристократов оказался Джейкоб Эрдер. Брейсвер пришел к нему однажды, просто назвал свое имя, а потом сказал несколько слов, сказал их очень просто, без кривляний и гримас. «Я призываю вас на службу своему законному государю». И Эрдер откликнулся на призыв. Он поверил, что явившийся к нему оборванец, не владеющий ничем, кроме меча, копья и коня, происходит от древних королей и достоин править Иберленом.
Возможно, ему просто было выгодно в это поверить.
А теперь Эрдера нет. Он погиб, там, на Горелых Холмах, когда в небо, уже не ясное, а хмурое и недоброе, ударил фонтан света. Брейсвер знал, что лорд Шоненгема мертв, поскольку высланные во все стороны герольды Ретвальда уже к вечеру оповестили об этом. Что ж, бывает. Еще одна фигура снята с доски, но игра продолжается, игра достигла своей высшей точки, и она не может, не должна, не имеет права быть проиграна. Он жил ради этой игры, сделал победу в ней своей целью и единственным смыслом своей жизни. Никаких других смыслов не было и быть не могло. Сесть на Серебряный Престол. Править Иберленом. Вернуть то, что было утеряно. Архиепископ уже увенчал его короной, несколько недель назад.
Это случилось в соборе святого Деклана, под рев труб, многоголосое пение церковного хора и рев толпы. Когда Гледерик вышел из храма, то целый мир открылся перед ним — огромная площадь перед собором, заполненная знатью, солдатами, купцами, мещанами и прочим людом, а далее бесконечное море черепичных крыш и высоких башен. Играла музыка, ликовала толпа, ветер, ласкавший знамена дворянских родов, присягнувших дому Карданов, налетел и растрепал наброшенный Гледериком на плечи белоснежный плащ, с вышитым на нем яблоневым деревом. Король, новый король Иберлена, запрокинул голову, увенчанную серебряным венцом, и на мгновение зажмурился. «Это все мое, — подумал он. — Весь этот город, и все люди, что в нем живут, и другие города, деревни, замки, а еще леса, поля, реки и даже горы. Мое, я это взял. Интересно, чтобы на это сказал папаша?» Он понятия не имел, чтобы на это сказал Ларвальд Брейсвер. По правде говоря, Гледерик даже не знал, жив ли еще его отец.
Тогда он почти победил. А у Горелых Холмов — почти проиграл. Когда он увидел зарево над холмом, где размещалась ставка Ретвальда, то приказал трубить отступление. Он мгновенно понял, что означает это зарево, этот свет. Магия короля Бердарета, юный Гайвен все же смог ей овладеть. Это означало — нет, еще не поражение. Это означало перелом. Перекресток, место, с которого можно было идти разными путями, и одни из них могли и в самом деле привести к поражению, а другие — к победе. Гледерик мог победить при помощи интриг или даже при помощи стали, но в магии не смыслил ровным счетом ничего. В отличие от Гайвена Ретвальда, получившего наконец преимущество, способное сделать его непобедимым. Способное — но не обязательно делающее. Магию можно остановить лишь магией, а потому Гледерик выгнал сегодня стражников из королевских покоев, остался один, сидел у камина, читал старинную книгу и ждал. Он надеялся, что ждет не зря.
Артур Айтверн. Все отныне упиралось в Артура Айтверна, Повелителя Западных Берегов. Сын лорда Раймонда оставался одним из немногих, наряду с Ретвальдом и своими собственными младшими родичами, людей в Иберлене, способных на какое-то чародейство. Артур Айтверн обязан был владеть магическим даром, ведь он происходил от Древнего Народа, был потомком легендарного волшебника. Если кто и сможет справиться с Ретвальдом, так это он, ведь все легенды утверждают, что Сила передается потомкам того, кто ею обладал. Сыновья колдуна становятся колдунами, дочери ведьмы — ведьмами. А потом сыновья сыновей и дочери дочерей…
До нынешних дней дожило не столь уж много потомков Эйдана Айтверна, если брать прямую линию, в наибольшей степени способную унаследовать его волшебство. Сам Артур, его дядя Роальд, сын Роальда Лейвис.
Прежде Дом Драконьих Владык был многочисленным, имел боковые ветви. Все они сгорели дотла столетие назад, когда Иберлен охватил пришедший с юга пожар. Из огромного клана уцелели только лорд Радлер, сестра его, позже выданная второй раз замуж в Гарланд, и сын. Тарагонцы истребляли иберленскую аристократию. Многие лорды Севера и их родичи пали в Битве Ста Сломанных Копий, прочие — во время начавшейся после резни, когда имперцы пытались овладеть страной, сломив всякое сопротивление. В тот год погибли две трети знатных людей страны — та их часть, что не успела укрыться в Шоненгеме. Лишь сейчас, спустя несколько поколений, благородные дома начали восстанавливать былую численность. Возможно, именно память об устроенной чужеземцами резне почти сто лет хранила иберленцев от внутренних свар. Но пока от дома Айтвернов отделилась лишь линия Рейсвортов. Бастардов Драконьи Владыки в последнее столетие не признавали и найти таковых оказалось бы сложно.
На виду оставались, таким образом, лишь три прямых потомка эльфийского князя — Артур, Роальд и Лейвис. Двух последних Брейсвер не знал, и сомневался, что даже познакомься он с ними поближе, они согласятся присягнуть его делу. Конечно, была еще Айна и множество семей, чье родство с домом Айтвернов оказалось закреплено некогда через брак.
Гледерик и сам нес в своих жилах толику крови Драконьих Владык — ведь не раз короли дома Карданов брали леди из дома Айтвернов в жены. Было, впрочем, этой крови слишком мало, и колдовским даром Гледерик не владел. Однажды, очень давно, знающий человек сказал молодому Брейсверу, что пожелай тот обучиться магии, то пришлось бы потратить на это много лет — хотя возможно, это и принесло бы какой-то результат. Гледерик, однако, не стал даже пытаться, хотя его уговаривали это сделать. Он решил тогда — он не чародей, и не колдовством добьется исполнения своих целей.
Женщина, происходящая от колдуна мужчины, сама может проявить силу лишь в исключительных случаях. Для этого нужно обладать очень мощным даром, и вероятность его появления мала. Гледерик не имел никакой возможности проверить, есть ли такой дар у Айны. Жили, конечно, на свете и очень сильные колдуньи, такие, что сам Бердарет Ретвальд устрашился бы их — но были они дочерьми других, таких же, как они, колдуний.
