Когда тают льды. Песнь о Сибранде (СИ) - Погожева Ольга Олеговна (полные книги txt) 📗
– Убирайтесь отсюда, – глухо проговорил я, не глядя на адептов. – И остальных предупредите. Здесь больше делать нечего.
План Витольда провалился – в тот самый миг, когда Люсьен выступил вперёд в долине. Созданный амулет не достанется ни нам, ни альдам; «слабое и ничтожное» Братство Ночи, которых все считали лишь пешками в чужой игре, начало собственную партию. И никому из кукловодов места в ней не оказалось.
Я пробирался к главной башне через обломки колонн, ворот, вывороченных камней и части мёртвых тел – некоторые ещё дёргались, подчиняясь мысленному приказу тех, кто не давал им умереть. По пути заморозил и разрубил ещё двух мертвецов: те не защищались, бездумно направляясь к выжженному входу. Сверху я различил глухие хлопки пушек: неужели всё-таки остались? Глупцы! Как, Великий Дух, воевать с воинством, которое не подчиняется приказам?! Велел же – убираться со стены! Из гильдии! Подальше отсюда!..
Изнутри пахнуло гарью, жаром и смрадом умирающих тел. Я отпихнул с дороги мешавших мне воинов и тотчас смешался с общим потоком: убитые знали, куда шли. Отталкивая их с дороги, обгоняя одного за другим, сбрасывая с лестницы всех, кто подворачивался, перепрыгивая через три ступеньки, я помчался к обсерватории.
– Почти успел, – усмехнулась мастер Сандра, как только я замер на пороге. Меня отталкивали с дороги мертвецы; длинная вереница воинов всё уплотнялась на лестнице, но внутрь залы уже никто не заходил. – А вы пошли вон! Убейте всех! Чтобы ни капли живой крови! Вон!
Не слушая, я смотрел на жуткую картину: бездыханное женское тело, заваленное сожжёнными трупами, приподнял за отвороты плаща Люсьен. Молодой колдун сидел на корточках, двумя руками удерживая на весу серую, как трёхдневный покойник, госпожу Иннару. Веки её были синими, светло-каштановые волосы украсились сединой, а к избитым губам прижимался жадный брутт, выпивая глоток за глотком вылетавшие из открытого рта клубы чёрного, склизкого, смрадного дыма. Ошарашенный взгляд выхватил и осколки кристалла, в который был заточён созданный амулет: в руке Деметры остались лишь удерживавшие его цепи.
– Бесстрашная, – заметила мастер Сандра. – Выпить Тёмный амулет! Такое пятому кругу не под силу! Что себе думала? Знаю: без оболочки артефакт умирает с носителем! Хотела себя убить! Не решилась. Или не успела…
Люсьен разжал пальцы, и тело госпожи Иннары безвольно упало поверх сожжённых мертвецов. Её отвлекали целым отрядом воинов, нападая, в свою очередь, со всех сторон: у дальней стены заметил тела двух альдских магов, одного даже узнал: тот самый колдун с синей перевязью на плече. Деметра расправилась с обоими, но Сандра с Люсьеном действовали слаженно, вступив в бой лишь тогда, когда внимание дочери Сильнейшего рассеялось на множество врагов.
– Хотя… пятый ли? – задумчиво уточнила Сандра, будто не замечая меня. – Дамиан – старый пень! Продержался меньше. А эта…
Коротко, без замаха, я метнул топор в ведьму. Сандра очнулась в последний миг, так что острие замерло у самого её лица, остановленное колдовским заклятьем. Я бросился к ней, чтобы задушить голыми руками, но тщетно: упустил момент. Короткое заклятие – и я застыл точно так же, как там, в долине.
– Животное! – скривилась Сандра. – Велела же: убить! Оставил. Зачем оставил? Ну что ж? Не смог он – сделаю я.
Занесённая для заклятия пухлая рука замерла у моей груди. Страха не было, лишь бесконечная ярость и отчаяние: не успел! Не сумел! Не защитил…
– Довольно.
Ни я, ни Сандра не заметили, когда брутт оторвался наконец от своей жертвы. Тот, кто шёл к нам, Люсьена напоминал лишь отдалённо. Почернело лицо, пошло сетью мелких трещин, посерело так же, как у Деметры. Заострились и без того рублёные черты. Чёрными провалами стали некогда живые и весёлые глаза.
– Ты хорошо послужила.
Сандра невнятно вскрикнула, когда цепкие пальцы брутта впились в её запястье, не давая ни вырваться, ни увернуться.
– Но ты ничто по сравнению с этим телом.
Я видел, как перетекают к колдуну её силы – вначале голубовато-белый поток магической энергии, потом красные, как кровь, искры жизни; всё до последней капли – и каким ужасом исказилось обманчиво-приветливое, полное, довольное лицо Сандры. Бруттская колдунья даже сказать ничего не успела – только безграничный страх, животный ужас, дикая боль – и уже пустая оболочка, кулем повалившаяся на каменный пол.
– Он всегда был сильнее, – сказал кто-то голосом Люсьена. – Ты лишь берегла его до этого дня. Управляла. Сдерживала. Пустоголовая раба. Из-за тебя он не взял седьмой круг. Теперь ему сложнее удерживать амулет в себе. А мне – обладать им.
По мертвенно-серому лицу Люсьена пробежала мучительная гримаса; на какое-то время пустые глаза плеснули болью и узнаванием.
– Помни, что она сказала! – выкрикнул в пустоту, не глядя на меня. Выкрикнул отчаянно…
А затем потолок обсерватории взорвался, осыпав меня каменными обломками, и тело молодого брутта взмыло вверх.
Заклятие недвижимости спало в тот же миг, как Сандра рухнула на пол. Но я по-прежнему не двигался: перед глазами всё ещё стояло жуткое, неузнаваемое, нечеловеческое лицо молодого брутта, а в ушах звучали его последние слова. Лихорадочно мелькали мысли. Что она сказала?..
И ярким пламенем вспыхнула в голове мысль: без оболочки артефакт умирает с носителем!..
А потом взгляд упал на госпожу Иннару, и все мысли исчезли вовсе. Отпихивая ногами мёртвые тела, разгребая руками завалы рухнувшего потолка – хвала Духу, в обсерватории часть была стеклянной – я добрался к ней и рухнул на колени, застыв в нерешительности. Открытых ран я не видел, но и жизни в безвольном, посеревшем теле не чувствовал тоже. Осторожно коснувшись хрупких плеч, не ощутил тепла через толстые латные перчатки; в нетерпеливости стянул левую, порвав кожаные ремни, коснулся пальцами тонкой шеи.
Под ними бился слабый, едва ощутимый, неровный пульс.
Сдерживая себя, приподнял её на руках бережно, чтобы не навредить, тотчас остановился в нерешительности. Снизу доносились звуки борьбы и ревущего пламени: мертвецы повстречались с кем-то из адептов. Отнести госпожу Иннару в безопасное место представлялось делом гиблым, но оставить её здесь я тоже не мог.
Спустившись по крутой лестнице, я отшатнулся, прижимаясь к стене: перед глазами пронеслось видение из прошлого, подаренного сердцем воздуха. Под ноги мне рухнул адепт в горящей мантии, над ним занёс клинок кто-то из мертвецов. Прижав к себе Деметру одной рукой, свободной кистью махнул в ту сторону, не целясь: воздушным потоком воина снесло в сторону. Вторым движением опустил ладонь вниз, и на горящего колдуна обрушилась вода. Воздух тотчас стал сухим: для этого нехитрого действа я выцедил из него всё, что мог.
– С-спасибо, – дрожащим голосом поблагодарил адепт, поднимаясь на ноги. Бросившегося к нему мертвеца пронзил насквозь наколдованным каменным копьём: оно пригвоздило воина к стене, так что вырваться из ловушки тот уже не мог. Колдовской уровень не ниже третьего; мы такой фокус не учили. – Я… за Ниланой… а она… она уже… на их стороне… подожгла меня… скрылась…
Я узнал полукровку, учившегося с Айлином и Войко: кажется, звали Грегом.
– Я оставлю с тобой госпожу Иннару, – обратился я к нему, игнорируя искажённое мукой и страданиями молодое лицо, – побереги её. Не пускай никого. Я наружу. Прекратить это… безумие.
– Ты знаешь, как?! – поразился Грег, одёргивая мокрую, прожжённую мантию. За мной потрусил, впрочем, уверенно, не отставая.
Мы свернули в первый же коридор: сюда мертвецы не добрались. Незачем было: живых они бы здесь не нашли. Вошли в пустую залу для занятий, где госпожа Иннара учила магии тела, духа и разума. На удивление, тут всё оставалось по-прежнему: даже пыль на корешках книг лежала нетронутой. Я бережно уложил хрупкое тело на плоский стол: лучшего места найти не смог.
– Сибранд! – вновь окликнул меня Грег, когда я, не оборачиваясь, пошёл к выходу. – Ты… вернёшься?
