Кот баюн и чудь белоглазая (СИ) - Ладейщиков Александр (читать книги регистрация .txt) 📗
— Здесь бежать особо некуда, — пожал плечами Коттин, — кругом леса. Да и сами солевары не дадут убежать. Уж больно тяжёл их труд.
— Зато доход хорош. Соль идёт по всей земле, и в Словенск, и далее в Ганзу — по всей империи Франков.
— Да. И цена по мере продвижения растёт. А то, что соль идёт в Булгар — забыл? Поэтому все заинтересованы, воров и преступников, избежавших смерти по милости князей, ссылать на соляные работы.
— Города растут — всё больше тёмных людишек в них заводится, — пожаловался воевода. — А солеварни не растут: больше соли добудешь — цена упадёт.
— Ничего, — успокоил воеводу Коттин, — мы тем тёмным людишкам скоро найдём применение.
Старый воин с изумлением посмотрел на странного спутника, не понимая, куда, кроме тяжёлой работы, можно погнать преступников. — Отсюда заберёшь на другие работы?
— Зачем? Ты ж сам сказал — в городах тёмных людишек много. Прямо из города их и возьмём. А впрочем — спасибо за идею. И отсюда возьмём.
— Куда же ты их погонишь?
— Да ты что? — Коттин посмотрел на воеводу с искренним изумлением. — Я что, варвар, что ли? Сами пойдут, с песнями! И мы пойдём, — тихо сказал бывший Кот через пару минут. — Уже темно, в городок соваться не следует. Сейчас продвинемся к амбарам, что за озером, заночуем в лесу, без костра. Рыба у нас осталась? А медовуха?
Обошли городок осторожно, не ступая на сухие ветки. Когда переходили вброд речку, воевода ладонью зачерпнул воду — точно, солоноватая! Вот чудо — боги дали такое богатство, надо только уметь его взять!
Утром, только взошло солнце, послышался звон цепей — на промысле началась работа. Путники сидели на невысоком пригорке, закрытые порослью молодых сосёнок, Коттин растолковывал воеводе особенности невиданного в Белозерском крае дела. Было видно, что древний странник здесь не новичок.
— Видишь, на сухих мелях белые полосы? Это солнце выпарило соль из воды. То соль самородная! Но её почти занесло песком, да и полос тех осталось мало, почти всё выбрали. Так что уже построили специальную башню.
— Смотри, Коттин, колодники-то босые! Ненадолго они тут, быстро уйдут в могилу.
— Это точно, уйдут хорошо просолёнными, — согласился Коттин. — Так, их ведь никто не заставлял воровать и грабить. Причём, любая рана доставляет им невыносимую боль, ведь соль разъедает кожу до костей. Поделом вору и мука. Небось, не князья — только те могут брать, что им надо, — убеждённо закончил он.
— Много чести — говорить об их муках. Ты лучше скажи — что это за башня? — воевода указал на шестистенку, собранную из бревён, без окон, зато с покатой крышей.
— Вода в озере солёная, как ты уже сам попробовал, — усмехнулся Коттин, — но почти вся соль сверху выбрана, поэтому необходимо добывать рассол снизу, с глубины. Сначала роют яму, глубиной метра два. Потом срубают в лесу дерево, самое толстое — в три обхвата. Да не одно — несколько. Вырубают сердцевину, чтобы получилась матица — огромная труба. Ставят матицу в яму, укрепляют брёвнами и землёй, чтоб не завалилась, а наверху делают помост. Теперь нам нужна кузница.
— Вон она дымит! Что это они там делают?
— Они ставят заклёпки на огромную сковороду.
— Из бронзы вылили? Точно, огромная, как в твоих байках про христианский ад, где Ваал мясо жарит!
— Не Ваал, а дьявол, и не мясо, а грешников, — проворчал Коттин.
— Это всё равно, — отмахнулся воевода. — А зачем она здесь, сковорода-то?
— Сбил ты меня, — разозлился бывший Кот. — Сковорода — это новое веяние, это я позже расскажу. Кузнецы куют огромный бур. Видишь на помосте ворот, как у колодца? На канате поднимают бур, потом снимают верёвку с ворота и бросают бур вниз! Когда надолбят много породы, используют журавль. Вниз опускают рабов, те наполняют бадью породой, потом её вытаскивают журавлём. Так и роют. Когда одна матица уйдёт в землю полностью, на неё ставят другую. Иногда доходит и до пяти стволов! Наконец, доходят до рассола. Он под землёй крепкий, ведь грунтовая вода размывает соль.
— Черпают бадьями?
— Нет, это долго. Опускают на канате льяло — кожаный чулок, ростом с тебя. Внизу дырка, закрытая широким клапаном и груз. Льяло заполняется водой, его поднимают, и клапан, закрывшись, не даёт вытекать рассолу. Рассол сливают сначала в деревянные бадьи, он там настаивается, затем в сковороду, только это никакая не сковорода — это варница или цырен. Сейчас его склепают и потащат вот в тот сарай, видишь — с трубой наверху? Там цырен поставят над ямой, выложенной камнем, для жара. Сверху над варницей сооружён большой куб с трубой — для тяги. Рассол выльют в цырен и начинают варю — солеварение. Это уже работа солеваров.
— Потом соль грузят в мешки?
— Не торопись — она же мокрая. Солевары огромными скребками выгребают соль к краям варницы, потом шумовками — лопатами с дырками, закидывают мокрую соль на полати — навес над варницей. Там она сушится.
— Мешки делают сами?
— Нет, конечно. На промысле работает всё Усолье. Льняную рогожу на ту же соль меняют вятичи, из неё шьют мешки, да и одежду. Вон — из варницы вышли соленосы. Они собирают лопатами соль с полатей в мешки и тащат их в амбары — видишь, где сидят стрельцы с луками?
— Какое богатство! Тут же зимой бывает ярмарка? Гости отовсюду приходят?
— Конечно! Торговые караваны идут в Булгар, в Словенск — это через нас, в Северск, и далее — в Кыев, к ляхам, тевтонам, франкам. На юг, в Хазарию — туда не ходят. Там своя соль есть.
— Зачем мы здесь? Что ты задумал?
— Угадай с трёх раз!
— Угадал, — торжественно объявил воевода, когда Коттин вдруг поднялся и стал неторопливо спускаться к озеру.
— Давай, говори! Интересно послушать!
— Мы сейчас пойдём к местному князю и попросим золота на войну!
Коттин остановился, словно налетел на стену, потом засмеялся. Когда он выпрямился с красным лицом, то иронически посмотрел на воеводу, заметил:
— Не дадут.
— Почему? Я ж всё-таки Белозерский воевода…
— Не так. Здесь нет князя.
Теперь на невидимую стену налетел Чудес.
— А кто же тут правит?
— А вот этот мастер Строг и есть главный солевар. Он принимает купцов, торгуется за оградой Усолья — внутри, в своём амбаре. Там же стоят сараи, где живут рабы. Поэтому ограду обычно охраняют снаружи.
— А налетят враги?
— И что? Сами будут солеварить? Местные разбегутся — кто будет работать? Здесь свои секреты! Я думаю, ещё лет пятьсот никто не захочет брать этот городок с боем!
— Значит, ты будешь просить заём у мастера Строга?
— Зачем нам золото? Местное золото вон в том амбаре. Куда соленосы несут мешки.
Воевода надулся, он ничего не понял — Коттин нагнал туману, сбил старого воина с толку.
Когда подходили к варнице — путников окружила толпа вольных соленосов. Мешки таскали и мужики и бабы — только у мужиков ноша была в два раза тяжелее — по пять пудов. Толпа перешёптывалась, воевода же рассматривал соленосов — все родом из чуди — белёсые глаза, светлые волосы, много курносых, у всех красные воспалённые уши. Чудес догадался сам — от мешков с солью, что всё время раздражают кожу трением просоленной ткани. Однако, не заморённые, белые зубы блестят, женщины улыбаются незнакомцам, шепчутся тихонько за спинами мужиков.
Увидев, что из варницы вышли солевары, а от амбаров движется группа людей — стрельцов и мастеров во главе с огромным Строгом, Чудес приосанился, расчесал рукой волосы, даже вытащил из ножен меч — пусть видят сияющую сталь.
— С чем господа хорошие пожаловали? Вижу — издалёка путь держите! Нет ли каких известий? — прогудел Строг, в то время как стрельцы незаметно окружили гостей.
— Я Белозерский воевода Чудес! Это мой соратник Коттин! Пришли говорить по тайному делу!
— У нас нет тайных дел! — засмеялся Строг. — У нас все дела решает вече! И доход делим по справедливости! А справедливость устанавливаю я — Строг! Местный посадник и старший мастер. Говорите здесь или разговора не будет совсем!
