Ветер перемен - Первухина Александра Викторовна (версия книг txt) 📗
– Вообще-то нет. – Хиза внезапно совершенно успокоилась и не спеша вернулась назад в кресло. – Наблюдать за тобой и обеспечивать твое хорошее поведение мог любой диин. Я действительно за тебя отвечаю.
– Саан тебя побери! – Лотан и сам не заметил, как утратил манеры дипломата, и превратился просто в разгневанного, потерявшего над собой контроль человека. – Что ты имеешь в виду, говоря, что отвечаешь за меня? Объясни, в конце концов!!
Брови Хизы взлетели вверх в немом изумлении, несколько секунд она молчала, а затем внезапно рассмеялась. Лотан мрачно наблюдал за неожиданной переменой в ее настроении, спрашивая себя, что он такого сказал. Вроде бы ничего из произнесенного им нельзя было счесть шуткой, тогда почему это странное создание задыхается от искреннего смеха? Наконец Хиза справилась с собой и виновато произнесла:
– Прости. Я не желала обидеть тебя, просто до этого момента я не понимала, почему Эфа с такой неохотой дала согласие, а теперь понимаю слишком хорошо.
– Может быть, ты мне всё-таки объяснишь, что происходит? – Лотан уже устал удивляться странному поведению девушки.
– Конечно, – с готовностью кивнула Хиза и, выбравшись из кресла, заходила по комнате, машинально стараясь не оказываться спиной к окнам и дверям. – Дело в том, что по нашим законам твоя жизнь принадлежала Эфе, так как именно на ее мужа ты покушался. Она обязана была тебя убить, потому что ее долг защищать членов своей семьи. И если, защищая собственную жизнь, Эфа могла выбирать – убить врага или пощадить его, то, защищая жизнь тех, кто не может сам о себе позаботиться, она была обязана уничтожить угрозу. Однако у женщин-диинов существует обычай: когда одна желает смерти какого-нибудь существа, а другая, наоборот, чтобы это существо жило, то они заключают своего рода соглашение. Существо передается под чью-либо ответственность, то есть за все его поступки отвечает уже не оно, а та женщина, которая согласилась взять эту ответственность на себя. Этот обычай чаще всего применяется по отношению к членам семьи, но иногда бывают и исключения.
– Я не понимаю. – Лотан Сел растерянно провел рукой по волосам, не задумываясь о том, во что превращает свою всегда аккуратную прическу. – Ты хочешь сказать, что, если я что-нибудь натворю, отвечать будешь ты?
– Да. Обычно это и служит сдерживающим фактором. Сложно отнять чью-то жизнь, зная, что убиваешь не только врага, но и дорогого тебе человека. Также в обязанности женщины, на попечении которой находится существо, входит забота об обеспечении для него должных пожизненных условий, не провоцирующих на совершение каких-либо проступков или преступлений.
– То есть я практически твой раб?! – Бывший посол не смог сдержать горечи.
– Нет. – Хиза была само терпение. Она уже поняла, что ей придется объяснять всё в подробностях и не один раз. – Я не могу распоряжаться твоей жизнью, не имею права приказывать тебе, что делать и что говорить. Просто обязана позаботиться о том, чтобы обстоятельства не вынуждали тебя нарушать закон. И ты должен помнить, что за твои проступки отвечать буду я. Вот и всё. – Хиза прямо взглянула ему в глаза.
Лотан почувствовал, что его охватывает какое-то странное чувство, казалось, огромная комната вдруг съежилась до размеров камеры биорегенератора и давит на него со всех сторон. Он даже представить себе не мог подобного! Хиза добровольно поставила свою жизнь в зависимость от поведения того, кто даже не принадлежал к ее виду! А если бы он действительно оказался шпионом или убийцей? Она бы умерла из-за него! Немыслимо!
– Но почему? – растерянно спросил он, надеясь, что у Хизы были веские причины для такого риска.
– Ты меня заинтересовал. – Хиза беспечно пожала плечами. – Я в первый раз встретила человека, очень похожего на мужчин нашего рода, и решила, что тебя стоит узнать получше. В конце концов, не так уж и часто попадаются по-настоящему интересные загадки.
Лотан какое-то время непонимающе смотрел на нее, а затем, забыв о том, что он дипломат и бывший посол, принялся ругаться, вспоминая все когда-либо слышанные им нецензурные выражения. Диины действительно были совершенно сумасшедшим народом.
Гелена Тор в сопровождении шести угрюмых офицеров шла по коридорам флагмана космического флота Ее Величества и волновалась так, словно принимала командование на своем первом корабле. И причины для этого были более чем серьезные.
Командующий, сдающий полномочия, не вышел ее встречать, как того требовал устав. Вдобавок ко всему, еще вчера Гелена не знала, что у флота вообще есть командующий. Теперь получалось, что кто-то из-за нее лишится должности и, судя по всему, не только ее. Потому что офицер демонстрировал явную неприязнь к ней. Да и ее сопровождающие не скрывали негативных чувств. Гелене стало не по себе от полных ярости и презрения взглядов. «Неужели подчиненные так любят своего командира? – спрашивала себя девушка, молча шагая за невысоким плотным капитаном, показывающим ей дорогу к каюте командующего. – И если это так, то почему Императрица настолько им недовольна, что убирает с должности? Или как раз любовь подчиненных и явилась причиной…»
Мимо проплывали двери кают и торчащие из стен провода. В коридоре ощутимо пахло дезинфекцией, и Гелена невольно поежилась: неприятный запах мог означать только одно – система вентиляции на корабле работала из рук вон плохо. Пугающее открытие. Девушка перевела взгляд на потолок и сбилась с шага. Панели, которые по замыслу конструкторов должны были закрывать идущие по потолку трубы и кабели, практически отсутствовали. Любая авария могла привести к человеческим жертвам хотя бы в силу того, что далеко не безопасные жидкости и газы могли стать причиной гибели оказавшихся не в том месте бедолаг совершенно неожиданно, ничем не сдерживаемые. Если ситуация в других помещениях корабля мало отличается от того, что она видела в главном коридоре, то Гелена не представляла себе, как эта развалина еще летает.
Наконец они остановились у шикарной деревянной двери, которая совершенно не гармонировала с облупившейся краской стен. Гелена поморщилась. Кто бы ни был этот отставной командующий, симпатии он у нее не вызывал: содержался корабль в отвратительном состоянии.
