Поворот Колеса - Уильямс Тэд (список книг .txt) 📗
— Пойдем посмотрим оружие, — просительно сказал мальчик.
— Может, мне не стоит смотреть на него?
— Нет, это древнее оружие. — Пасваллес был возмущен недогадливостью Изгримнура. — Очень древнее.
Риммер позволил оттащить себя от окна. Энергия ребенка казалась неиссякаемой.
Если бы у моего Изорна был такой характер, кисло подумал он, я бы, пожалуй, отвел его на Фростмарш и оставил там, как делали в старину, когда в семье было слишком много ртов.
Пасваллес провел его через анфиладу залов, мимо испуганных обитателей резиденции, с тревогой смотревших на бородатого чужестранца, к высокой угловой башне, которая казалась более поздним добавлением к древней крепости на холме. После того как они поднялись по бесчисленным ступеням — их оказалось слишком много для больной спины Изгримнура, — взгляду герцога открылась маленькая загроможденная комнатка под самой крышей. Потолок давно не чистили, так что навес паутины касался головы; пол и неуклюжую мебель покрывал толстый слой пыли — но Изгримнур все равно был потрясен. Ряды деревянных панелей с оружием выстроились вдоль стен подобно стражам. В отличие от всего остального в этой комнате, оружие было сравнительно чистым. Пасваллес был прав — шлемы, нагрудники и причудливые кольчуги такого типа Изгримнур видел прежде только на картинках в очень старых книгах Санкеллана Магистревиса.
— Это оружие империи, — восхищенно сказал он, — или дьявольски точные копии.
Пасваллес вытянулся в струнку.
— Это не копии. Здесь все настоящее. Еще мой дед купил все это в большом городе.
— В Наббане. — Изгримнур задумался.
Он медленно пошел вдоль рядов, рассматривая доспехи. Его глаз воина сразу отмечал, где когда-то был допущен брак, а где куски просто потерялись со временем. Металл, который использовали императорские оружейники, был тяжелее нынешнего, но сделаны все доспехи были великолепно. Герцог нагнулся, разглядывая шлем с двуглавым морским драконом на гребне. Чтобы как следует изучить все детали, ему пришлось сдуть толстый слой пыли.
— Давненько их никто не чистил, — рассеянно проговорил он.
— Мой отец болен. — В голосе маленького Пасваллеса неожиданно послышалось раздражение. — Я стараюсь держать их в чистоте, но многие слишком высоки для меня и слишком тяжелы, чтобы мне удалось их снять.
Изгримнур, размышляя, оглядел комнату. Разумеется, он потерял уже достаточно времени с этим мальчиком. Он подошел к бойнице и посмотрел на серое западное небо.
— У нас есть еще немного времени до ужина, — сказал он наконец, — и твой дядя и принц Джошуа пока не станут обсуждать важные вещи, ради которых мы здесь. Так что пойди и принеси то, чем обычно пользуется твой отец — ну хотя бы веник, — чтобы смахнуть пыль. Мы с тобой немного поработаем, хорошо?
Мальчик расширил глаза:
— Правда?!
— Правда. В любом случае у меня нет никакого желания снова спускаться по всем этим ступенькам. — Мальчик по прежнему обалдело смотрел на него. — Ну же, дитя, ступай. И захвати лампу, а лучше две. Скоро стемнеет.
Мальчик выскочил из комнаты и пулей понесся вниз по лестнице. Изгримнур покачал головой.
В каждой стене банкетного зала Хасу Метессы было по камину, так что здесь всегда было тепло и светло — даже в холодную погоду. Сидящие за столом мелкие помещики со всей долины, казалось, надели свои лучшие наряды: многие женщины щеголяли в мерцающих платьях и шляпах, сделанных не менее изобретательно, чем те, которые они сами видели в Санкеллане Магистревисе. Изгримнур по-прежнему чувствовал некоторую нервозность собравшихся, висевшую, словно туман, под высоким потолком банкетного зала. Дамы много болтали и смеялись по пустякам. Мужчины больше молчали; то немногое, что они говорили, почти невозможно было расслышать.
Бочонок телигурского вина откупорили в самом начале, и его содержимое разнесли по залу. Изгримнур заметил, что принц Джошуа, сидевший по правую руку от хозяина, барона Сориддана, неоднократно подносил свой кубок к губам, но еще ни разу не предложил стоявшему сзади пажу добавить в него вина. Герцог одобрил сдержанность принца. Джошуа никогда не отличался особой склонностью к спиртному, но, поскольку вероятность смещения Бенигариса с герцогского трона во многом зависела от событий этой ночи, было вдвойне важно, чтобы ум принца оставался острым и проницательным, а язык — осторожным.
Осматривая комнату, Изгримнур на мгновение задержал взгляд на маленьком светлом пятне в дальнем углу. Поняв, в чем дело, герцог широко улыбнулся в бороду. Это был Пасваллес, несомненно, снова удравший от матери и ее подруг. Изгримнур не сомневался, что он явился посмотреть на настоящих Рыцарей, Сидящих за Столом. Мальчик запросто может получить по уху. Барон Сориддан встал со своего места во главе стола и поднял кубок. За его спиной на знамени распростер широкие крылья голубой журавль — герб дома Метессинов.
— Давайте поприветствуем наших гостей, — сказал барон, иронично улыбнувшись; его загорелое бородатое лицо забавно сморщилось. — Я, несомненно, стал предателем, уже открыв для вас ворота, принц Джошуа, и не нанесу большего урона своей чести, выпив за ваше здоровье.
Изгримнур обнаружил, что ему нравится Сориддан. Он мало соответствовал привычному образу наббанайского барона: толстая шея и крестьянский тип лица делали его скорее похожим на удачливого жулика, чем на наследственного обладателя огромного феодального поместья. В хитрых глазах барона светилась обманчивая самоирония. Он так великолепно владел вестерлингом, что Изгримнура перестали удивлять успехи маленького Пасваллеса.
После того как кубки были вновь наполнены, со своего места поднялся принц Джошуа, чтобы поблагодарить народ Хасу Метессы за гостеприимство. Это было встречено вежливыми улыбками и одобрительным ропотом — немного более громким, чем того требовала обычная любезность. Когда принц сел, застольная беседа начала снова набирать силу, но Сориддан жестом попросил молчания.
— Итак, — сказал он Джошуа достаточно громко, чтобы могли слышать все сидящие за столом, — мы сделали все, что должны были сделать, будучи добрыми эйдонитами — а кое-кто может сказать, что гораздо больше того, пустив вас на нашу землю. — Придворные улыбались, но взгляд Сориддана был холоден. — Уйдете ли вы с миром, Джошуа?
Изгримнур удивленно хмыкнул. Он полагал, что барон отошлет лишние уши, чтобы поговорить с принцем наедине, но, очевидно, у Сориддана были другие планы.
Джошуа тоже явно не ожидал такого поворота событий, но быстро пришел в себя от первого потрясения.
— Если ты выслушаешь меня и останешься равнодушным, барон, то так мы и сделаем сразу после рассвета. Мои люди разбили лагерь под твоими стенами не для того, чтобы угрожать тебе. Ты не сделал мне ничего плохого, и я не собираюсь отвечать черной неблагодарностью.
Барон долго смотрел на него, потом повернулся к своему брату.
— Бриндаллес, как ты думаешь? Не странно ли, что принц Эркинланда хочет пройти через наши земли? Куда это он направляется?
Бриндаллес был похож на барона, но черты, казавшиеся опасно хитрыми у Сориддана, у его брата выдавали только усталость.
— Если он идет не в Наббан, — последовал мягкий ответ, — то может двигаться только в открытое море. — Бриндаллес слабо улыбнулся. Трудно было поверить, что такой вялый человек может быть отцом неугомонного Пасваллеса.
— Мы идем в Наббан, — сказал Джошуа. — Это ни для кого не секрет.
— И что же вам там понадобилось, если это не опасно для меня, но грозит большими неприятностями моему сеньору Бенигарису? — спросил Сориддан. — И почему бы мне не взять тебя в плен?
Джошуа оглядел притихшую комнату. Весь цвет Хасу Метессы сидел за длинным столом, пристально наблюдая за ходом беседы.
— Ты уверен, что я могу говорить откровенно?
Сориддан беспокойно задвигался.
— Говори, и пусть эти люди будут нам свидетелями.
— Очень хорошо. — Джошуа повернулся к Слудигу, который, несмотря на то что уже несколько раз осушил свой кубок, с мрачной настороженностью наблюдал за происходящим. — Могу я взять свиток?
