Буря мечей - Мартин Джордж Р.Р. (полная версия книги .TXT) 📗
К ней подсел какой-то старик.
— Надо же, какой славненький маленький персик! — От него пахло почти так же мерзко, как от мертвецов в клетках, и поросячьи глазки шарили по ней. — А как этот персик зовут?
Арья не сразу нашлась с ответом. Никакой она, конечно, не персик, но не говорить же этому старому пьянчуге, что она Арья Старк.
— Она моя сестра, — заявил Джендри, опустив тяжелую руку на плечо старику. — Не приставай к ней.
Тот повернулся, напрашиваясь на ссору, но, увидев Джендри, сразу раздумал.
— Сестра, говоришь? Хорош брат! Я бы свою сестру в «Персик» не привел. — Он встал и отошел, бормоча что-то под нос.
— Зачем ты это сказал? — Арья вскочила на ноги. — Я тебе не сестра.
— Ясное дело. Где уж нам, маленьким людишкам, быть родней миледи.
Злоба в его голосе поразила Арью.
— Я не то хотела сказать.
— То самое. — Он сел, обхватив ладонями кубок с вином. — Уходи и дай мне выпить спокойно. А потом я, может, найду ту черненькую и позвоню в ее колокол.
— Но…
— Иди отсюда, я сказал. Миледи.
Арья повернулась и ушла. Глупый бык, бастард несчастный. Пусть себе звонит в какие хочет колокола, ей-то что?
Их спальня помещалась наверху, под самой крышей. Может быть, кроватей в «Персике» и хватало, но здесь стояла только одна — правда, очень широкая, занимавшая почти всю комнату. На соломенном тюфяке могли, пожалуй, улечься все спутники Арьи, но пока постель находилась в ее полном распоряжении. Ее мальчишеский наряд висел на колышке, между одеждой Джендри и Лима. Арья сняла платье с кружевами, рубашку и залезла под одеяло.
— Королева Серсея, — прошептала она в подушку. — Король Джоффри, сир Илин, сир Меррин, Дансен, Рафф и Полливер. Щекотун, Пес, Гора. — Иногда она меняла порядок имен. Это помогало ей помнить, кто они такие и в чем провинились. Может, кого-то из них уже нет в живых. Может, они висят в железных клетках, и вороны выклевывают им глаза.
Она заснула, как только закрыла глаза, и ей приснились волки. Они крались по мокрому лесу, где пахло дождем, гнилью и кровью. Во сне эти запахи казались ей приятными, и она знала, что бояться ей нечего. Она сильна, быстра и свирепа, и с ней ее стая, ее братья и сестры. Вместе они загнали испуганную лошадь, разорвали ей горло и насытились. А когда из туч показалась луна, Арья запрокинула голову и завыла.
Утром ее разбудил собачий лай.
Арья села, зевая во весь рот. Слева от нее заворочался Джендри, справа громко храпел Лим, но лай заглушал все прочие звуки. Собак, наверно, не меньше полусотни! Она выбралась из-под одеяла и через Лима, Тома и Джека перелезла к окну. Когда она распахнула ставни, в комнату хлынули ветер, сырость и холод. День занялся серый, ненастный. Собаки на площади лаяли, бегали кругами, рычали и выли. Их была целая свора: большие черные мастифы, поджарые гончие, лохматые, белые с черным овчарки и зубастые зверюги неизвестной Арье породы. Между фонтаном и гостиницей сидели на конях около дюжины всадников, а горожане тем временем открывали клетку толстяка и вытаскивали раздувшийся труп наружу. Как только он вывалился, собаки накинулись на него и стали рвать на части.
— Вот тебе новый замок, ублюдок ланнистерский, — со смехом сказал один из всадников. — Тесноват будет, но мы тебя втиснем, будь спокоен. — Мрачный пленник сидел на коне рядом с ним, связанный веревкой. Горожане швыряли в него навозом, но он ни разу не шелохнулся. — Тут ты и сгниешь, в этой клетке, — продолжал выкрикивать тот, кто взял его в плен. — Вороны выклюют тебе глаза, а мы потратим твое ланнистерское золотишко. Когда вороны насытятся, мы отправим то, что останется, твоему братцу, да только вряд ли он тебя узнает.
Шум разбудил половину «Персика». Джендри высунулся в окно рядом с Арьей. Том, в чем мать родила, пристроился сзади.
— Кто это там разоряется? — сердито осведомился с кровати Лим. — Поспать не дают человеку.
— Где Зеленая Борода? — спросил его Том.
— У Ромашки в постели, а что?
— Поди-ка сыщи его, и Лучника тоже. Безумный Охотник собрался посадить в клетку еще кого-то.
— Ланнистера, — сказала Арья. — Я слышала, он говорил «Ланнистер».
— Может, они Цареубийцу поймали? — заволновался Джендри.
Брошенный кем-то камень угодил пленнику в щеку, и он повернул голову. Нет, это был не Цареубийца. Боги услышали молитву Арьи.
ДЖОН
Когда одичалые вывели коней из пещеры, Призрака не было. Может, он понял, что Джон послал его в Черный Замок? Джон вдохнул свежий утренний воздух и позволил себе надеяться. Небо на востоке окрасилось в розовые и светло-серые тона. Меч Зари еще висел на юге, и яркая белая звезда на его рукояти сверкала как алмаз, но черно-серый лес уже обретал зеленые, золотые, красные и рыжие краски. А над гвардейскими соснами, дубами, ясенями и страж-деревьями высилась Стена, мерцая льдом под пылью и грязью.
Магнар послал дюжину человек на запад и дюжину на восток. Они должны были занять самые высокие холмы и следить, не покажутся ли разведчики в лесу или караульные на Стене. На случай тревоги у теннов имелись окованные бронзой рога. Остальные, в том числе Игритт и Джон, ехали за Ярлом. Для молодого атамана настал великий день.
Считается, что в Стене семьсот футов вышины, но Ярл нашел место, где она одновременно и выше, и ниже. Ледяная громада вставала над лесом, как чудовищный утес, и на глаз казалась не ниже восьмисот, а то и девятисот футов. Но Джон, подъехав поближе, понял, что это обман зрения. Брандон-Строитель старался по возможности закладывать основание Стены на высотах, а эта местность изобиловала особенно высокими и крутыми холмами.
Дядя Бенджен как-то говорил Джону, что Стена к востоку от Черного Замка — это меч, а к западу — змея. Теперь Джон видел это воочию. Стена взбиралась на огромный холм, спускалась в долину, тянулась около лиги вдоль гранитного хребта, снова падала вниз и продолжала карабкаться с холма на холм сколько видел глаз, до гористого западного горизонта.
Ярл выбрал для перехода отрезок, идущий вдоль хребта. Здесь Стена подымалась над уровнем лесной почвы на восемьсот футов, но добрую треть этой высоты составляли земля и камень, а не лед. Склон был слишком крут для лошадей и почти так же труден для подъема, как Кулак Первых Людей, но преодолеть его все-таки было куда легче, чем отвесный лед самой Стены. Притом каменный кряж, густо обросший лесом, обеспечивал хорошее прикрытие. Когда-то братья Дозора каждый день выходили вырубать деревья вдоль Стены, но те времена давно минули, и лес подступил ко льду вплотную.
День обещал быть сырым и холодным, а у Стены, под неизмеримой тяжестью льда, было еще более сыро и холодно. Чем ближе она становилась, тем больше тенны норовили держаться позади. Они ведь никогда раньше не видели Стену, даже их магнар не видел, понял Джон, и она их пугает. В Семи Королевствах говорят, что Стена — это край света. Для теннов она означает то же самое. Все дело в том, откуда смотреть.
А откуда смотрит он сам? Джон не знал. Чтобы остаться с Игритт, ему придется сделаться одичалым насовсем, душой и телом. Если он бросит ее, чтобы исполнить свой долг, магнар, очень возможно, вырежет ей сердце. А если он возьмет ее с собой… надо еще, чтобы она согласилась, в чем он вовсе не был уверен… то все равно не сможет привести ее к братьям в Черный Замок и жить там с ней. Что же остается? Дезертир и одичалая нигде в Семи Королевствах не встретят радушного приема. Надо было им, пожалуй, пойти поискать детей Гендела, хотя те скорее съели бы их, чем взяли к себе.
Разведчиков Ярла Стена не страшила — ведь им всем уже доводилось перебираться через нее. Они спешились под самыми скалами, и Ярл назвал по именам одиннадцать человек. Все они были молоды — старшему не больше двадцати пяти, двоим меньше, чем Джону. Крепкие и жилистые, как на подбор, они напоминали Джону Каменного Змея, разведчика, которого Полурукий отправил домой пешком, когда Гремучая Рубашка охотился за ними.
