Великий магистр (СИ) - Грушковская Елена (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
— Обожаю пощекотать себе нервишки, — сказал я. — Я ж адреналинщик, ты не знала?
— А чего это ты посерел с лица? — поинтересовалась она.
— Будто ты не знаешь… Я всегда так бледно выгляжу.
Да уж… Выглядел я теперь стильно: рыжие волосы, бледная кожа, а чёрная водолазка с чёрной курткой подчёркивали мою бледность и тени под глазами. Прямо голливудская звезда в гриме вампира.
Ну как? Оценили моё самомнение? Вообще-то, выглядел я, как наркоман со стажем.
— Ладно, будем считать, что ты меня устрашила, — сказал я. — Можешь убрать своё украшение. Тебе не идёт, кстати. Плохо сочетается с серьгами и вообще…
— Хватит трепаться, — оборвала она. — И вообще, что мы тут сидим? Как насчёт того, чтобы поискать хищников?
— Дык вроде приехали, — сказал я, кивнув в сторону заброшенного завода. — Там они и прячутся.
— Чего ж ты молчишь-то, кровосос хренов?!
И моя кураторша принялась вызывать ликвидационную группу. Вид у неё был при этом взъерошенный, как у козы, ужаленной в задницу осой.
Да, кажется, я забыл сказать, как её зовут. Её звали лейтенант Войцеховская. Для друзей и близких — Злата, но я, понятное дело, в их число не входил. Мне надлежало именовать её «товарищ лейтенант».
14.6. Особенности аппетита
Моё дело было найти логово хищников, лейтенанта — вызвать группу. Несмотря на всю разницу между нами, у нас всё-таки было кое-что общее: ни мне, ни ей не нравилась наша работа. Мне — понятное дело, почему, а вот ей было не по вкусу её задание, потому что девочка рвалась в реальный бой, прямо так чтоб со стрельбой да геройством. А тут — ездить с хищником, как кинолог с собакой… Вынюхивать и докладывать. И, пока группа мочит кровососов, сидеть в сторонке. По мне так самое то для девушки, но ей, видно, хотелось сражаться наравне с парнями.
Группа уже окружила завод, а мы ехали по пустой дороге среди уныло-снежного однообразного пейзажа. Я всё-таки закурил, выпуская дым наружу.
— Подними стекло, дует, — потребовала моя кураторша. — И брось сигарету.
Если бы мой взгляд мог сжигать заживо, от неё осталась бы щепотка золы. Там, на этом заводе, сейчас убивали хищников, а ей… дует. Какая проблема! Ничего, потерпит.
М-да… Когда это я, вчерашний человек, успел воспылать сочувствием к кровососам? С тех пор, как сам стал им?
С тех пор, как люди, теперь уже бывшие мои сородичи, надели на меня ошейник?
Сам не знаю.
Мы остановились в придорожном гостиничном комплексе, окружённом заснеженными соснами и елями и манившем жёлтым светом своих окон. Тёмно-красные стены, белые наличники, тщательно очищенная от снега парковка на двадцать мест, уютные комнаты, кровати с мягкими матрасами, кафе. Что ещё нужно усталым путникам?
Лейтенант сказала:
— Попытаешься сбежать — себя же и погубишь. Если утром не обнаружу тебя в комнате — нажимаю на кнопку, и, где бы ты ни был, твоя башка взорвётся.
— Может, тебе будет удобнее следить за мной, если мы заночуем в одной комнате? — предложил я, подняв бровь.
К выражению её молочно-шоколадного личика можно было добавлять подпись: «Обломайся, похотливый козёл!» Глядя на неё, внутренне я разразился дьявольским хохотом. Кажется, мне нравилось её злить. Счёт — 1:0 в мою пользу.
— Я тебя предупредила насчёт побега, — сказала она ледяным тоном. — Если не хочешь остаться без головы, будешь сидеть в комнате, как домашняя собачка.
Я хмыкнул. Что ж, 1:1. Довольно с меня этих ошейниковых сравнений. Нечестно бить в больное место.
— Как скажешь, золотце, — сказал я.
— Для тебя я товарищ лейтенант, — отрезала она.
— Есть, товарищ лейтенант, — я по-шутовски взял под воображаемый козырёк.
— Не паясничать над воинским приветствием, — нахмурилась она.
— Или что? — усмехнулся я. — Нажмёшь на кнопку?
— Так, всё. Хватит. Пошли в кафе, я зверски голодна, — заявила она и направилась в гостиничную забегаловку.
Я, конечно, последовал за ней, но по дороге заметил:
— Разрешите обратиться, товарищ лейтенант? Мне-то в кафе делать как бы нечего.
— Ничего и не будешь делать, — проворчала она в ответ. — Просто не отходи от меня ни на шаг. Держись в моём поле зрения.
В течение следующих пятнадцати минут я со скучающим видом сидел, изредка бросая взгляд на лейтенанта, которая уминала котлету с макаронами. В кафе, освещённом аппетитно-золотистым, как жареный лук, светом было по-домашнему уютно, и в целом я был не против провождения времени здесь, вот только в рот я ничего не мог взять: передо мной символически стоял стакан воды.
— А мне еда полагается? — спросил я. — Думаю, я заслужил.
Она поморщилась, на секунду перестав жевать.
— Блин, обязательно было именно сейчас об этом говорить?
Похоже, мысль о крови подпортила ей аппетит, хе-хе. Ну, раз взялась быть моим куратором — терпи мои особенности.
— Уж прости, таковы нюансы моего аппетита, — усмехнулся я. — Мне, может, тоже не очень приятно сидеть и нюхать запахи человеческой еды, в то время как в животе урчит от голода.
— Дам, дам я тебе твою еду, — проворчала она. — Потерпи.
— Хорошо, потерплю, только не слишком долго.
Она доела свою порцию уже без особой радости — просто потому, что за неё было всё-таки заплачено.
Ключ от моей жизни, как и от смерти, был тоже у неё, и им она открыла сумку-холодильник, содержимое которой и правда вряд ли бы вызвало у человека аппетит. Сумка была полна пакетов с кровью, один из которых моя кураторша достала и бросила мне. Даже не подала в руки, а бросила, как бросают псу кость. Ну вот, опять… Пёс — ошейник. Всё вертится вокруг этого чёртова ошейника, или у меня едет крыша?
Я поймал пакет и зажал между ладонями. Холодный. Подогреть бы… Но мои руки не достаточно тёплые, чтобы довести его до приятной для употребления температуры. Не просить же об этом лейтенанта!
— Всё, отбой, — сказала она. — Я буду в своей комнате, а ты оставайся в своей и без моего ведома никуда не отлучайся.
— Есть, — ответил я мрачно.
Сумку она забрала с собой и ушла. Оставшись один, я сел на кровать и обвёл взглядом комнату. Как бы объяснить, какая разница между холодной и тёплой кровью? Ну вот, скажем, вы любите остывший чай? Или холодную картошку? В общем, те блюда или напитки, которые обычно употребляют горячими? Вот. Где-то так. Конечно, голод не тётка, и я был не в том положении, чтобы воротить нос и привередничать, но всё-таки… Я подошёл к батарее и потрогал. Ничего, горяченькая. Может, на неё положить? Нет, слишком горячая, кровь может свернуться. И я поступил по-другому: стал прикладывать к батарее руки, а потом, растерев ладони друг о друга, греть ими пакет.
Так я провозился с полчаса, пока кровь не согрелась. Это было совсем другое дело.
14.7. Человек
Моя шоколадно-молочная кураторша заперла на ночь дверь своей комнаты. Хм, неужели боится меня? Забавно. Встречный вопрос, к самому себе: а что я, собственно, делаю возле её двери ночью? А потопаю-ка я обратно.
Наши комнаты располагались через стену, и я своим вампирским ухом слышал все её перевороты в постели. Похоже, у неё тоже были нелады со сном. Интересно, она понимает, что эти двери для меня — не препятствие? Или надеется на мою порядочность? Ха, ожидать порядочности от хищника в моём положении!
Идиоты её начальство. Или полные кретины, или им плевать на неё. Если я всерьёз захочу на неё напасть, она не успеет пустить в ход пульт. Её палец будет ещё занесён над кнопкой, а я уже буду держать её за горло. Человеку в быстроте с хищником не потягаться. Хоть я стал этой тварью недавно — даже крылья ещё не выросли, но кое-какие вещи уже освоил.
Из кармана выпала фотография и легла на пол чёрно-белым паспортным прямоугольником три на четыре. Алёнка. И боль сразу вонзилась когтями в сердце. Прямоугольник боли, всего двенадцать квадратных сантиметров, но сила — три тонны на каждый из них.
