Король и Королева Мечей - Арден Том Дэвид Рэйн (книга жизни TXT) 📗
Странная зависть глодала сердце Джели.
С того часа, как тетя Влада уложила племянницу в постель, колокола храма пробили уже не раз, но Джели нисколько не удивилась тому, что ее тетка все еще находится в комнате по соседству. Вообще-то у Влады имелась спальня (Джели так думала), но очень часто по утрам Джели заставала ее спящей на диване в соседней комнате. Это могло бы встревожить Джели, могло бы показаться ей странным, но она была благодарна тетке за то, что та не покидает ее ни днем, ни ночью. Это было хорошо. Это было правильно. Днем раньше Джели долго разглядывала спящую тетку. Она раздвинула шторы и бесстрастно смотрела на потрескавшуюся краску, на морщины, на впадины на щеках. Со странным волнением девушка опустилась на колени, приблизила лицо к лицу тетки, принюхалась к ее горячему дыханию. Странно... Раньше она не задумывалась о том, что тетя Влада полощет зубы настойкой, мяты и подкрашивает их спереди белой краской. Но за ночь аромат мяты выветрился, и изо рта у тетки пахло не очень приятно.
Джели улыбнулась. Почувствовав свет, тетка начала просыпаться. Дрогнули ее тонкие веки, и старуха — да-да, тетя Влада была очень, очень стара — открыла глаза. И сразу же в ее взгляде отразилась радость — радость оттого, что Джели рядом с ней и улыбается. Влада словно бы порадовалась тому, что девушка ей не приснилась.
Но нынче ночью тетя Влада не спала.
Сквозь щель в двери Джели увидела, что комната освещена единственной свечой. Свеча озаряла фигуру тетки. Та сидела у зеркала. С чего бы это ей смотреться на себя в зеркало при свече? «Быть может, — подумала Джели, — только при таком свете она и видит в зеркале остатки своей былой красы».
Но дело было не только в этом. В этом Джели почему-то была уверена.
Что-то произошло между Джели и ее теткой. Когда именно это произошло, не смогли бы ответить ни та, ни другая, но несмышленая девушка вдруг перестала быть несмышленой.
Собственно, этого вполне можно было ожидать. На фоне непрерывных заверений в том, что красота ее несравненна, что ее ожидает необыкновенная судьба, тщеславие Джели расцветало день ото дня пышным цветом. И если она теперь порой подтрунивала над теткой и в чем-то ее поучала, разве это не свидетельствовало о том, что тетка добилась успеха? Ведь чего добивалась Влада, как не того, чтобы обратить неопытную девочку, только-только переступившую порог пансиона, в высокосветскую даму?
Послышалось постукивание, негромкий голос. Постукивание объяснялось просто: Джели увидела, что тетка постукивает кончиками пальцев по краю зеркала. Но если сначала Джели показалось, что тетка просто еле слышно разговаривает сама с собой, то, прислушавшись более внимательно, она поняла, что это вовсе не так.
Голосов было два.
Джели окинула взглядом будуар, но никого не заметила. Если в будуаре кто и находился, то этот человек очень хорошо спрятался. И тут тетка чуть-чуть повернула голову. Джели в испуге спряталась за дверь, боясь, что тетка увидит ее в зеркале, но при этом успела увидеть в зеркале лицо.
Это было не отражение ее тетки.
И тут Джели вдруг вспомнила, что за сон ей снился. Ей снился сон о Ринге и Рине. Джели часто размышляла о странных заверениях тетки в том, что погибший Рин-мышонок вернулся к ним в виде птицы. Но в том, что птичка Рин играла роль Рина, в этом можно было нисколько не сомневаться. Можно было также нисколько не сомневаться в том, что мышь никак не могла взять и превратиться в птицу. А во сне Джели приснились Ринг и Рин, которые как безумные носились по будуару тетки и при этом превращались в самых разнообразных существ. То Ринг был гончим псом, а Рин — лисой, то Ринг становился лошадью, а Рин — медведем, Ринг — козлом, а Рин — барашком. Они носились по кругу, переворачивали картонки и мебель, и комната оглашалась то лаем, то воем, то блеяньем. И всякий раз, в кого бы ни обращались Ринг с Рином, Джели нисколько не сомневалась в том, что именно они — те животные, которые живут рядом с ней и теткой день за днем.
Вот такой странный сон. Что бы он мог значить?
Но теперь не время было гадать об этом. Джели прижалась ухом к щели и стала прислушиваться к негромкому разговору.
Тетка: — Но, мой старый друг, как же это могло случиться? Это так внезапно! Так внезапно!
Зеркало: — Это было предсказано. Как я мог это предотвратить?
Тетка: — И ты уезжаешь? Как же ты можешь покинуть меня одну в Агондоне, где обрел волю повелитель Зла?
Зеркало (с упреком): — Ты думаешь, я бегу от него? Но пойми, если он появился здесь, разве он не присутствует в любом уголке королевства? Ты знаешь: я обязан присматривать за деяниями нашего мальчика. Если он не добьется успеха, нам всем конец.
Тетка: — Но если он добьется успеха, разве это не означает моего провала?
Зеркало: — Провала? Разве тебе пристало этого бояться? Слабая женщина, неужто твое затянувшееся существование сделало тебя дерзкой? Что же это за странное желание — прожить подольше — у той, что и так уже живет слишком долго?
Тетка: — Старый злословец! Кто ты такой, чтобы говорить мне о том, что я зажилась на этом свете? (Рыдает.) Неужто моему царствованию так скоро пришел конец? Но мне еще столь многое нужно успеть сделать! Слишком скоро все случилось! Преждевременно!
Зеркало: — Но разве ты не можешь теперь действовать быстро? О свадьбе говорят уже пять сезонов подряд, если не больше. Премьер-министр — если мы еще можем его так называть — будет лезть из кожи вон ради того, чтобы разжечь в подданных патриотическое рвение, столь нужное в преддверии тяжких времен. Наоборот, последние события облегчили твою задачу!
Тетка: — О старый друг, как мало ты знаешь о женском сердце! Я надеялась трудиться мягко, незаметно и после заключения брака, а не только до него! Как еще я обеспечу столь важную для нас опору? О, мне нужно время!
Зеркало: — Время! Ты всегда просишь еще и еще времени! Разве не достаточно его было у нас? Я думал, ты будешь только рада тому, что твоей борьбе скоро конец. О, разве я не мечтал бы поменяться местами с тобой теперь, чтобы стать тем, кому суждено скоро обратиться в прах?
Тетка: — Бессердечный, жестокий человек! Тебе ли говорить о прахе! О, я проклинаю твою мужскую наглость! Есть в тебе что-то такое, что я презираю столь же сильно... сколь презирала я Короля Мечей!
Зеркало (смеясь): — Будет тебе, я ведь не Король Мечей!
Тетка: — Нет, ты — не он. Он, по глупости своей, обзавелся дамой.
Беседа продолжалась в таком ключе еще довольно долго, но Джели мало что могла понять. В одном у нее почему-то не возникло сомнений. Разговоры о браке касались ее. И это был какой-то очень важный брак. Встревоженная и озабоченная, Джели вернулась в постель.
Рядом с ней послышалось ласковое мурлыканье.
— О Ринг! — прошептала Джели и протянула руку, чтобы погладить кота, и тут заметила нечто необыкновенное. Штору она оставила незакрытой. Полная луна ярко освещала комнату.
— Ринг? — прошептала Джели.
Она была уверена: рядом с ней на постели лежал именно Ринг. Вот только из черного он стал ослепительно белым.
На следующее утро Джем проснулся в карете, катящейся по усыпанной снегом дороге. В карете он был один. Распахнув полы теплого плаща, он с любопытством осмотрел свою одежду. Роскошного платья, к которому он уже успел привыкнуть, не было и в помине. Так одет мог быть сын лавочника. Да и карета, в которой он ехал, была весьма скромная. Стенки и сиденья даже не были обиты тканью.
На противоположном сиденье лежало письмо, запечатанное зеленым воском. Джем опасливо взял его. Письмо было адресовано ему. Охваченный смутными опасениями, он сорвал печать и прочел следующее:
Джемэни!
Время испытаний настало — быть может, слишком рано. Судьба всего живого лежит на наших плечах, и промедление смерти подобно. Когда ты будешь читать это письмо, ты уже будешь на пути в Зензан. У первого постоялого двора после переезда границы возница высадит тебя. Оттуда тебе предстоит добираться до столицы Зензана. Предсказано, что там ты обретешь второй кристалл, но если этому суждено будет случиться, ты должен будешь сказать пароль.
