Кузница в Лесу - Роэн Майкл Скотт (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
Потом стена щитов дрогнула так же неожиданно, как и появилась, и начала растворяться у него на глазах. Элоф вдруг обнаружил, что впустую машет клинком в разные стороны. Он опустил меч и тяжело задышал, оглушенный ревом крови в ушах. У него ужасно болела голова, хотя он не был ранен; кровь, забрызгавшая латную рукавицу, не принадлежала ему. Оглядевшись по сторонам, он с удивлением понял, что битва перенесла его гораздо выше по склону холма, и теперь он стоял на площади под дворцом, откуда они недавно спаслись бегством. Он оглянулся назад и поморщился. Улица за его спиной была устлана ковром из человеческих тел — некоторые слабо шевелились, другие не подавали признаков жизни. Трудно было разобрать, где эквешцы, а где горожане: густой слой крови делал их черты почти неразличимыми. Ее густой, тошнотворный запах осквернял ночной воздух, смешиваясь со зловонными испарениями.
— Итак, мы еще не расстались, — произнес голос Керморвана рядом с ним. — Все четверо живы!
Он стоял поблизости, спокойный как всегда, несмотря на спутанные волосы и широкий багровый рубец, пересекавший наискось левую скулу. Рок был рядом с ним, а Иле помогала перевязывать раненую женщину. Только теперь Элоф осознал, что воздух дрожит от стонов и криков, от которых волосы зашевелились у него на голове.
— Мы победили? — спросил он и тут же мысленно выругал себя за глупость. Но Керморван, казалось, понял его.
— Еще нет, — последовал ответ. — Мы оттеснили их ко дворцу, но очень дорогой ценой. Потом подоспел арьергард во главе с Брионом и прикрыл их отступление. Из двух тысяч мы уничтожили от пятисот до семисот, но в тыловом охранении у эквешцев могло остаться много бойцов. По моим подсчетам, они все еще располагают силой в две с половиной тысячи человек, если не больше. А наши потери…
Он на мгновение прикрыл глаза, потом указал на свое оборванное и изрядно поредевшее войско. Горожане стояли в оцепенении повреди кровавой бойни или отчаянно искали своих ближних среди искалеченных и умирающих людей.
— Берите оружие и доспехи у эквешцев! — крикнул он. — Потом нужно будет построиться: скоро мы снова пойдем в атаку!
Он скрипнул зубами и тихо добавил:
— У нас нет выбора. Во дворце скопилось много эквешцев, и они знают, что не выдержат долго осады. В любой момент они могут сделать вылазку, и что тогда? Выдержат ли люди еще одну такую мясорубку?
К площади подходили другие отряды, почти не принимавшие участия в сражении, и в ужасе останавливались при виде беспорядочно наваленных трупов.
— Похоже, некоторые из них готовы бежать отсюда, — заметил Рок. — С них уже достаточно крови.
Керморван нахмурился.
— Такое тяжело вынести даже закаленным воинам, не говоря уже о мирных горожанах. Я надеялся, что ярость придаст им сил, но какая-то воля заставляет эквешцев стоять до последнего, доводит их почти до безумия…
Всех троих внезапно посетила одна и та же мысль.
— Если она смогла так быстро поднять город…
— Ее силу могли обратить против нас!
— Но где она? Где-то глубоко во дворце…
— Нет, — пробормотал Элоф. — Для этого ей нужно видеть…
Между указательным и большим пальцем его латной рукавицы вспыхнул тонкий белый луч света, заплясавший на темных окнах дворца. Люди за его спиной изумленно зашептались и стали понемногу приближаться к нему, чтобы получше видеть, но поспешно расступились, когда эквешские лучники дали прицельный залп сверху. Элоф не обращал внимания на пролетавшие мимо стрелы; в оконных проемах он не смог разглядеть никого, кроме эквешцев. Тогда он быстро перевел луч света на галерею под крышей.
— Там! — воскликнула Иле.
— Там нет ничего, кроме статуй…
— Посмотри в середине! Видишь?
Наконец Элоф увидел. Неподвижная и бесстрастная за щитом и высоким шлемом, она действительно была похожа на статую, но край ее длинного плаща трепетал на ветру. Элоф в отчаянии огляделся по сторонам.
— Я должен попасть на крышу! Эти окна, ведь они выходят на лестницу? Если бы я смог как-то пробраться в нижнее окно…
Керморван приподнял брови.
— Тогда мы можем атаковать главный вход. Но поторопись, если хочешь спасти много человеческих жизней, и не забывай об этом, когда будешь заниматься… другими делами.
Элоф кивнул, потому что не мог найти слов. Керморван повернулся и начал отдавать распоряжения. Вскоре из разрушенного дома притащили огромную деревянную балку, еще дымившуюся после пожара. Самые сильные воины, в том числе Рок, Иле и Элоф, взвалили ее на плечи, а остальные подняли над ними эквешские щиты для защиты от стрел. Керморван окинул взглядом свой разношерстный отряд, выразил свое ободрение коротким кивком и взмахнул мечом, подав знак к выступлению. Они двигались быстрым шагом, постепенно набирая скорость и ни разу не поскользнувшись на стертых камнях мостовой. Когда они достигли вершины холма, стрелы градом сыпались сверху и отскакивали от щитов. Один человек упал, но другие перепрыгивали через него, торопясь к высоким бронзовым дверям с потускневшими барельефами, слабо блестевшими в звездном свете.
Потом они оказались под прикрытием нижней галереи, и в последнее мгновение перед ударом Элоф бросился в сторону. Позади раздался грохот, сопровождаемый лязгом бронзы и скрежетом напряженного металла; звук повторился, когда таран качнули назад и снова бросились вперед. С оглушительным треском двери распахнулись, сорвались с петель и опрокинулись наружу. Нападавшие рассыпались в стороны, но Элоф, повернувшийся к окну, был застигнут врасплох. Выгнутая бронзовая створка, нависшая над ним, лишь на краткий миг как будто застыла в воздухе, а затем рухнула вниз. Он инстинктивно поднял навстречу руку в латной рукавице. Последовала яркая вспышка, и массивная створка остановилась как вкопанная прямо у него на ладони; вся сила ее падения перешла в рукавицу и оказалась замкнутой внутри. Масса по-прежнему была огромной, но теперь она не обладала импульсом движения, поэтому Элоф мог оттолкнуть ее в сторону и уклониться. Шум от ее падения потонул в грохоте возобновившейся битвы.
Элоф даже не стал оглядываться назад. Он забрался на резной подоконник, и ткнул бронированным кулаком в частое переплетение тонких свинцовых полосок, заделанных в толстое стекло. Окно с треском разбилось; он нырнул в проем и спрыгнул в коридор внизу.
После ночной темноты, расцвеченной лишь огнями пожаров и отблесками факелов, у него пошла кругом голова от белых стен, зеркал, ярких ламп и свечей, горевших за хрустальными стеклами. Даже пол был похож на зеркало из черного мрамора. Но из темной арки неподалеку вдруг появилась высокая фигура в развевающейся белой мантии, и при виде ее им овладел великий гнев, странным образом соединенный с леденящим страхом.
— Лоухи! — крикнул он. — Стой!
Она направлялась к широкой лестнице, по спирали огибавшей большой зал в дальнем конце коридора, поправляя какой-то блестящий предмет у себя на голове. При звуках его голоса она обернулась, и Элоф ясно увидел ее — такую же прекрасную, как в первый раз, в башне мастера-кузнеца. Голубые глаза Лоухи расширились от изумления. Затем они гневно вспыхнули, и она сделала шаг по направлению к нему, но заколебалась, развернулась на месте одним стремительным движением и помчалась к лестнице. Она бежала очень быстро и уже преодолела первый пролет, когда он оказался у подножия лестницы; Элоф догадывался, куда она так спешит, и понимал, что у него нет шансов догнать ее.
— Стой! — снова крикнул он и в отчаянии выхватил из-за пояса свой боевой молот. На какое-то мгновение ему показалось, что он держит саму смерть в крепко стиснутых пальцах. Он широко размахнулся и бросил молот.
Со всей силой, передавшейся от его мышц и многократно превосходившей ее энергии рухнувшей двери, высвобожденной в момент броска, молот вылетел вперед, превратившись в размытую полосу, и словно молния, которую он когда-то обуздал на вершине башни Вайды, ударил в край лестницы лишь в нескольких шагах перед Лоухи. Каменные плиты треснули, раздвинулись и снова растрескались на гораздо большую длину. В воздух взметнулись клубы пыли и каменной крошки, и огромный кусок лестницы обрушился на полированный мраморный пол внизу. Лоухи зашаталась на самом краю пролома и взмахнула руками; блестящий предмет слетел с ее головы, с лязгом покатился вниз по лестнице и остановился за несколько шагов от Элофа. Он сразу же узнал гнутую бронзу и кольчужную сетку, украшенную вязью тонких узоров из меди и серебра, ибо это был шлем Тарна, творение его собственных рук.
