Агентство «Аргентина» - Сербжинская Ирина (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗
Глаза Цолери блеснули зеленым огнем.
— Да, Хэрвелл знал, как отравить жизнь. Волки — не собаки, они никому не служат! По счастью, Кемен не часто вспоминал об этом договоре. Он лишь велел, чтобы я никогда не вмешивался в истории с «попаданцами», даже, если среди них окажется оборотень.
Ява сдвинул брови. Какая-то мысль мелькнула у него в голове и эта мысль заставила его пристальней взглянуть на Цолери.
— Погоди-ка… но ведь со смертью последнего из Хэрвеллов ты получил бы свободу? Ведь попади Кемен в лапы Гинзоги, она прикончила бы его, так?
Цолери кивнул.
— Значит, ты мог бы просто не приходить на берег и не вступать в поединок? Дождался бы, пока Гинзога заберет нас, прихватит Кемена — и вот она, свобода?
Деберхем, в обличье хорька, возмущенно фыркнул.
— Но ты пришел, — проговорила Алина, вспоминая события поединка. — Пожертвовал свободой ради нас?
Цолери молча пожал плечами.
Ява посмотрел на дорожки, затянутые туманом, на тусклые кладбищенские фонари.
— У Кемена по-прежнему есть власть над тобой?
— Была, — ответил Цолери. — До сегодняшнего дня.
— А что произошло сегодня?
— Кемен аннулировал договор. Утром зашел ко мне в лавку и отдал бумагу, подписанную мной и Хэрвеллом много лет назад.
Он посмотрел на хорька, неподвижно сидевшего на ограде из металлических прутьев.
— Теперь мы свободны и можем, наконец-то, расстаться. Наша связь рухнула.
Ява и Алина переглянулись.
Хорек тихо пискнул, робко подобрался поближе к Цолери и замер, уставившись на него.
— Хамское животное, — пробормотал он, не глядя на зверька. — Ты ведь никогда от меня не отстанешь, верно?
Он вздохнул и осторожно погладил хорька.
— Ньялсага считал, что у вас с Дэберхемом одна душа на двоих, — вспомнила Алина.
— Так и есть, — нехотя промолвил Цолери.
Алина и Ява ждали продолжения, но он молчал.
У хозяина «Бродяги» имелось много тайн и он ни с кем не собирался ими делиться.
— А Кемен… — начал Ява, но вдруг поднял голову и прислушался.
Послышался шум мотора, захрустел под колесами гравий. Громко хлопнула дверца машины.
— Кого еще принесло? — буркнула Алина.
— Это общественное кладбище, — напомнил Ява. — Вход свободный.
В конце дорожки показался человек, одетый в потертую джинсовую куртку. Его светлые волосы трепал ветер.
— Легок на помине, — вполголоса проговорил Ява, наблюдая, как приближается потомок Хэрвелла.
Алина вскипела.
— И у него хватило совести прийти? Что ему здесь надо?!
Ява попытался успокоить ее.
— Алина, он ни в чем не виноват. Ни он, ни Лютер тут не при чем. Это Соранг решил, что время пришло, а все остальное — просто совпадение, случай, который…
Но уже Алина не слышала его.
Ява видел, как она понеслась навстречу Кемену, как тот остановился, глядя на нее сверху вниз Алину и слушая ее слова. Потом лицо его потемнело. Алина, круто повернувшись, направляясь обратно, а потомок Хэрвелла посмотрел ей вслед, помедлил и отправился обратно к машине.
Ява вздохнул.
— Зря ты так, — пробормотал он, когда она вернулась. — Говорю же, никто не виноват. Да и вообще, хватит уже этой вражды…
В ответ Алина непримиримо сверкнула глазами.
— Понятно, — сказал Ява. — Ну, как хочешь. Только давай ты не будешь нам рассказывать, как ты их ненавидишь. Не здесь и не сейчас, ладно? Давайте лучше поговорим о хорошем.
— А оно есть, это «хорошее»? — угрюмо поинтересовалась Алина.
Ява задумался.
— Наверное. Цолери и Дэберхем свободны — разве это не хорошая новость?
Он посмотрел себе под ноги, на комья рыхлой бурой земли, вперемешку с песком.
— Только жаль, что он не узнает…
— Да, — тихо проговорила Алина. — Жаль, что не узнает…
…Ньялсага слышал голоса друзей, слышал шорох песка у них под ногами, позвякивание браслета на руке у Алины, хлопанье крыльев Дэберхема, мягкую волчью поступь Цолери.
Ньялсага чувствовал себя странно.
Вечная жизнь оказалась не такой уж вечной и сейчас стремительным потоком утекала куда-то все дальше и дальше. Лишь знакомые голоса пока что еще удерживали его и не позволяли ускользнуть окончательно. Он вслушивался изо всех сил, но происходило что-то непонятное: голоса доносились все глуше и глуше, словно он и те, кого он знал и любил, находились на разных берегах бурной широкой реки, и расстояние между берегами все увеличивалось.
Теперь он уже не мог расслышать слов и не мог понять, о чем они говорили: река стала шире, течение — стремительней, а берега — дальше.
Голоса доносились все тише и невнятней, а потом затихли окончательно. Один за другим умолкли все звуки прежней жизни: плеск волн, шелест листьев, свист ветра.
Наступила тишина.
…Дома у Алины тоже было тихо, но это была живая обыденная тишина: бормотало радио на кухне, ворковали за окном голуби, постукивала в стекло ветка тополя. Ява и Алина сидели на кухне, за столом, на котором стояли тарелки с нетронутой едой.
В тесном коридорчике лежала, положив голову на лапы, Лукерья. На душе у собаки было сумрачно.
— Завтра съездим в агентство, — нарушила тишину Алина. — Отвезем туда его вещи. Книгу заклинаний запрем в сейф: все равно ни ты, ни я работать с ней не умеем.
Ява кивнул, не отрывая взгляда от красно-белой клетчатой скатерти.
Алина вздохнула.
— Досадно, что книга будет лежать без дела. Нужен человек со способностями к магии, но где его взять?
Ява поднял голову, перевел взгляд за окно. Сгущались сумерки, тьма постепенно захватывала город, но в доме напротив одно за другим вспыхивали уютным желтым светом окна, точно огни маяка, обещавшие усталым скитальцам тепло и кров.
— А помнишь… — медленно проговорил Ява. — Ньялсага как-то рассказывал о девушке из кофейни. Помнишь?
— О какой?
— Девушка-прорицатель. Он говорил, у нее фиолетовая аура. Фиолетовый цвет — способность к магии.
Алина сдвинула брови, роясь в памяти.
— Да, теперь вспомнила. И что?
Ява отодвинул тарелки: от запаха еды мутило.
— Съезжу завтра в «Белый слон», посмотрю на нее.
Алина покачала головой.
— Ньялсага бы этого не одобрил. Он всегда был против того, чтобы втягивать людей в наши дела.
Ява промолчал.
Алина подумала немного и пожала плечами.
— Думаешь, она нам пригодится? — неуверенно спросила она.
— Нам, Алина, сейчас все пригодятся, — невесело ответил Ява.
Он обвел глазами уютную кухню Алины-барракуды: полки с книгами, стеклянные баночки с приправами, бутылочки с соусами. На особой полочке стояли две вырезанные камня фигурки. И взглянув на них, Ява еле заметно покачал головой: божества, отвечающие за удачу, не пожелали вмешаться тогда, когда их помощь была так нужна…
Алина кивнула на собаку.
— А с Лукерьей что делать?
Ява поднялся из-за стола.
— Я ее заберу.
Он взял салфетку, положил туда всего понемногу с тарелок
и спустился во двор.
На улице уже почти стемнело.
Ява мимоходом удивился — куда девался день? Как он промелькнул, так что никто и не заметил? И почему ничего не запомнилось, словно кто-то неведомый взял и стер все события этого дня, за исключением одного?
И вспомнив это «одно», Ява закрыл глаза и постоял немного, успокаиваясь.
А когда открыл, то увидел, что не один. Привлеченные запахами Алининой стряпни, из подвала и гаражей вылезли дворовые собачонки и робко сгрудились поодаль. Еда пахла соблазнительно, но человек, который принес ее, был не тот, что кормил их прежде. Осторожные дворняжки опасались подходить.
— Идите, не бойтесь, — сказал Ява и положил салфетку на землю.
Собачонки помялись, переглядываясь, и осторожно, одна за другой двинулись к угощению. Еды оказалось много, хватало на всех. Изредка они отрывались от трапезы и смотрели на человека. Тот не торопился уходить, продолжал стоять рядом, но опасности в нем не чувствовалось, и они успокоились окончательно.
