Что ты ищешь? (СИ) - Дрожжинова Полина Леонидовна (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
— Знаешь, чем ты мне больше всего нравился?
— Ну… — Принц медленно принял сидячее положение. — Возможно, моё дивное пение?..
Гис закатил глаза, что было для него не характерно — обычно он очень скупо выражал свои эмоции.
— Ты отвратительно поёшь. Помнится, я сказал тебе это при первой нашей встрече и с тех пор моё мнение не изменилось.
Принц обиженно нахохлился.
— Ты тоже не особо изменился. Даже после смерти умудрился явиться мне с накрахмаленным воротничком. — Он снова лёг на пол и устало прикрыл глаза. Но голос друга снова вырвал его из паутины апатии.
— За неубиваемый оптимизм. Ты похож на ветер — буйный, неуправляемый… сносящий крыши… Мне нравилось участвовать в твоих авантюрах.
Принц приоткрыл один глаз.
— Зато остальные из‑за этих авантюр шептались за моей спиной.
— С каких пор тебе не наплевать на их мнение? — Гис склонил голову на бок.
— Неуважение ко мне дало свои плоды. Даже канцлер предал. Обвёл вокруг пальца как глупого мальчишку, коим я и являюсь. Отец прав. Не думал, что когда‑нибудь соглашусь с ним. Никому нельзя доверять.
— Эй. Вообще‑то я отдал за тебя свою жизнь. Прямо таки и никому?
— Прости. — Эйнар скукожился. Ему очень хотелось заткнуть уши и побиться головой об пол.
— Самобичевание и пессимизм тебе не свойственны. Не разочаровывай меня.
— И пяти минут нельзя поистерить.
— Вставай.
— Зачееем?
— Ты хочешь посмотреть, что за окном.
— Чего? — От удивления Эйнар даже приподнял голову.
Гис толкнул створки и они распахнулись наружу. В комнату ворвался порыв ледяного ветра, пахнущего свежестью.
— А что там? — Из его положения принц видел только серые тучи, сплошным покровом затянувшие небо.
Гис усмехнулся.
— Да — да. Любопытство — это моё слабое место. — Проворчал Эйнар, поднимаясь на ноги. Он перегнулся через подоконник и взглянул вниз. Там тянулась каменная кладка, вгрызающаяся в скалу. Из еле заметных расселин кое — где торчали кривые чахлые деревца, напоминающие сосны. О подножье скалы яростно бились серо — голубые волны.
— Северное море! Как же я хотел его увидеть!
Гис кивнул.
— Кстати. — Принц оторвался от созерцания пейзажа. — А как это мы с тобой говорим?
Рыжеволосый оборотень пожал плечами.
— Никак. Это всего лишь плод твоего больного воображения. Просто ты скучаешь по мне.
— Потрясающе. Моё больное воображение рисует мой же психологический портрет.
Гис усмехнулся и легко спрыгнул с подоконника.
— Ладно, разберись тут со всем.
— Подожди!
Эйнар отвернулся от окна. В голове толкались сотни несказанных фраз.
Его друг вопросительно приподнял бровь.
— Что мне делать? — Наконец спросил принц.
— Делай то, что ты хочешь. — Серьёзно ответил Гис.
Эйнар проснулся. Вокруг была темнота — почти такая же непроглядная как во сне. Почему‑то пахло колбасой. Оборотень попытался перекатится на бок, чтобы встать, но вместо этого рухнул куда‑то вниз, больно ударившись бедром. Вспомнив все самые непотребные ругательства, слышанные в излюбленных им кабаках, он пошарил руками вокруг. Кошачье зрение помогло различить рядом деревянные ящики, на которых принц, видимо, и лежал до этого.
— Так. Вот зануда, не мог чего путного посоветовать. — Эйнар потёр виски, сгоняя разбегающиеся мысли в кучу. — А сейчас мне нужен план.
Звёзды тихо перемигивались в ночном небе. В большинстве окон не горел свет. Мимо Эли пролетела летучая мышь, чиркнув её по уху кожистым крылом. Девушка поспешно натянула капюшон. Следом за мышью, возмущённо вереща, пронеслась серая неясыть — кажется, этой ночью у кого‑то намечались разборки. Эля попыталась представить, что здесь творится в ночь зимнего солнцестояния и ей стало страшно.
Вальдр шёл по улице, глядя себе под ноги, и не замечая ничего вокруг.
"Бедный. Наверно, он так расстроен, что канцлер не его отец". — Девушка сочувственно вздохнула. Спохватившись, она взяла оборотня за локоть и скорректировала его движение, не позволив врезаться в коновязь.
— Не смотри на меня так. — Буркнул оборотень, стряхивая оцепенение.
— Простите, просто я представила, что вы чувствуете.
Вальдр недовольно зыркнул на неё.
— О, не напоминай! Я чувствую себя идиотом! Как, наверное, по — дурацки я выглядел, когда назвал канцлера отцом! Хорошо, что свидетелей было немного. Но перед канцлером и его сыном я опозорился.
Эля закрыла рукой лицо.
"Он неисправим. За него можно не волноваться".
— А вы уверены, что мы идём по направлению к гостинице? — Уныло осведомилась учительница. Она уже давно подозревала, что они маршируют не в ту сторону, но тревожить задумавшегося оборотня не решалась.
— Просто следуй за мной.
— Но может всё‑таки…
— Да, это определённо где‑то здесь. Мы почти пришли!
Через пять минут они упёрлись в массивную каменную стену, тянущуюся вправо и влево на необозримую длину — темнота скрывала истинную протяжённость. Девушка задрала голову вверх. Над ними возвышалась монументальная громада башен. Императорский замок казался нерушимой и вечной цитаделью, намного более внушительной чем управление, дворец энтейского наместника и вообще все виденные Элей ранее строения вместе взятые.
— Это не очень похоже на постоялый двор. — Пробормотала Эля.
— Потрясающий вид! — Восхитился Вальдр. — Как раз хотел посмотреть на замок вблизи. Невероятное строение. Так, а теперь нам в ту сторону.
Девушка послушно поплелась за оборотнем.
— А наша Часовая башня всё равно выше. — Шёпотом заявила она. — Вообще уже темно и… страшно… Может, всё же спросим дорогу…
Оборотень, который опять принял очень задумчивый вид, рассеянно ответил:
— Чего тебе бояться? Я с тобой.
"Ага, и это самое страшное — он притягивает неприятности".
Ещё через двадцать минут блуждания по городу, они вышли к пристани, примерно на два метра возвышавшейся над озером. Обледенелые мостки отдавались гулким стуком под ногами. Вальдр подошёл к самому краю и, опёршись о перила, уставился на лёд. Эля, не обремененная кошачьим зрением, видела лишь темноту. С правой стороны, в пятидесяти метрах от них, светились окна какого‑то развесёлого заведения. Угол здания нависал над водой — то ли часть берега смыло паводком, то ли у архитекторов руки были не очень прямые. Судя по звукам, там проводилось состязание менестрелей. Очень пьяных менестрелей…
Эля некоторое время топталась возле своего спутника, нервно поглядывая по сторонам. Наконец она не выдержала.
— Может… Может, вы хотите поговорить с кем‑то? — Голос у неё при этом стал добрый — добрый — так она разговаривала с учениками, заявившимися в школу с фингалом.
Вальдр посмотрел на неё, как на дурочку.
— Ты действительно думаешь, что я тут буду жаловаться тебе на судьбу — судьбинушку. Мне, по твоему, пять лет? Если ты не заметила, то я взрослый мужчина.
Эля виновато потупилась. Заметив её замешательство, оборотень слегка смягчился.
— Просто мне интересно, чем же я так не угодил родственникам, что меня нужно было передавать приёмным родителям через вторые руки. И ещё меня бесит тот факт, что брошь оказалось не цепочкой, связывающей меня с отцом или матерью, а странной прихотью жены канцлера. А я так надеялся, что они специально оставили мне это, чтобы я смог найти их.
Эля вздохнула.
"Ну и зачем было выпендриваться? Разве сейчас он не жалуется мне?"
— Выходит, меня действительно выбросили, как ненужную вещь. Следует ли считать, что у меня есть родители, если я им не нужен? И зачем я тогда их искал?
— Не говорите так! — Укоризненно попросила девушка. — Вы же не знаете… Ну, их ситуацию. К тому же, посмотрите на это с другой стороны. — Она вдруг почувствовала себя обиженной. — У вас есть не только родные родители, но и приёмные, которые вас столько лет растили.
— Ага, то есть я не нужен ни тем ни другим?
