Год короля Йавана - Куртц Кэтрин Ирен (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗

— Вы никуда не отправитесь без моего дозволения, — резко возразил Джаван. — Если вы желаете увидеться с моим духовником, то можете сделать это лишь в моем присутствии, если только он сам не потребует иного.

— Сир, это нарушает законы Церкви, — пробормотал Полин.

— И все же таково мое решение. Сэр Робер, пожалуйста, пригласите сюда отца Фаэлана, если он желает явиться. Сообщите ему, что я ни на чем не настаиваю. Тем не менее, если он готов ответить на вопросы отца Полина, а я лично думаю, что ему следует это сделать, то лучше, чтобы встреча эта состоялась здесь и сейчас.

— Вы слишком много на себя берете, сир, — сквозь стиснутые зубы процедил Полин, тогда как Робер, поклонившись, вышел из зала. — Вы осмеливаетесь указывать мне, как обращаться с моими священниками? Фаэлан сделает то, что я ему прикажу. Он во всем покорен моей воле, и если я ему велю умереть, то он умрет!

— Такой властью вы не обладаете, — ровным тоном парировал Джаван. — Вы мой подданный, и я не потерплю подобной дерзости ни от вас, ни от кого другого. А теперь придержите язык, если все еще желаете, чтобы я дозволил вам увидеться с отцом Фаэланом.

Однако едва лишь тот вошел в приемный зал, как он понял, что они со священником допустили ошибку. Отец Фаэлан, как всегда, выглядел безукоризненно, в чистой черной рясе, с аккуратно ниспадающим нарамником с капюшоном, с гладко выбритой тонзурой… однако куда подевалась мягкая уступчивость, отличавшая его с первого дня? Теперь в каждом движении его сквозил затаенный страх, и особенно очевидно это стало когда, поклонившись королю, он опустился на одно колено перед своим настоятелем. Полин позволил ему приложиться губами к пастырскому перстню, однако не позволил после этого вновь подняться на ноги.

— Я весьма удивлен, отче, — ледяным тоном отчеканил он. — Мне казалось, вы должны были уже несколько дней назад прибыть в Arx Fidei для ежемесячного отчета.

— Но я никак не мог вовремя покинуть дворец, ваша милость, — пробормотал Фаэлан, жалко потупившись.

— Стало быть, нужды двора для вас важнее, чем религиозный долг? — возмутился Полин. — Или это король запретил вам уезжать?

— Нет-нет, ваша милость, таково было мое собственное решение.

— Ваше решение было дерзким образом ослушаться своего настоятеля? — повторил Полин. — Это страшный грех, отче.

Фаэлан прикрыв глаза, глубоко вздохнул.

— Я страшился повторения того… что было со мной в первый раз, ваша милость.

— Что? О чем это вы, отче? — угрожающим тоном прорычал Полин. — Разве в аббатстве хоть что-нибудь делалось такое, что не послужило бы спасению вашей бессмертной души?

— Я… полагаю, что нет, ваша милость, — неуклюже отозвался Фаэлан.

— Но вы возомнили себя лучшим судией? — вопросил Полин. — Так это грех гордыни, отче. Боюсь, вы зашли слишком далеко. Непослушание и гордыня суть смертные грехи. Ради спасения вашей души повелеваю вам немедленно вернуться в Arx Fidei для поста и размышлений, дабы вы могли осознать всю ошибочность своих заблуждений и отыскать в сердце раскаяние. Я лично всегда считал, что обет послушания дается юным священникам даже труднее, чем безбрачие. По счастью, нам известны способы, как усилить эти добродетели, и…

— Я лучше умру, — еле слышно прошептал Фаэлан.

— Что вы сказали, отче?

— Я сказал, что лучше умру, чем туда вернусь, — повторил Фаэлан, рывком вскинув голову и перепуганными глазами уставившись на Полина. — Больше никогда, никогда… Я скорее…

— Я вас не спрашивал, чего хотите вы, — холодным тоном отрезал Полин. — Я вам приказал…

— Вы никому не будете приказывать в моем доме милорд, — заявил Джаван, решив, что слышал достаточно. — Отец Фаэлан ясно дал понять, что не желает возвращаться в Arx Fidei, стало быть, эта тема закрыта.

— Если он не вернется, то поставит себя вне ордена, — заявил Полин. — Кроме того, столь открытое неповиновение священника по отношению к кому-то из старших ведет к немедленному запрещению служения. Если же он не подчинится, то последует отлучение от церкви. Оно того стоит, отче? — вопросил он, нависнув над дрожащим Фаэланом, который рухнул на колени, закрывая лицо руками. — Неужели ваша преданность королю, который сам отрекся от своих святых обетов и желает увлечь вас на свои пагубные пути, возьмет верх над преданностью ордену, которому вы по собственной воле вверили заботу о своей бессмертной душе?

— Довольно, — и Джаван вскочил, чтобы встать между Полином и дрожащим Фаэланом, вскинув руку, дабы не позволить Альберту вмешаться. — Теперь совершенно очевидно, что вы спорите не с Фаэланом. На самом деле, ваша главная цель — это я. Однако поверьте, что отец Фаэлан не имел ни малейшего отношения к моему решению покинуть ваш орден. Он был и остается хорошим священником, и это вы довели его до такого состояния. Весьма неохотно он сознался мне, как с ним обошлись, прежде чем отпустить сюда, в столицу, и я потрясен, что вы пожелали пожертвовать невинным человеком лишь ради того, чтобы добраться до меня.

Выпрямившись во весь рост, Полин сверху вниз уставился на Джавана. Альберт незаметно подступил ближе, рукой придерживая меч — тогда как Карлан с Робером уже тоже готовы были взяться за оружие — и наконец верховный настоятель Custodes глубоко вздохнул.

— Теперь я вижу, что ситуация еще более серьезна, чем мне представлялось, — заявил он спокойным тоном. — Похоже, гниль таится в самых корнях…

Пренебрежительным взглядом он смерил Фаэлана, скорчившегося у его ног.

— Я даю вам последний шанс спасти свою бессмертную душу, отче, — заявил он. — Подчинитесь моей власти, ибо именно таковы были ваши святые обеты при вступлении в Ordo Custodum Fidei. Немедленно отправляйтесь сейчас со мной, и затем брат Альберт отвезет вас в Arx Fidei для духовных наставлений. С этого момента, поскольку я весьма тревожусь за состояние вашего духа, я освобождаю вас от обязанностей священника, покуда мы не решим, что вы достойны возобновить их исполнение.

Фаэлан дернулся, словно его ударили, но не поднял головы.

— Если же вы отвергнете этот щедрый дар, — продолжил Полин, и сделал намеренно пугающую паузу. — То я немедленно приму меры по отлучению вас от церкви. — Он обернулся к Джавану. — Если же вопреки моей воле отец Фаэлан попытается хоть в малейшей мере исполнять обязанности священника при дворе, то я буду просить архиепископа подвергнуть интердикту и вас, вместе со всеми придворными. Он сделает это, и вся ответственность падет на вас, как на человека, лично ответственного за все прегрешения Фаэлана.

— Я лично обращусь к архиепископу, верховный настоятель, — невозмутимо отозвался Джаван. — Никакого интердикта не будет.

— Ни один из священников Custodes не согласится придти к вам, покуда вы не примиритесь с орденом, — предупредил его Полин.

— Есть и другие священники, и другие ордена, — парировал Джаван. — Думаю, я пока поищу себе исповедника среди них.

— Можете искать, но не отыщете.

— Посмотрим, — возразил Джаван, хотя и в душе отнюдь не чувствовал особой уверенности. — А сейчас я беру отца Фаэлана под свое личное покровительство. Он не нарушил никаких светских законов, а если вы считаете, что он нарушил законы Церкви, то я требую, чтобы вы представили доказательства его вины. Лично я не усматриваю в его действиях никакого преступления, кроме отказа возвращаться в то место, где ему без всякой вины причинили сильную боль. И в этом он совершенно прав, так поступил бы любой честный человек.

— Не вам об этом судить, — заложив руки за спину, Полин уставился на Фаэлана. — Так знайте же, отче, что собственным упрямством вы навлекли на себя такую судьбу. После захода солнца вы будете отлучены от церкви. Но уже сейчас вы непоправимо отдалились от Господа и его верных служителей. Когда вы наконец придете в себя и покаетесь в ваших заблуждениях, матерь Церковь с радостью примет вас в свое лоно, однако до тех пор вы ввергли себя в пучину тьмы. Напомню также, что если вам доведется умереть, не примирившись с Церковью, душа ваша будет проклята на веки веков. — Он коротко кивнул Джавану. — До свидания, сир.