Великий Эллипс - Вольски Пола (первая книга txt) 📗
Лизелл задохнулась, и тут Оонуву перевел взгляд на нее. Он что-то прошептал по-ягарски и улыбнулся. Она почувствовала, как рука Гирайза сильнее сжала ее плечо. Чуть вскинув голову, она выдержала взгляд черных, как ночь джунглей, глаз Оонуву.
Ягарцы о чем-то заговорили. Оонуву говорил быстро и настойчиво, его старшие товарищи отвечали без особого энтузиазма. Наконец они кивнули, и Оонуву, повернувшись к своим бывшим попутчикам, сделал жест в сторону трапа.
Лизелл посмотрела на Гирайза. Он едва заметно пожал обнаженными плечами. Они оба спустились на палубу, следом за ними — ягарцы. Один из туземцев встал на кромку борта, поймал канат и спустился по нему на ожидавший внизу плот. Оонуву сделал еще один жест. Значение его было понятно без слов. Им также предлагали спуститься.
— Что вам нужно от нас, Оонуву? — спокойно спросил Гирайз.
Ни ответа, ни признаков того, что он понимает.
— Я думаю, вы меня понимаете, — продолжал Гирайз.
Молчание. Оонуву повторил жест. Ему также ответили молчанием, тогда он вытащил из колчана стрелу и опустил ее в боевую трубку. Оба пленника нехотя подошли к борту.
Лизелл посмотрела вниз. Расстояние до плота невелико, канат через равные промежутки завязан в узлы. Спуск не представлял ни опасности, ни трудности. Ну а что потом?
Она мялась в нерешительности, сзади послышался шепот Гирайза:
— Я спущусь первым. Если ты соскользнешь, я тебя подхвачу. — Классическая галантность бывшего Благородного и его отеческая забота пришлись очень кстати. Не дожидаясь ответа, он уцепился за канат, перевалился за борт и ловко спустился вниз. Чужая рука подтолкнула ее сзади, и она последовала за Гирайзом. Бизакская юбка-брюки облегчила спуск. Она легко скользила от узла к узлу, пока ее ноги не коснулись бревен грубо сколоченного плота. За ней спустились Оонуву и последний, четвертый туземец. Движение руки послало волну по канату, абордажный крюк отцепился и упал вниз. Один из туземцев поднял огромную палку и, отталкиваясь ею, направил плот к берегу.
Лизелл посмотрела в сторону «Водяной феи», чьи пассажиры и команда столпились на корме. Они внимательно наблюдали за происходящим, встревоженные и озадаченные, как и она сама. В голове пролетела мысль — они с Гирайзом могли бы прыгнуть в воду и доплыть до пакетбота, найти там убежище. Но перед глазами предстал Поб Джил Лиджилл в доспехах из облепивших его насекомых, и желание прыгать в воду мгновенно прошло.
Плот уткнулся в землю, и туземцы согнали своих пленников на берег. Лаз в зарослях открывал выход к тропе, ведущей в глубь Джунглей. Туземцы направились к лазу, Лизелл заупрямилась. Оонуву вытащил нож, и ее ноги пошли сами собой. Оглянувшись, она бросила тоскливый взгляд на неподвижную «Водяную фею», еще один шаг — и река исчезла, Лизелл обступили джунгли.
Они шли след в след, ягарцы впереди и сзади, пленники — между ними. Высокие, буйные заросли окружали тропинку, обступали ее такой густой и плотной стеной, что пока они шли, гигантские листья с зазубренными краями то и дело задевали Лизелл. И каждый раз при таком прикосновении собравшаяся в них вода дождем брызг обдавала ее, и вскоре она была мокрой с головы до ног. В то же время туземцы каким-то образом умудрялись не задеть ни одного листа и не вылить на себя ни одной капли. Они шли, не спотыкаясь о бесчисленные стелющиеся лианы и выступающие из земли корни, которые как змеи оплетали тропинку. Черная земля под ногами была мягкой от покрывающего ее мха и вечной влаги. Воздух дурманяще и сладко пах листвой и цветами, экзотическими древесными грибами и застоявшейся водой, расцветающей и умирающей жизнью. Они шли по тропе часа полтора или более, и в тяжелом густом воздухе появился новый запах — запах дыма. Запах домашнего очага? Они шли вперед, а запах становился все острее и острее, пока тропа резко не оборвалась и джунгли не расступились.
Они вышли на расчищенный участок, на котором стояло несколько хижин: стены — сплетенные из ветвей, крыши покрыты пальмовыми листьями. Столбы, образующие каркас хижин, украшены знакомой Лизелл резьбой и рисунками. Она уже видела такие, столбы на Бомирских островах. Эмблема в виде змеевидно скрученного человеческого позвоночника венчала вход в самую большую хижину. Очень похожая эмблема украшала жилище тл'г-тиза Бомиро-Д'талского племени. Согласись она стать тринадцатой женой, она бы мыла и начищала эту эмблему каждый день. В центре расчищенной площадки находилось огромное кострище. Над ним на больших рогатинах размещался невероятных размеров вертел. Каннибалы Бомиро-Д'талских островов очень гордились точно таким же вертелом.
Женщины и девочки сидели перед хижинами, одни растирали съедобные корни, другие толкли волокнистые стебли на плоских камнях. Маленькие голые мальчишки бегали, играли, боролись вокруг кострища. Мужчин практически не было видно, а те, что попадались на глаза, гнулись под тяжестью прожитых лет. Вероятно, большая часть молодого мужского населения была там, на баррикаде, торжествуя над попавшей в западню «Водяной феей».
Не успели ягарцы и их пленники появиться в деревне, как тут же привлекли всеобщее внимание. Дети сбежались, чтобы рассмотреть странных людей поближе, взрослые с достоинством, не спеша шли за ними следом. В течение нескольких минут вновь прибывшие оказались в тесном кольце.
Ничего не отражалось на покрытых татуировками лицах. Раскосые глаза непроницаемо черны. Даже дети непостижимы, решила Лизелл. Ну, может быть, не все. Некоторые из самых маленьких выражали радостное удивление и любопытство, казалось, особый интерес вызывали ее золотисто-рыжие волосы. Похоже, они никогда раньше не видели западную женщину. Маленькие детские руки медного цвета тянулись, чтобы потрогать ее, и Оонуву, который шел сзади, чуть ли не наступая ей на ноги, с видом собственника откинул протянутые к ней руки. Это не сулило ничего хорошего.
Прямо через расчищенную площадку они прошли к самой большой хижине с эмблемой и выстроились в шеренгу перед входом: пленники — в центре, туземцы — с флангов. Один из ягарцев что-то выкрикнул, по-видимому, имя или титул. Мгновение спустя из хижины вышел средних лет седеющий ягарец. Как и все остальные члены племени, равно мужчины и женщины, он был одет лишь в короткую груботканую набедренную повязку. Его тело было богато украшено татуировками и шрамами, волосы искусно заплетены и унизаны бусами, на нем был большой медальон из оникса с гравировкой, который, должно быть, указывал на его ранг, а возможно, это было обычное украшение. Величавое достоинство, с которым он держался, позволяло предположить, что он занимает высокое положение.
Сразу же воцарилась тишина. Мужчина заговорил, и голос его звучал повелительно. Самый высокий из компании Оонуву, по всей видимости, главный, шагнул вперед и сделал жест, от которого у Лизелл поползли вверх брови. Она узнала наклон головы «рука над сердцем», который Бомиро-Д'талские племена обыкновенно делали, желая выразить уважение.
Какое-то время туземец Блаженных племен что-то рассказывал. Его слова были непонятны, но иногда он показывал по направлению к реке, иногда кивал в сторону вонарских пленников, раз или два он ткнул большим пальцем в сторону Оонуву, как бы указывая на его особую роль. Очевидно, давался отчет или объяснение происшедшим событиям.
Старейшина обратился к Оонуву, который быстро затараторил. При этом он держал голову высоко поднятой, победоносно выпятив вперед грудь. Завершая свою речь, он одной рукой поднял вверх прядь распущенных волос Лизелл, а вторую положил себе на пах. Выпустив ее волосы, он кивнул в сторону Гирайза, повернулся и показал в сторону огромного железного вертела, красовавшегося на кострище.
На лице Гирайза не дрогнул ни один мускул, но Лизелл стояла рядом и заметила, что он побледнел, несмотря на сильный загар. Она видела, как старейшина что-то неторопливо обдумывал, и внутри у нее все похолодело. Лизелл посмотрела вниз и увидела, что ее руки предательски дрожат. Она не могла этого допустить, потому что не хотела отстать в выдержке от Гирайза, который не показывал страха перед дикарями. Она не знала, что делать с руками, и неожиданно ответ пришел сам собой.
