Волшебница-самозванка - Набокова Юлия (полная версия книги .txt) 📗
Я поймала ее рукой, и молния застыла изломанной проволокой в моих пальцах. Со смешком я вскинула руку над головой, изобразив боевой клич команчей, и запульнула молнией в опешившую Селену.
Зря я это сделала. Наконечник молнии попал сестрице прямо в нос, и из него посыпались искры. Но если Феликса подобный приемчик привел в состояние полнейшего благодушия и сделал моим послушным слугой, то на Селену он произвел прямо противоположный эффект.
Близняшка выругалась не хуже злыдней и открыла прицельный огонь разноцветными полыхающими шариками– здесь были и печально известные мне лиловые, и незнакомые красные, синие, зеленые и черные.
Проверять их действие на своей шкуре мне категорически не хотелось, поэтому, приблизившись на два метра ко мне, шары бледнели, становились прозрачными и лопались, как мыльные пузыри.
Радовалась я недолго. Пол под моими ногами расступился, и я стала падать в темный колодец. Ну уж нет! Хватит с меня на сегодня кошмаров.
Я ухватилась за ручку взявшегося из ниоткуда зонта-трости, уже не удивляясь тому, что моя фантазия подбрасывает мне самые неожиданные решения, а магия мгновенно их материализует, и взмыла вверх, чувствуя себя Мэри Поппинс.
Укол зонтиком пришелся прямиком в живот Селены, которая склонилась над наколдованным колодцем, не иначе, как позлорадствовать надо мной.
В итоге пришлось мне затыкать уши от ее визга и ждать, пока она придет в себя, и мы сможем продолжить демонстрацию своих способностей.
Сестричка не позволила мне заскучать и дунула в глаза колючим ветром, от которого я тут же ослепла и не сразу поняла, что за скользкая дрянь обвила мою ногу. А когда поняла, змея кожаным поясом скатилась на пол, а Селену атаковал рой пчел.
Когда зрение ко мне вернулось, так же внезапно, как исчезло, близняшка крутилась на месте, отгоняя пчел, а с пальцев ее сыпались крохотные искорки, испепелявшие насекомых. После чего оставшиеся пчелы с еще большим ожесточением бросались на колдунью, оставляя все новые укусы на ее теле.
Довольно.
Пчелы послушно развернулись и черной воронкой вылетели в распахнувшееся окно.
Селена повернула ко мне распухшее лицо. Сейчас она не вызывала ничего, кроме жалости и сочувствия. Мне захотелось обнять ее за плечи, уложить в постель и, накладывая одно заклинание за другим, снять жар и зуд с ее кожи и исцелить один укус за другим. Почему бы и нет? Она же моя сестра.
– Что ты делаешь? – Она в панике уставилась на меня, инстинктивно сделав шаг назад и беспомощно водя руками перед собой.
– Ничего.– Я мягко отвела ее руки в сторону и попыталась приобнять.
В тот миг я простила Селене все обиды.
– Не смей! – вскрикнула она, отбрасывая мои руки в сторону.
И в глазах ее вспыхнули такой страх и такая ненависть, что я себя почувствовала Фредди Крюгером, загнавшим жертву в угол и собирающимся напоследок поразвлечься.
– Лучше сразу убей!
– Все будет хорошо,– пообещала я, послав ей сигнал послушания, после чего безо всякого сопротивления обняла ее подрагивающие плечи.
Селена рыдала. Сначала зло, выкрикивая ругань и обвинения, из которых я поняла только то, что моя жалость лишила ее способностей к колдовству. Потом бессильно, как плачут брошенные женщины и наказанные дети. И, наконец, с облегчением, как плачут родственники больного, узнав об успешном исходе опасной операции. Все это время я чувствовала ее злобу, ее гнев, ее страх, ее панику, и только когда она стала утихать, расслабленно всхлипывая, на меня опустились покой и умиротворение.
Что-то произошло в эти минуты, что-то изменилось во мне, что-то изменилось в Селене. Надолго ли? Не знаю. Жаль, что сестренка уже использовала заклинание Забвения, сейчас оно бы очень пригодилось ей самой. Чтобы стереть из памяти все прежние злодеяния, чтобы начать жить заново, чтобы стать другой, лучшей Селеной, чтобы дарить добро, а не приносить несчастья.
Близняшка подняла на меня лицо, опухшее уже от слез, а не от пчелиных укусов, от которых не осталось и следа.
– Вы кто? – тихо произнесла она, вглядываясь в мое лицо.– Что происходит?
Бойтесь желаний своих, ибо они исполняются.
Теперь я никогда не узнаю, что случилось с моей настоящей матерью, и не смогу уничтожить записи Мадлен, спрятанные Селеной.
Быть может, это и к лучшему. В том, что записи спрятаны надежно, я не сомневалась. Что же касается Фабиолы… Я смогла простить Селене ее попытки убить меня и смогла найти оправдание ее жестокости. Я ведь и в самом деле увела ее мужчину и невольно заняла ее место. Но кто знает, смогла бы я простить ей смерть матери, которую я никогда не видела, но которую успела полюбить по рассказам Ива. А без прощения не было бы ничего хорошего.
Все это время я защищалась от магии Селены и пыталась понять, как сделать то, чего ждут от меня магистры. Я глушила колдовство Сэл ее же оружием – злостью, обидой, гневом и насмешками, и тем самым питала ее. А стоило лишь противопоставить ее разрушительной магии прощение, жалость, сочувствие, понимание и капельку любви, как пророчество свершилось.
Я погубила Селену.
Такой, какой она была раньше, она уже не будет никогда.
Ив вернулся в замок намного раньше, чем я его ожидала. Судя по сбившемуся дыханию, расстояние от холма до озера он преодолел отнюдь не прогулочным шагом. К тому времени я уже успела уложить Селену в спальне и, дождавшись, пока она заснет, вернулась в кабинет, прислушиваясь к шагам в коридоре.
Рыцарь взбежал по лестнице, быстро толкнул дверь и застыл на пороге при виде меня. Запыхавшийся, злой и мокрый.
– Салют телепузикам! – махнула рукой я, и его глаза мигом потеплели, хотя позы оскорбленного воина никто не отменял.– Извини, что заставила тебя побегать.
– Побегать?! – Он возмущенно фыркнул, тряхнув мокрыми волосами, похожий на котенка, которого впервые облили из душа, и при этом душ оказался ледяным.– А поплавать не хочешь?
– Где же ты в долине речку нашел? – удивилась я.
– В долине? – подозрительно вежливо уточнил он и, дождавшись утвердительного кивка, взорвался.– Да меня окунуло в наше озеро!
– К русалкам?! – опешила я.
– Да это не русалки, это настоящие гурии,– мстительно произнес Ив.– Набросились на меня целой толпой и давай ласкать. Ах эти нежные женские руки!
– Ах эти скользкие рыбьи хвосты! – в тон ему ответила я.
—Ну и как с тобой после этого разговаривать? – укоризненно покачал головой рыцарь.
– Нежно, в обнимку и с любовью,– подсказала я.
Ив с улыбкой раскрыл свои мокрые объятия.
– У тебя там чешуйки… прилепилась,– хихикнула я, указывая на рукав рубахи.
– Я отбивался, как мог!
– Да уж вижу! И как же ты выбрался?
– Сабрина помогла.
– Сабрина?!
Что-то мне с трудом верится в то, что без памяти влюбленная русалка способна выпустить предмет своего обожания на землю, зная, что без ее позволения со дна озера ему не выбраться.
– И что же такого ты ей сказал?
– Признался, что всю жизнь мечтал иметь гарем, и пообещал сделать Сабрину любимой женой.
Неудивительно, что после этого потенциального султана отправили восвояси. Уж лучше страдать от неразделенной любви, чем делить любимого с десятком других женщин.
Я с радостным визгом повисла у него на шее:
– Ах ты подлец!
– Она мне сказала то же самое, когда вытолкнула на поверхность,– со смешком признался он, прижимая меня к себе.
– Ты мокрый! – фыркнула я, вырвавшись из его рук, пахнущих тиной.
– Твоими стараниями! Я уж было решил, что ты меня утопить собралась.
– Тсс! – вспомнила я, понижая голос до шепота.– Селена спит.
На лице Ива отразилось такое недоумение, что я пожалела, что у меня нет фотоаппарата – такой бы кадр получился. Нет, ну не так же буквально!
– Что это? – Опешивший Ив перевел взгляд с меня на цифровой «Никон», повисший в воздухе между нами. Чудо техники расценило мое замешательство по-своему, взмыло до уровня глаз рыцаря и ослепило его вспышкой. Ив принял боевую стойку и приготовился дать бой неизвестному противнику.
