Хельмова дюжина красавиц. Дилогия (СИ) - Демина Карина (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗

— Кроме Подкозельского.

— Верно, Себастьянушка, кроме Подкозельского. Но о нем короли предпочли… забыть.

— Интересно получается.

— А то…

— Нет, Аврелий Яковлевич… смотрите, эта ваша…

— Не моя.

— Ладно, не ваша, а наша колдовка, — Себастьян ныне пребывал в том настроении, когда соглашался легко. — Добирается до короля… высшая власть… возможности огромные. И она вроде как пользуется, позволяет Хельмовым жрецам от королевского гнева скрыться, но и только… храмы по-прежнему закрыты, а потом и вовсе их с землей равняют. И глядишь, не будь ее и Миндовгова безумия, жрецы сумели бы с короной договориться.

Аврелий Яковлевич кивнул. Он поднял с земли камушек и теперь вертел его в пальцах.

— Потеснили бы их из Познаньска, обложили данью, но все б в живых оставили. Я, конечно, не великий историк, но помню, что по той смуте Хельмовы служки за королевское безумие кровью платили за… зачем ей это надо было?

— Думаешь, нарочно?

— Думаю… не знаю… а может не в том дело? Она красивой была… рядом с Миндовгом… и яркая женщина… знаете, как каталы работают? Которые шарик под наперстком прячут? Вроде бы и следишь, и глаз с того наперстка не сводишь, а не знаешь, что шарик давно уже в рукаве… нет, Аврелий Яковлевич, неспроста она тут концерту устроила… отвлекала от чего-то… чего-то очень важного… такого, что жрецы, которые опосля на плаху пошли, это мелочь… не говоря уже о девицах.

Себастьян потер саднящее горло.

— И выходит, что вернулась она…

— Вернулась, — признал ведьмак.

— Одной это цепи звенья… одной… что возвращение ее, что Цветочный павильон с гнилью… не чертежи монитора ей нужны, а…

— Королевич, — завершил Себастьянову мысль ведьмак.

— Хольм окреп и давно уже поглядывает по-за границу Серых земель…

Себастьян кивнул.

Понимал.

Он никогда-то особо не любил политику, почитая ее делом чересчур уж сложным, запутанным и куда как более бесчестным, чем воровская Веселая слобода. Однако же эта не любовь не мешала ему быть в курсе основных событий.

Хольм окреп.

Он возрождался медленно исподволь, если не былое могущество восстанавливая, то выстраивая новое. Давила внутреннюю смуту, избавлялась от инакомыслия, обрастая пирамидами Хельмовых храмов. До Себастьяна доходили слухи и о Черной верфи, со стапелей которой сползали бронированные корабли, пусть и уступашие королевским в силе и вооружении, но закованные в панцири хельмовских проклятий… об оружейных заводах… о фабриках и городах, о самой идее хольмского превосходства над теми, кто отринул тьму истинной веры.

Тревожные слухи, пусть и далекие.

Между Хольмом и королевством, памятью о старой войне, лежат Серые земли… и казалось — надежная защита, а если не они, то ожерелье королевских крепостей, уланские полки, острые штыки пехоты… и собственные заводы, которые, верно, хольмских не хуже.

А тут…

…король не стар, но и не сказать, чтобы молод, и случись что — сама мысль о подобном была сродни измене, но Себастьян подозрения отринул — и на трон взойдет Матеуш.

Плохой король?

Хороший?

Король и это главное… а вот кто будет править, он или же та, что встанет за троном…

…ох и дерьмовое дельце выходит.

…и если так, то Себастьян не просто мешает…

— Правильно понял, — кивнул Аврелий Яковлевич, смачно сплевывая. — Очень вовремя Анелия своего негоцианта встретила… прямо аж злость берет, до чего вовремя…

— Полагаете, помогли?

— Проверяют, но факт, что колдовке надобно к королевичу поближе подобраться. Она, хоть и сильная, но не всесильная. Королевскую кровь с ходу не переломить.

— Влезла к конкурсанткам… видать, расчитывала крепко на королевское внимание…

— А тут я…

— А тут ты… и Матеуш ясно дал понять, кого выбрал… от же ж… удачно получилось.

— Удачно?! — у Себастьяна на сей счет собственное мнение имелось, хотя и крепко подозревал он, что мнение это никому-то не интересно. — Да он меня… он мне…

Аврелий Яковлевич только усмехнулся в бороду.

— И тебя, и тебе… и потерпеть придется.

Это Себастьян и сам понимал: нельзя колдовку к королевичу подпускать. Потому как Хольм… потому как смута…

— Аврелий Яковлевич, — сказал он жалобно. — Я-то… потерплю. Только ж терпение, оно край имеет. Не подумайте плохого, но… пока он ручки еще целует, то ладно… а если под юбку полезет, то не сдержуся… нос сломаю, и… и нехорошо получится. Может, скажете ему…

Ведьмак только головой покачал:

— Нельзя. Матеуш еще молодой. Не глупый, конечно, но рядом с ним много шушеры всякой вьется. Сболтнуть-то он не сболтнет, но вдруг да выдаст себя ненароком. Или тебя…

— Тогда как?

Интересы королевства — интересами королевства, но у Себастьяна и собственные имеются, каковые, как водится, куда ближе к телу… и тело это, пусть и костлявое по мнению Аврелия Яковлевича, для королевских перин природой предназначено не было.

Ведьмак же хитро улыбнулся и, сунув руку за пазуху, вытащил тоненькую цепочку с бирюзовой подвеской.

— Вот тебе, мил друг, колечко заветное…

— Чего?

— Того… темный ты человек, Себастьянушка, сказок не помнишь про колечко обручальное, заветное… такое, которое не позволит всяким… гм, охальникам, девку завалить.

В сказки Себастьян не то, чтобы не верил, но здраво полагал, что против охальников, особенно, ежели эти охальники в подпитии пребывают, вернее кистенек, нежели колечко…

…с другой стороны, помнится, имелось в семейной сокровищнице одно колечко весьма полезных свойств…

— Так не колечко же! — сказал Себастьян, ткнув пальцем в бирюзовую, серебром оплетенную капельку.

— Не придирайся к словам. Главное, не что, а кто ворожил…

Бирюзовая подвеска прильнула к коже, опалила быстрым теплом.

— Скажешь, что прабабкино наследство, дядечка отдал на шестнадцатилетие… мол, очень боялся за кровиночку свою… теперь-то таких не делают.

— Спасибо.

— Не за что, Себастьянушка, — Аврелий Яковлевич хлопнул по плечу. — Ну иди уже. И отдохни хорошенько… и… побереги себя, нелюдь хвостатая…

— Я людь.

— Людь, людь…

— Лихослава глянете?

— Гляну, куда ж я денуся… аккурат по нашему ведомству теперь проходит.

— Что? — это было новостью.

Встречу на королевском пикнике Себастьян счел случайностью, а оказывается… Лихо неймется. Вот же невозможный человек! С ножом, почитай, в сердце ходит, а все туда же, на подвиги…

— Не знал? — подняв плащ, Аврелий Яковлевич кое-как отряхнул его от росы. — От генерал-губернатора пришло указание зачислить.

— Кем?

— Актором… на испытательном сроке.

Спросили бы Себастьяна, он бы ответил, что из братца его младшего актор, как из самого ненаследного князя — монахиня. Вроде и в рясу обрядить можно, и платок белый на голову накинуть, и молебник в руки всучить, а все одно несуразица выйдет…

— Успокойся, — Аврелий Яковлевич накинул плащ. — Он за купчихою приглядывает, чтоб не лезла, куда не просят. Уж больно у девицы норов неспокойный. Вот и решили Его Превосходительство, что с опекою оно понадежней будет.

Себастьян хмыкнул, припоминая купчиху… сероглаза, круглолица… не сказать, чтобы красавица, но приятная…

Опека, значит?

Интересно, что с той опеки выйдет…

…в комнату он вернулся засветло, прижимая к груди сумку со снедью, которой по рассчетам должно было хватить дня на два, на три… а там будет видно. Уже засыпая, Себастьян вцепился в бирюзовую подвеску.

…снилась ему свадьба, и Тиана в пышном платье на кринолинах.

Серьезный смурной Лихо в уланском мундире с серыми нашивками… и Его Высочество, сидевший в первом ряду. Он улыбался и подмигивал, намекая, что нынешняя ночь будет для Себастьяна особенной. А после вытащил из-за спины коробочку конфет, атласною лентой перевязанную и спросил томным женским голосом:

— Хочешь?

Себастьян сел в постели.

Тихо.

Окно заперто. И решетку на место поставил… и дверь не открывали… а коробочки-то и нет… куда подевалась? Он помнил, что была на столе, на самом краешке стояла… когда уходил, точно была.