Голос демона - Якоби Кейт (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
— Пойдемте со мной.
Аббат провел Дамиена в самую старую часть монастыря. Пройдя по узкому темному коридору, они поднялись на несколько ступеней и оказались у двери. Честер постучался и вошел в маленькую комнатку, единственное окно которой было завешено плотной занавеской.
На кровати в углу сидел какой-то человек, лица которого в полумраке Дамиен не разглядел.
— Это брат Дамиен, — обратился к человеку аббат. — Он присмотрит за вами. — Потом Честер с улыбкой повернулся к молодому монаху. — Когда наш гость отдохнет, покажите ему наш монастырь, расскажите обо всем, что его заинтересует.
— Хорошо, святой отец.
Только через четыре дня Дамиен смог вывести своего подопечного из кельи. К тому времени снег в основном растаял, земля превратилась в жидкую грязь, так что ходить стало трудно. Странный священник был молчалив и задумчив, но все же задавал вопросы, и не только об устройстве монастыря Святого Германуса, но и о других монахах, работниках-мирянах и тех немногочисленных богомольцах из лежащего в долине города, которые добирались до горной обители.
После первого раза Дамиен стал выводить гостя в сад каждый день. Тот явно наслаждался природой, часто останавливался и смотрел в небо, какова бы ни была погода. Возвращаясь в келью, странный священник всякий раз задерживался в огороде и с интересом следил за работами. Дамиен решил, что тот так же заворожен чудом рождения изобилия из крошечных семян, как и он сам.
Через две недели после своего появления в монастыре незнакомец перелез через каменную стенку и подошел к Мартину, вскапывающему очередную грядку. Работник словно не заметил его, как не замечал остальных.
Потом Мартин отложил лопату, чтобы напиться из фляги, лежащей у конца грядки, но прежде чем он до нее дотянулся, его опередил священник. Вынув пробку, он протянул флягу Мартину. Садовник взял флягу, и тут священник заговорил:
— Мое имя Эйден МакКоули.
Сердце Дамиена затрепетало, как пойманная птичка. Мартин ничего не сказал; он просто напился и снова положил флягу на землю, а потом вернулся к своей работе.
Священник еще какое-то время стоял рядом, спокойно глядя на Мартина, потом снова перелез через стенку и присоединился к Дамиену. Похлопав его по плечу, он повел его в келью.
— Ну вот, теперь вы знаете, кто я такой. Не тревожьтесь: аббат, я уверен, потому и поручил меня вашим заботам, что не сомневался: вам можно доверять.
Дамиен не решился заговорить до тех пор, пока за ними не закрылась дверь кельи. Епископ-беглец уселся за стол и стал составлять список книг, которые ему должен был принести Дамиен.
МакКоули был невысок; тонзуры он не имел, русые с проседью волосы лежали на плечах. Епископ отличался худобой и неудивительно, учитывая, сколько времени он провел в темнице, но лицо у него было приветливым, он часто улыбался. Глубокие серые глаза замечали многое, тонкие руки были обычно сложены на груди.
Он совершенно не походил на епископа, каким его себе представлял Дамиен, да и вообще молодой монах никогда и подумать не мог, что повстречает МакКоули.
Дамиен взял список, но не заглянул в него.
— Простите меня, святой отец, можно задать вопрос?
— Конечно.
— Почему… почему вы открыли свое имя садовнику?
— Почему бы и нет?
— Но ведь это опасно!
— Я хотел увидеть его реакцию.
— Зачем?
МакКоули спрятал руки под нагрудником и совершенно спокойно ответил:
— Я хотел узнать, помнит ли еще меня кто-нибудь помимо церковников. Вы разбудите меня к вечерне, брат Дамиен? Прошло так много времени с тех пор, как я бывал на службе…
МакКоули снова повернулся к столу, но помедлил.
— Работники-миряне обычно присутствуют на мессе?
— Большинство присутствует.
— Но есть и такие, кто не приходит?
— Ну, Мартин, например, никогда не приходит. Он даже в часовню не заглядывает.
— Почему?
— Не знаю. Он никогда ничего не говорит. МакКоули улыбнулся и кивнул:
— Буду, благодарен, если вы найдете эти книги.
Эйден не покидал часовни еще долго после того, как из нее ушел последний монах. Молиться ему не хотелось — хотя боги свидетели, просить их ему было о чем; он просто наслаждался возможностью снова находиться в священной обители. Скоро ли он сможет делать это, не таясь? Проведя на свободе несколько недель, он все еще настороженно следил за каждым, кто переступал порог монастыря, всматривался в лица, а звук захлопнувшейся двери заставлял его сердце замирать от страха. Некоторые помещения древней обители так же пахли затхлой сыростью, как и его камера, и МакКоули старался никогда в них не заходить.
Такая крошечная порция свободы и такая сладостная! Иметь возможность снова разговаривать с монахами и священниками, читать книги… есть нормальную пищу, есть с аппетитом, не боясь яда… Тепло солнечного луча на щеке казалось ему поцелуем богов.
И обитель монастырь Святого Германуса была хороша. В ней жили добрые монахи и добрый аббат. Выбор МакГлашена был удачен. Эйден мог бы быть вполне доволен жизнью по крайней мере, насколько это было возможно без уверенности в безопасности его спасителей, если бы не преследовавшие его страшные сны. Но ведь если бы что-то случилось с Пейном и МакГлашеном, известие об этом дошло бы…
— Я не помешаю вам? — К МакКоули подошел аббат Честер и уселся рядом.
— Я любуюсь вашей часовней. Честер довольно кивнул:
— Вы освоились у нас? Вы получаете все, в чем нуждаетесь? Брат Дамиен хорошо присматривает за вами?
— Очень хорошо особенно учитывая, как он молод, — улыбнулся Эйден.
— А как вы? Вы хорошо себя чувствуете? Эйден отвел глаза.
— Если под этим вы понимаете оправился ли я после лет, проведенных в темнице, — то ответ будет неутешительным. Я жив и оживаю с каждым днем, благодаря вам, конечно.
— Дамиен говорит, что вы проводите много времени в огороде, наблюдая за Мартином.
— Мне интересно смотреть, как он работает.
— Да? Почему?
— Каждый взмах мотыги и каждый удар лопаты он совершает с полной отдачей сил. Он полностью уходит в работу, и так день за днем, как будто единственная цель его жизни достичь совершенства в уходе за садом. В определенном смысле это похоже на жизнь монаха, хоть Мартин никогда и не ходит на мессу: просто он поклоняется богам не так, как это делаем мы.
Честер коротко рассмеялся:
— Я никогда не смотрел на работу садовника с этой точки зрения. А ведь, знаете, брат Ормонд подозревает, что Мартин может быть шпионом Гильдии.
— Вы сами думаете так же?
— Вы назвали Мартину свое имя. Было ли это мудро? Эйден поднялся на ноги.
— Если бы Мартин хотел что-то сообщить Гильдии, он кинулся бы доносить на меня, как только я ему назвался. Покидал ли он в последние дни монастырь?
— Нет.
— Ну, вот вам и ответ.
Честер тоже поднялся, и они вдвоем прошли через неф к дверям. Прежде чем отправиться к себе, Честер помедлил:
— Боюсь, что ваша вера крепче моей, святой отец.
— Вера? — рассеянно пробормотал Эйден, глядя на видный в дверь кусочек голубого неба. — Интересно, что вы об этом заговорили. Да, я должен поблагодарить вас за то, что вы приставили ко мне брата Дамиена. Впрочем, мне кажется, что ему пора вернуться к собственным занятиям. Прошу вас, поблагодарите его от моего имени и скажите, что он прекрасно справился с делом.
— Хорошо, святой отец.
Проснувшись и умывшись, Эйден, как всегда, помолился в часовне, поздоровался с аббатом, позавтракал и отправился в сад в первый раз один. Брата Дамиена никак нельзя было считать стражником, но в его отсутствие Эйден особенно остро почувствовал свободу.
Второй день сильно припекало солнце, и снег теперь сохранился только на горных вершинах. Как бы было хорошо, если теплая погода дала, наконец, угнетенным зимой деревьям возможность расцвести!
В огороде никого не оказалось.
