Башня Королевской Дочери - Бренчли Чез (читать книги без .txt) 📗
— Что, сурайонская магия вся такая лживая? — спросила Джулианна, все ещё видевшая внутренним взором результаты использования этих «марионеток».
— Не вся. И распяла этого человека не магия. Это дело рук твоего муженька, — в свою очередь подколола её, защищаясь, Элизанда.
— Это не он. — Ох, только бы не он! — Это его дядя.
— Какая разница? Искупители мучили моего друга, а элессины казнили своего же. Теперь тебе понятно, почему мы скрыли свою землю от соседей, зачем мы лжём, изворачиваемся, прячемся и при нужде даже убиваем ради того, чтобы остаться независимыми и не пустить к себе чужаков?
— Понятно, Элизанда, — устало ответила Джулианна; силы покинули её, и ей хотелось одного — оказаться в Марассоне, хотелось не в первый и, уж конечно, не в последний раз. — Все понятно. А когда я стану элессинкой, ты начнёшь лгать и мне?
— Да уж, наверное. — Но при этих словах Элизанда обняла подругу и не разжимала объятий, пока паланкин покачивался на плечах носильщиков. Элизанда лгала, и это признание во лжи было самым радостным событием за весь ужасный и тяжёлый день.
Джулианна задремала и проснулась на плече у Элизанды. Тело затекло и заныло, когда она попыталась сесть прямо. Странным образом ноги оказались выше головы, и Джулианна упала бы, но подруга поддержала её.
— Где мы?
— Поднимаемся. Не смотри. — Элизанда удержала её, не давая выглянуть в окно.
— К замку?
— Да.
«Конечно, к замку, куда же ещё?» — подумала Джулианна. Мысли застыли — сказывался не столько сон, сколько потеря надежды и появившаяся откуда-то тяжесть на душе. Оставалось задать единственный вопрос, но ответ был уже очевиден.
— Джинн, значит, не появлялся?
— Нет, дорогая, джинна не было. А ты надеялась?
— Не то чтобы надеялась, но он мог бы помочь…
— Я же тебе говорила, джинны не вмешиваются в людские дела. Их это не интересует.
— Но он же уже вмешивался, он спас мне жизнь по меньшей мере дважды. И он велел нам отправляться к шарайцам — это ведь тоже вмешательство. Но нам помешали, и я всё ещё в долгу перед ним, значит, я обязана бежать, но я же не могу…
— Я знаю, но ничего не понимаю, так же как и ты. Но он сказал, что ты должна выйти замуж. Барон сказал то же самое. Может, сначала должна быть свадьба…
Об этом они проговорили всю дорогу, пока паланкин поднимался всё выше. Потом вокруг стало темно — отряд прошёл ворота и оказался в туннеле. В окнах посветлело — конюшенный двор. Паланкин опустили, но девушки не шевельнулись и только прислушивались к доносившимся из-за занавесок голосам.
Занавеску отдёрнула рука в чёрном рукаве. У паланкина стоял монах. Джулианна посмотрела наружу и увидела прецептора, сочувственно глядевшего на неё. Впрочем, облегчения ей это не доставило.
— Мадемуазель, это так… неожиданно…
— Я знаю. Простите меня…
— Дитя моё, мы рады вам не меньше, чем в прошлый раз. Но я говорил с бароном Имбером и должен обсудить с вами один вопрос. Не пройдёте ли вы ко мне?
— Простите, ваша милость, но я так устала… — Нет, даже не устала, а прямо-таки изнурена и готова капризничать, как самый настоящий ребёнок. — Не могли бы мы поговорить здесь?
Да и говорить-то не о чём, все уже решено…
— Хорошо. Позвольте помочь вам?
Она вышла из паланкина, опираясь на руку монаха, а вышедшая следом Элизанда обняла её за талию, не давая упасть.
— Барон… э-э… попросил… — то есть потребовал, поняла Джулианна, — чтобы вы этим же вечером были обвенчаны с его племянником. Я не одобряю такой спешки и уверен, что вашему отцу она также не пришлась бы по вкусу. Я понимаю, что обстоятельства сложились необычно, и готов допустить этот брак. Однако я не могу спросить разрешения у вашего отца, и поэтому настоял на том, что ничего не сделаю без вашего согласия. Я не допущу, чтобы в этих стенах совершился насильный брак. Слово за вами, мадемуазель. Должен ли я отказать барону?
Вот он, спасительный шанс, — появившийся в самый последний момент. Но как же она устала! Она не выдержит ещё одного приступа ярости барона.
— Нет, — ответила она, не обращая внимания на сигналы Элизанды, требовавшей: «Ну же, скажи „да“!..» — Мой отец послал меня в Элесси именно за этим; я думаю, это можно считать его решением. Только моя собственная глупость была причиной ярости барона и этой спешки. Больше я не стану противиться.
— Что ж, дитя моё, прекрасно. Если, конечно, это ваше истинное желание.
— Это так, мессир. Благодарю вас. Ваша милость…
— Да?
— Не могли бы вы лично провести церемонию? Я думаю, это понравилось бы отцу.
Прецептор улыбнулся с удивившей Джулианну теплотой.
— Вы мне льстите, мадемуазель. Возможно, я также льщу себе, но подозреваю, что вы правы. Я знаю вашего отца много лет и испытываю тёплые чувства и к нему, и к его дочери. Можете быть уверены, что если уж вам предстоит обвенчаться здесь, обряд проведу только я и никто другой.
— Я думаю, это мне и предстоит. Благодарю вас, ваша милость.
— Не за что. Позвольте мне проводить вас в вашу комнату. Вам нужен отдых и еда — вы совершенно прозрачная, и не только от усталости.
Эта комната принадлежала Джулианне совсем недолго, но девушка рада была вернуться в неё. Она облегчённо повалилась на постель и закрыла глаза, чтобы не видеть ничего вокруг.
— Погоди, Джулианна. — Элизанда легко коснулась её плеча и потянула за грязное платье. — Сними это.
— Плевать мне на их простыни, — проворчала Джулианна, закрывая глаза рукой от света и от всего мира. Стоявшая над ней Элизанда рассмеялась.
— Мне тоже; но я забочусь о тебе. Сними эту грязь и ложись на живот. Так тебе будет удобнее, честное слово.
Джулианна заворчала, но сил спорить у неё не было. Элизанда быстро, уверенно раздела её и уложила на живот.
— А теперь расслабься, — велела она.
Прохладные пальцы коснулись висков Джулианны, и девушка вспомнила, как зашатался и осел на краю обрыва Маррон. Она отшатнулась, и тело пронзила боль.
— Это что, опять магия? Не хочу…
— Нет, дорогая, это не магия. И пожалуйста, не произноси это слово слишком громко хотя бы пока мы здесь, по эту сторону пустыни. Просто лежи смирно, и тебе станет легче.
Джулианна вновь была уложена на живот; голову она положила на скрещённые руки. Пальцы Элизанды пробежали по её волосам и лёгкими успокаивающими движениями коснулись кожи головы. Спустившись ниже, они растёрли шею Джулианны, а потом с неожиданной силой принялись мять её плечи. Джулианна тихо вскрикнула, но Элизанда только засмеялась.
— Сейчас боль пройдёт. Не хнычь и доверься мне.
Джулианна заворчала, не чувствуя ни малейшей благодарности. Пальцы Элизанды вминались в её тело, и девушка едва сдержала ещё один вскрик, когда они добрались до сжатых изо всех сил мышц. Внезапно она почувствовала, что напряжение начинает ослабевать, сдаваясь перед сильными нажатиями пальцев. Сознание поплыло, она расслабилась и позабыла обо всех бедах. Мысли начали разбегаться, теперь Джулианна не чувствовала ничего, кроме ставших мягкими пальцев Элизанды, легко касавшихся её спины. Джулианне было тепло и уютно; усталость струилась по телу волнами и стучала в каждой жилке, и противиться ей не было сил, и оставалось только закрыть глаза и покачиваться на этих волнах…
Когда она проснулась, в комнате стояли сумерки. Джулианна обнаружила, что укрыта одеялом; подняв голову, она разглядела Элизанду, зажигающую светильники.
— Прецептор прислал нам поесть, — улыбнулась ей Элизанда.
— Сколько я спала?
— Недолго, но этого хватит. Садись и ешь, у нас не так много времени.
Следуя собственным словам, Элизанда скользнула к Джулианне.
Та сердито спросила:
— Почему это ты ходишь в моём лучшем платье?
— Нет, я взяла почти самое лучшее. Ты же не хочешь, чтобы я выглядела на твоей свадьбе как замарашка? А для тебя я выбрала вот это. — Элизанда с улыбкой поставила поднос и кивнула в сторону большого сундука, стоявшего в углу комнаты. — Я с ним и так, и сяк, и трясла его изо всех сил, но оно всё равно не разгладилось до конца. Кажется, теперь я понимаю, каким образом Редмонд выбрался из замка и как ухитрился вернуться — если, конечно, они возвращались.
