И пала тьма - Клеменс Джеймс (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
— Из сада Чризма. Я сам его собирал в тени священного мирра.
Яэллин тыльной стороной ладони сбил со стола ступку. Она ударилась о стену и разбилась.
— В чем дело? — нахмурилась Катрин.
— Корень может быть испорчен, как и само дерево. Не думаю, что будет мудро опробовать его на богоубийце.
Яэллин уже успел вкратце поведать о лорде Чризме и их бегстве. Катрин взмахом руки приказала лекарю остановиться.
— Ладно, — проворчал тот. — У меня есть более старый корень из Девятой земли. Это достаточно далеко от сада Чризма?
— Принеси, — приказал Яэллин. — И поторопись.
Пока лекарь снова принялся за работу, на сей раз над маленькими, сильно усохшими кореньями, Яэллин объяснил:
— Все гораздо хуже, чем мы подозревали. Даже мой отец не сознавал размеров опасности, грозящей Мириллии.
— Пожалуй, всем нам нужно поделиться тем, что мы знаем, — присоединился к разговору Геррод. — Иначе мы до конца не поймем, что же происходит. Кто начнет?
Катрин кивком указала на Яэллина.
— Думаю, что его история начинается раньше других.
Яэллин вздохнул.
— Да, ее корни уходят во времена до нашего рождения. Но то, что известно мне лично, началось двенадцать лет назад.
— Что именно?
— В Ташижан для встречи с моим отцом втайне прибыл посол из окраинных земель. Он привез просьбу о помощи.
— От кого? — спросил Геррод.
— От одного из бродячих богов, что скитаются по ничейной земле.
— Бродячий бог?! — встрепенулась Катрин.
Боги окраин мало чем отличались от бешеного зверья, что бросается на всякого, кто попадется им на пути. Немногие уцелели после встречи с ними. Орден рыцарей теней и был основан затем, чтобы охранять границы от этих бродяг. С какой же стати тогда один из них вздумал искать помощи у врага?
Внимательно слушая, Катрин не прекращала наблюдать за лекарем. Тот закончил растирать корни и залил их водой. Затем Эйлан помогла ему приподнять раненого, и лекарь вылил содержимое чаши ему в рот.
Половина лекарства пролилась на подбородок и грудь. Эйлан снова опустила его на кровать.
Катрин присела на край койки.
Яэллин умолк. Все наблюдали за раненым.
— Я больше ничем помочь не могу, — заявил Палтри, когда эликсир не возымел никакого действия. — Нужно доставить раненого в лекарский квартал на Булыжном берегу. Там держат осененных свиней для переливания крови.
Катрин наблюдала, как поднимается и опускается грудь Тилара. Вроде бы он начал дышать глубже? Или она видит то, чего желает ее сердце?
— Продолжай, мы слушаем, — предложил Геррод, оборачиваясь к Яэллину.
Тот согласно кивнул:
— Итак, посол пробрался в покои отца и принес тревожные новости.
Все придвинулись поближе к рассказчику. Даже две девочки в углу с интересом слушали его.
— Кстати, послом бродячего бога был один из виров. — Яэллин кивнул в сторону Эйлан. — Только виры отваживаются контактировать с бродягами. Посол сообщил отцу тайну, которую хранили почти тысячелетие. Тайну, известную лишь бродягам. В отличие от наших богов, что привязаны к земле и не могут оставить свои царства, бродячие ведут кочевой образ жизни. Именно отсутствие корней и приводит их в конце концов к безумию. Милость сжигает их изнутри, для нее не находится выхода. Отсутствие земли, где Милость обретает дом, сводит их с ума.
Катрин кивнула, не отрывая глаз от Тилара.
— Но так случилось, что бродяги хранили секрет, о котором никто в Мириллии и не подозревал. Свободно передвигающиеся боги мужского и женского полов рожали детей.
Катрин бросила недоверчивый взгляд на рассказчика:
— Это невозможно. Милость сжигает семя в женском лоне.
Яэллин покачал головой:
— При совокуплении богов со смертными — да. Но не у двух богов. Их дети порой выживают, хотя очень редко. Двое-трое в тысячелетие. Последний такой ребенок родился четыре сотни лет назад. Но своих детей боги всегда убивали при рождении — сперва от страха, а потом из зависти.
— Из зависти? — удивленно переспросил Роггер.
— Они рождались уже после Размежевания, поэтому не прошли через него. И рождались более чистыми, чем их родители. Они — создания из плоти и крови, но в то же время несли в себе то, что все другие боги утратили в эфире и наэфире. В каком-то роде они более полноценны.
— Неделимы… — прошептал Геррод. В его голосе слышались восхищение и страх.
— Можно сказать и так, — согласился Яэллин. — Этого оказалось достаточно, чтобы их уничтожали при появлении на свет. Но четыреста лет назад одного из младенцев, мальчика, похитили прежде, чем дело дошло до убийства. Целый год потребовался бродячим богам, чтобы узнать, какая судьба ожидала ребенка. Препарированную мумию мальчика нашли в окраинных землях, неподалеку от Четвертой земли. У останков отсутствовало сердце.
— Кто это сделал? — спросила Катрин. — Кто осуществил темный ритуал?
Поневоле ей вспомнился юный рыцарь в круге крови и со взрезанной грудной клеткой.
— Все, что удалось выяснить бродягам, — это его имя. Кабал.
— Чего они хотели от мальчика? — спросил Геррод.
Яэллин покачал головой.
— Точно никто этого не узнал. Но у богини, что послала доверенного человека к моему отцу, имелись подозрения. Она полагала, что убийство ребенка связано с мечом богов.
— О, опять этот Ривенскрир, — протянул Роггер.
— Старолиттикское название меча, — согласился Яэллин. — Затем посол поделился второй тайной богини. Оружие, что разрушило их мир, было выковано в крови богов. После битвы меч потерял силу, и ему требуется свежая кровь, кровь неделимого бога, бога, который не прошел через Размежевание. Кровь разделенных богов не способна оживить меч. Поэтому после Размежевания, когда боги пришли в Мириллию, оружие и оказалось бесполезным. Ни один из них не мог вызвать его силу к жизни. Могучий некогда меч превратился в бесплотный клинок.
— Меч из теней и света, — повторил слова древнего описания Геррод.
— Богиня, что прислала предостережение, считала, что Кабал похитил новорожденного в попытке заново выковать меч богов. Из тела мальчика выкачали кровь, ибо только она обладает способностью возродить Ривенскрир — оружие, которое сокрушает миры.
В комнате повисла тишина.
— Но от богини пришло и третье предостережение, — продолжал Яэллин. — У бродячих богов родился еще один ребенок, ее собственное дитя. Полубезумная от дикой Милости, она все же оставалась матерью и боялась за жизнь новорожденной. Поэтому она просила моего отца приехать и забрать девочку, прежде чем станет известно о ее существовании. А потом вырастить ребенка в Мириллии.
— И он согласился? — спросила бледная Катрин.
— Он взял с собой отряд рыцарей и женщину, которая хорошо знала окраинные земли, — мою мать, директрису Конклава. Путешествие выдалось тяжелым. О ребенке стало известно Кабалу. Моим родителям все-таки удалось сбежать с младенцем, но они потеряли всех рыцарей в схватке с тварями Кабала.
— И что стало с ребенком? — спросил Геррод.
Яэллин повернулся к меньшей из девочек. Ее глаза распахнулись в ужасе понимания.
— Он спрятал ее в Конклаве.
Дарт не сводила глаз с Яэллина.
«Нет… это ложь… такого не может быть».
Лаурелла отшатнулась от нее.
— Я самая обычная, — срывающимся голосом заявила Дарт.
Яэллин подошел к ней, опустился рядом на колено.
— Конечно. — Он взял ее за руку, но Дарт даже не почувствовала его прикосновения. — Ты создана из плоти, как и любая другая девочка. — В доказательство он сжал ее руку. — И никому не позволяй говорить о тебе по-другому. Но боюсь, что в глубине души ты и сама знаешь, что отличаешься от обычных людей. Ты не хуже и, возможно, не лучше. Просто другая.
Дарт попыталась вырвать руку — чтобы хоть так сбежать от нежеланных слов. Но от самой себя не убежишь. Яэллин прав. Она всегда знала, что отличается от других. И дело не только в верном призрачном друге Щене. Она всегда чувствовала себя посторонней, будто глядела на незамысловатую жизнь одноклассниц через стекло. И все же она — богиня?! Нет, это уж слишком!
