Возвращение короля - Толкин Джон Рональд Руэл (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Они все срубили! — сказал Сэм. — Они срубили дерево приема! — И он указал на то место, где стояло дерево, под которым Бильбо произносил свою прощальную речь. Теперь это дерево, высохшее, с отрубленными ветвями лежало в поле. Этого последнего удара Сэм не выдержал и разразился слезами.
Конец им положил смех. Смеялся грубый хоббит, стоявший у низкой стены мельничного двора. У него было грязное лицо и черные руки.
— Не нравится, Сэм? — насмехался он. — Ты всегда был слишком мягким. Я думал, ты уплыл на кораблях, о которых всегда болтал. Чего тебе здесь нужно? У нас хватает работников в Уделе.
— Вижу, — ответил Сэм. — Некогда умыться, но достаточно времени, чтобы подпирать стены. Послушайте, мастер Сэндимен, у меня немалый счет в этой деревне, не удлиняй его своими насмешками. Ты пытаешься гнаться за слишком большим для тебя мечом.
Тэд Сэндимен сплюнул через стену.
— Гарри! — сказал он. — Ты не посмеешь меня тронуть, я друг босса. Но он-то уж тебя тронет, если ты будешь раскрывать рот.
— Не трать слов на дурака, Сэм! — сказал Фродо. — Надеюсь, немногие хоббиты похожи на него. Это было бы самым большим вредом нанесенным людьми.
— Ты грязен и невежественен, Сэндимен, — сказал Мерри. — И не очень хорошо соображаешь. Мы как раз идем на холм смещать твоего драгоценного босса. С его людьми мы уже разделались.
Тэд разинул рот, впервые заметив эскорт, который по знаку Мерри начал переходить мост. Нырнув в мельницу, он выбежал с рогом и громко затрубил.
— Побереги дыхание! — засмеялся Мерри, — лучше я…
Подняв свой серебряный рог, он затрубил в него, и его чистый звук полетел над холмами. Из нор, навесов и домов Хоббитона послышались ответные крики. Множество хоббитов, с громкими криками приветствий выбежало и последовало за отрядом к Торбе-На-Круче.
На верху аллеи отряд остановился, а Фродо и его друзья продолжали подъем; наконец они пришли на некогда любимое свое место. Сад был забит хижинами и навесами, некоторые были построены так близко к окнам, что закрывали свет. Повсюду груды мусора. Дверь была изрублена, дверной колокольчик сорван. Стук в дверь ни к чему не привел. Они толкнули ее, и дверь поддалась. Они вошли. Внутри все было грязно и беспорядочно. Отвратительно пахло. Похоже, что тут уже давно никто не жил.
— Где прячется этот жалкий Лото? — спросил Мерри. Они обыскали все комнаты и не нашли никого, кроме крыс и мышей. — Не поискать ли в бараках?
— Это хуже, чем Мордор, — сказал Сэм. — Гораздо хуже. Беда пришла к тебе в дом.
— Да, это Мордор, — согласился Фродо. — Это его работа. Саруман все время выполнял ее, хотя и думал, что действует в своих интересах. То же самое с теми, кого Саруман обманул, как Лото.
Мерри в отчаянии и отвращении оглянулся.
— Идемте отсюда! — сказал он. — Если бы я знал об этом раньше, я заткнул бы своим кисетом Саруману глотку.
— Несомненно, несомненно! Но вы этого не сделали, и поэтому я могу приветствовать вас дома.
У двери стоял сам Саруман. Он выглядел сытым и довольным, глаза его блестели от злорадства и удовольствия.
Неожиданно Фродо все понял.
— Шарки! — воскликнул он.
Саруман засмеялся.
— Значит вы слышали это имя? Так меня называли мои люди в Изенгарде. Знак восхищения, я думаю (вероятно, происходит от орочьего шарку — старик, прим. автора). Но, очевидно, вы не ожидали меня увидеть здесь.
— Я не ожидал, — сказал Фродо. — Но должен был догадаться. Гэндальф предупреждал меня, что вы можете еще навредить.
— Совершенно верно, — согласился Саруман и добавил, — и не просто навредить. Вы, хоббиты, вообразившие себя повелителями, заставили меня хохотать, когда проехали вместе с этими великими господами, такие уверенные, такие довольные своими маленькими личностями. Вы решили, что хорошо со всем справились и теперь можете просто вернуться и спокойно жить в своей стране. Дом Сарумана разрушен, сам он изгнан, но вас-то уж никто не тронет. О, нет!
Саруман снова засмеялся.
— Гэндальфу до вас больше нет дела. Когда его инструменты выполнили работу, он их бросает. Можете бегать за ним, тратить зря время, болтать и ездить вдвое более далеким путем, чем нужно. «Что ж, — подумал я, — если они такие глупцы и дают мне возможность опередить их, я им преподам урок. Одно злое изменение влечет за собой другое». Урок был бы гораздо лучше, если бы вы дали мне немного больше времени и людей. Все же я многое успел, и вам теперь придется потрудиться, чтобы исправить это. И мне будет приятно вспомнить об этом среди своих обид.
— Что ж, если вы находите в этом удовольствие, — сказал Фродо, — мне жаль вас. И уходите немедленно, никогда не возвращайтесь!
Хоббиты из отряда видели, как Саруман вышел из одного барака и теперь подошел к двери Торбы-На-Круче. Услышав слова Фродо, они гневно загомонили:
— Не отпускайте его! Убить его! Он негодяй и убийца. Убить его!
Саруман посмотрел на их враждебные лица и улыбнулся.
— Убить его! — усмехнулся он. — Убейте меня, если можете, если это в ваших силах, мои храбрые хоббиты. — Он распрямился и мрачно посмотрел на них своими темными глазами. — Но не думайте, что если я утратил свое могущество, то вместе с ним я потерял и силу! Ударивший меня будет проклят! И если моя кровь обагрит Удел, он заболеет и никогда не выздоровеет.
Хоббиты отступили. Но Фродо сказал:
— Не верьте ему! Он потерял свою власть, кроме голоса, который может еще обманывать. Но я не позволю его убить. Бесполезно на месть отвечать местью: это никому не поможет. Идите, Саруман, кратчайшим путем.
— Змея! Змея! — позвал Саруман, и из ближайшего барака выполз змеиный язык, прижимаясь к земле, как собака. — Снова в путь, змея, — сказал Саруман. — Эти великие господа снова нас выгоняют. Идем!
Саруман повернулся, собираясь уходить, и змеиный язык заторопился за ним. Но когда Саруман проходил мимо Фродо, в его руке сверкнул нож, и он быстро ударил. Лезвие ударилось о кольчугу и сломалось. Дюжина хоббитов во главе с Сэмом с криком схватила негодяя и повалила на землю. Сэм выхватил меч.
— Нет, Сэм! — сказал Фродо. — Не убивай его даже и теперь. Он не повредил мне. И во всяком случае я не хочу, чтобы его убивали в таком состоянии. Некогда он был велик и благороден, и мы никогда не посмели бы посягнуть на него. Он пал, и мы не можем помочь ему; но я пощажу его в надежде, что для него еще возможно исцеление.
