Погоня за сокровищем - Григорьева Юлия Геннадьевна (читать полную версию книги TXT) 📗
Боцман со шхуны, исторгавший содержимое своего желудка, поднял руку и распрямился.
— Посчитайте ваших людей, — велел капитан.
Боцман утер тыльной стороной ладони рот, выдохнул и огляделся, но тут же вновь согнулся, содрогаясь от новых спазмов.
— Осталось четверо, господин капитан, еще вы и боцман, — произнес один из матросов, вытиравший пот дрожащей рукой. — Пятеро мертвы, один вот-вот отойдет.
— Мельник, — отрывисто позвал Лоет.
— Понял, — ответил матрос, отыскивая взглядом мужчину, сжимавшего ладонями распоротый живот.
— Не надо! — вскрикнул Верта.
— Пусть дохнет медленно? — спросил Вэй, и второй капитан опустил взгляд. — Нужно прибрать за собой. Незачем местному населению оставлять всю эту падаль.
Матросы кивнули и взялись за мертвецов — их было не так уж и мало. Лоет подошел к Верта, осмотрел его рану и хлопнул по здоровому плечу. Некоторое пренебрежение, которое бывший пират испытывал ко второму капитану, исчезло. Вэйлр уважал тех, кто мог преодолевать свой страх перед болью и смертью, а Верта смог, и его люди смогли.
— Никогда не попадали в заварушки? — спросил капитан «Счастливчика», усаживаясь на землю. Верта отрицательно покачал головой.
— Никогда. Даже на стоянках, когда мои ребята ходили в трактир, дальше кулачной драки не шло.
— Ясно. Тогда с дебютом, — кивнул Вэй. — Дружка Ржавого подержим в шлюпке, пока все не закончится, потом поднимем к вам на борт. — Лоет пристально взглянул на Верта. — Вы уверены, что он вам нужен?
— Ржавый сказал, если не увидит на моей шхуне рожу своего приятеля, он перережет моих людей раньше, чем подойдет к нам на пушечный выстрел.
— Не нравится мне это, — покачал головой Вэйлр, поднялся на ноги и направился к своей команде.
Капитан «Алиани» проводил его взглядом и протяжно вздохнул: ему еще не приходилось терять своих людей. Это было… страшно. Мужчина думал, что скажет их родным, когда не сможет даже отдать тела мертвецов. Думал он и о том, что будет с той частью его команды, которая находилась на борту «Зари». За «Алиани» он уже почти не переживал, уверившись, что рядом с Лоетом он и его люди под защитой. Капитан «Счастливчика» умел вызывать веру в его силу. Затем Верта подумал о владельце компании, которой принадлежала его шхуна, и снова вздохнул. Он еще в глаза не видел проклятые сокровища проклятого пирата, а они уже принесли немало бед. А сколько еще впереди…
— Возвращаемся, — коротко приказал Лоет, как только с телами было покончено.
Темнота скрыла, сколько людей возвращаются с маленького острова, сохранив страшный секрет в тайне. Вновь короткий свист, и от «Счастливчика» отчалила одна из освободившихся шлюпок, куда села та часть матросов, которые ждали возвращения капитана. С борта «Алиани» упала вторая веревочная лестница. Лоет ухватился за ступеньку, поднял взгляд наверх и решительно полез на борт. Недалеко от него карабкался Красавчик, ранение которого заключалось в разбитых губах и синяке на половину лица. Капитан и абордажный матрос обменялись коротким взглядом, сделали последний рывок и резво перебрались через перила, одновременно выхватывая сабли. Они вдвоем удерживали пиратов, осознавших, что команда брига пришла за их жизнями. А вскоре палуба «Алиани» уже кишела сражающимися людьми.
Матросы со шхуны ощутили близкое освобождение от гнета — пираты чувствовали себя на их корабле хозяевами. Страх утомил и озлобил людей, и, вдохновленные примером своего капитана, они отыскивали матросов с «Зари» и расправлялись с ними. И когда почерневшая в свете луны палуба стала скользкой от крови, Лоет вырвал свою саблю из тела последнего разбойника, вытер ее о жилет мертвеца и провозгласил:
— Конец! «Алиани» очищена от скверны.
— Ура! — заорали ликующие моряки со шхуны; только их капитан покачал головой и поднял голову, найдя взглядом полную луну. Впереди была еще встреча с «Красной зарей» и попытка освободить пленников, которых, возможно, уже нет в живых.
— Нужно забрать Литина и мою дочь, — устало произнес Лоет, опираясь ладонью на перила борта. — Пусть дадут залп, это сигнал для Умника…
Тина, скрывшаяся за деревьями, когда ее папенька напоследок угрожал Альену, прибавила шагу, скрываясь за обильной растительностью. Она стояла, зажав ладошкой рот, чтобы не рассмеяться в голос, когда увидела, как появился молодой человек, в растерянности озиравшийся вокруг.
— Тина, — позвал он, но девушка не покинула своего укрытия. — Тина!
Альен прошел дальше, а мадемуазель Лоет выбралась из-за кустов. Она кралась сзади, бесшумно ступая по мягкой траве.
— Тина, не смешно, — услышала она сердитый голос Альена и едва успела прижаться к дереву, когда он неожиданно обернулся. — Да что за неугомонное создание, — проворчал Литин, снова направляясь вперед. — Тина!
Беззвучно похихикав себе в ладошку, девушка поспешила за ним. Она уже подобралась совсем близко, собираясь прыгнуть на спину молодому человеку, когда под ее ногой хрустнула ветка, и Альен обернулся. Тело мадемуазель Лоет взвилось в воздух. Она налетела на мужчину, не успевшего встать ровно, и сбила его, наваливаясь сверху.
— Я тебя поймала, — гордо сообщила она, оседлав Альена. — Выследила и поймала. Ты моя добыча.
Молодой человек усмехнулся, поднял ладонь и погладил девушку по щеке. Она зажмурилась от удовольствия, позволяя мужским пальцам скользнуть по скуле, остановиться на подбородке, а затем добраться да ее губ. И, когда Тина почувствовала, как подушечка указательного пальца Альена бережно очерчивает ее нижнюю губу, мадемуазель Лоет открыла глаза и задохнулась под взглядом синих глаз. Альен смотрел, не отрываясь и, кажется, не мигая. Это вызвало чувство неловкости, и девушка собралась встать на ноги, когда небо и земля вдруг поменялись местами, и лицо Альена нависло сверху, даря ей коварную ухмылку.
— Теперь ты моя добыча, — сказал он. — Я тебя поймал.
— Не поймал, — ответила Тина, пряча за ворчанием смущение. — Дичь не охотится на охотника.
Она попробовала вырваться, но оказалась окончательно придавлена к земле мужским телом.
— Я позову папеньку, — сварливо пообещала мадемуазель Лоет.
— Тогда я буду вынужден заткнуть тебе рот, — улыбнулся Альен и поймал ее губы своими.
Тина замерла, боясь пошевелиться. Ей вдруг расхотелось вырываться, расхотелось звать папеньку, даже открывать глаза не хотелось. Альен приподнялся, выпуская девушку из плена нежного поцелуя; он смотрел на нее с ласковой, чуть лукавой улыбкой, и Тина, почувствовав, что ее руки обрели свободу, потянулась к мужчине, оплела его шею и, всхлипнув:
— Ох, маменька, — сама прижалась к губам Альена, оказавшись сразу заключенной в тесные объятья.
А когда поцелуй вновь распался, он отвел с ее лица упрямую прядку, легко коснулся губами щеки и шепнул:
— Я люблю тебя.
Даже не смевшая и мечтать об этом в своих самых смелых фантазиях, Тина охнула. Голос ее разом охрип, и она спросила:
— Врешь?
Альен рассмеялся и отрицательно покачал головой. Он поднялся на ноги, подал девушке руку и помог ей встать.
— Не вру, — наконец ответил молодой человек.
Взяв мадемуазель Лоет за руку, Альен неспешно побрел с ней вперед, уводя все дальше от поселения и возможной встречи с моряками, направлявшимися к месту расправы над пиратами. Молодой человек поглядывал на свою спутницу, но не нарушал молчания. Конечно, он хотел услышать ответ на свое признание, однако уже успел достаточно хорошо узнать Тину, чтобы потерпеть до того, как отважная в своих порывах девица наберется смелости, чтобы открыть ему свои чувства. Сейчас Альену хватало и того, что он знал о них. Пока же молодой человек давал девушке освоиться с тем, что она услышала.
Они вышли на пологий берег. Здесь лежал ствол некогда могучего дерева, отжившего свой славный век и рухнувшего под давлением ветра. Тина забралась на него и прошлась от одного конца до другого, продолжая держать за руку молодого человека, шедшего рядом с деревом. Мадемуазель Лоет остановилась на середине бревна, посмотрела на Альена и взволнованно спросила:
