Путь отречения. Том 1. Последняя битва (СИ) - Шевцова Анастасия (лучшие бесплатные книги txt) 📗

«Нужно довольствоваться тем, что есть, — вскользь напомнил он себе, подавляя шевельнувшееся в подсознании чувство недовольства. — Это всего лишь один шаг».

Мужчина, сообщивший ему о прибытии гонца, поджидал у входа в коридор. Снова поклонившись, он протянул Карлу богато украшенный копис. По черненой серебряной рукояти вились замысловатые золотые узоры.

— Ваше Высочество, — торжественно произнес аллотар, — княгиня шлет вам дар. Примите ли вы его?

Протянув руку, Карл осторожно взял клинок. Цвет стали был намного светлее, чем у меча, подаренного его сестре лордом Варута, и никаких надписей на кописе не было.

— Передайте княгине, что я принял ее дар и остался доволен. — Вдвинув клинок обратно, Карл удивленно взглянул на выжидающе протянутую руку аллотара: — Я не знаком еще с вашими обычаями. Что именно я должен сделать?

— Этот оружие принадлежало княгине, — с благоговением сказал посланник. — По традиции вы должны отдать ей свое.

Вздрогнув, Карл с трудом подавил вспыхнувший в душе гнев. С отцовским мечом он не расставался никогда — с того самого дня, когда отец навсегда ушел в завывающую бурю Большого Мира. Клинок был для него порой единственным другом и советчиком и проделал с ним весь путь, который пришлось пройти, чтобы оказаться на этом самом месте.

— Благодарю за разъяснение, — спокойно ответил он и, сняв перевязь, передал меч аллотару. — Скажите княгине, что это большая честь для меня.

Поклонившись, тот молча взял оружие и, пятясь, поспешил скрыться в темноте коридора.

«Проклятье», — тяжело дыша, мысленно процедил Карл, до боли сжав рукоять кописа.

Ему потребовалось пара секунд, чтобы взять себя в руки и успокоиться. Обернувшись, он взглянул на башню и, заметив, что князь смотрит в окно, склонил голову. К счастью, Миэль не следил за его мыслями — ему хватало того, что видели глаза. И все же Карл каждый раз внутренне замирал, когда терял контроль. Малейшая ошибка могла стоить слишком дорого.

Пошел мелкий дождь. Холодная морось быстро припорошила темно-серые камни, сделав их еще темнее.

Пристегнув ножны к поясу, Карл оправил кафтан и не спеша пошел вперед. Нужно было собрать лекарства и еще раз внимательно изучить карты, которые передал Князь. Скопировать их не было никакой возможности, поэтому он старался запомнить все, что мог.

«Нужно узнать, почему у них нет книг», — подумал он, вспомнив недоуменный взгляд служанки на просьбу проводить его в библиотеку. При такой развитой культуре и наличии письменности отсутствие письменных источников выглядело по меньшей мере странно и должно было иметь серьезные причины. Несколько предположений, которые Карл сумел вывести, основываясь на реакции служанки и ее сбивчивых объяснениях, его встревожили.

«Дарите придется ответить на все мои вопросы», — мрачно усмехнувшись, он попросил стражу отворить дверь и, войдя в освещенную факелами комнату, огляделся. Судя по тому, как лежали оставленные им вещи, никто в его отсутствие не заходил.

Небрежно бросив тяжелый копис на кушетку, он подошел к умывальнику, зачерпнул воды и отпил пару глотков, чтобы смочить пересохшее горло. Прохладные капли стекли с бороды на желтый камзол и расплылись темными пятнами. Тяжело вздохнув, Карл зачерпнул еще раз и умылся. Нужно было собираться в путь.

* * *

Для простого народа, исключая жителей приграничья, война стала полнейшей неожиданностью. В деревнях, через которые проходила конница, висела гнетущая тишина: не бегали дети, скотина была заперта, харчевни пустовали. Многие мужчины вооружались мечами и самодельными доспехами и уходили за стягами Горгота. Их близкие провожали Лирамель злобно-отчаянными взглядами, от чего ей порой становилось трудно дышать. Она старалась гнать подальше муки совести, чтобы они не мешали думать, но это не всегда получалось. Слова Карла невольно снедали ее душу сомнениями: что, если брат действительно не видел иного выхода, кроме как склониться перед севером, чтобы уберечь Королевство? Сотни раз, вспоминая его лицо, она втайне твердила себе: «Должна быть какая-то причина, непременно должна быть!» — и эти мысли сводили ее с ума.

Резные белые ворота Пата отворялись так медленно, будто время на несколько минут замерло. В вечернем городе было необычно тихо и пусто. Улицы, где всегда торговали мелкие лавочники, казались теперь непривычно пустыми, а на площади одинокими кучками стоял народ.

— Что происходит? — тихо спросила Лирамель, поравнявшись с лошадью герцога.

Не поворачивая головы, Параман слегка улыбнулся.

— Патриотизм не всегда может победить жадность, — ответил он насмешливо и, переглянувшись с Якиром, добавил: — Иногда за удовольствия приходится платить…

Поняв, что он имел в виду, Лирамель вздохнула и постаралась отстраниться от гнетущего впечатления: ей хотелось сохранить в душе образ того Пата, который слышал ее смех. Она успела полюбить этот город.

Лорд Фирсар встречал их у парадной лестницы. В безупречно белом камзоле, расшитом зелеными узорами, он выглядел до того вычурно, что Лирамель, не в силах сдержать отвращения, презрительно скривила губы. О смерти леди Тэоры она узнала недавно, но ни минуты не сомневалась, кто стоял за ее несвоевременной кончиной.

— Ваше Величество, Ваше Высочество… — Поклонившись ей и Параману, новый лорд Пата любезно предложил проследовать за ним. — Я приказал приготовить для вас покои, хотя понимаю, что задержаться вы не сможете, — с фальшивым сожалением сказал он. — Как скоро подойдут основные силы?

— Через неделю. Может, раньше, — опередив Парамана, ответила Лирамель. — У вас будет достаточно времени, чтобы подготовить лагерь, милорд.

Метнув на нее острый взгляд, Фирсар с неохотой процедил:

— Разумеется…

— Я думаю, Ее Величество слишком устала, чтобы присоединиться к обеду, — тихо заметил Параман, вмешавшись в их короткий диалог.

Взглянув на помрачневшего кузена, Лирамель кивнула. Она и сама не хотела находиться рядом с человеком, поднявшим руку на одну из дочерей ее Рода, и, кроме того, чувствовала в случившемся свою вину: их разговор, несомненно, ускорил участь Тэоры, а Лирамель так и не смогла помешать избранию Фирсара.

По просьбе Парамана Якир проводил ее до покоев и, пожелав хорошо отдохнуть перед последним переходом, поспешил уйти. С того вечера, у костра, они больше не разговаривали и почти не виделись.

В комнате было душновато — то ли слуги перестарались с камином, то ли просто забыли проветрить. Скинув дорожный костюм, Лирамель первым делом взяла халат и поспешила в ванную комнату: хотелось быстрее стать чистой, расслабиться и хотя бы на полчаса обо всем забыть. Она умела забывать то, что причиняло боль. Этот дар, похоже, был врожденным, и со временем Лирамель все больше начинала его ценить.

Чтобы не спать с мокрыми волосами, пришлось просидеть некоторое время возле камина. От жара и духоты разболелась голова и стало клонить в сон. Вздохнув, она расчесала влажноватые пряди, и, встав, подошла к окну. Ранний вечер быстро перешел в ночь, и та зажгла между звезд круглую бледно-желтую луну. Ее свет падал на крыши домов, огибающих площадь, и поблескивал на шпиле ратуши. Вдалеке из-за городской стены поднимались ввысь тонкие ниточки походных костров. Где-то у стен дворца отрывисто лаяла собака, и время от времени доносился низкий ворчливый рык пантер.

Присев на подоконник, Лирамель прислонилась лбом к холодному стеклу и взглянула в чернеющую даль, мысленно представляя бегущую за воротами белую ленту тракта. По телу прошел озноб, и, обхватив плечи руками, она поежилась, пытаясь согреться.

Ей вспомнились последние каникулы на ферме дяди Пола и долгие вечера на открытой веранде его небольшого дома. Карл любил смотреть на звезды. Он знал о них столько, что за чашечкой кофе мог легко увлечь ее каким-нибудь мифом. Даже Кристиан, который изучал историю не хуже брата брата, слушал его с увлечением. В такие дни они были по-настоящему счастливы.