Пятое Правило Волшебника, или Дух Огня - Гудкайнд Терри (библиотека книг .txt) 📗
– Но там было вовсе не тридцать или сорок человек, – провозгласил мастер Спинк и обвел пальцем аудиторию – Там были все вы! Все вы, хакенцы, насиловали ее, а потом убили. Из-за той ненависти, которую все еще вынашиваете в ваших сердцах, вы все принимали участие в изнасиловании и убийстве.
Он повернулся спиной к слушателям.
– А теперь вон отсюда! Хватит с меня на сегодня ваших исполненных ненависти хакенских глаз. Я больше не могу выносить ваших преступлений. Убирайтесь! Уходите до следующего собрания и подумайте о том, как вам стать лучше.
Несан бросился к двери. Он не хотел упустить Беату. Не хотел разыскивать ее на улице. Он потерял ее в устремившейся наружу толпе, но исхитрился протолкаться в первые ряды выходивших.
Оказавшись на свежем воздухе, Несан отошел в сторонку. Он внимательно оглядел тех, кто вышел до него, но Беаты не заметил. Отойдя в тень, он принялся ждать, не спуская глаз с выходящих людей.
Увидев девушку, он громким шепотом окликнул ее.
Беата остановилась и завертела головой, пытаясь понять, откуда и кто ее зовет. Шедшие следом натыкались на нее, и она шагнула в сторону, ближе к Несану.
На ней не было того синего платья, что так нравилось Несану и в котором она была в тот день, когда ее позвали к министру. Сегодня она надела платье пшеничного цвета с темно-коричневой накидкой.
– Беата, мне надо с тобой поговорить.
– Несан? – Она подбоченилась. – Несан, это ты?
– Да, – прошептал он.
Она повернулась, чтобы уйти. Несан схватил ее за руку и рванул к себе в тень. Последние слушатели торопливо расходились по домам, не обращая никакого внимания на встречу двоих молодых людей после собрания. Обычное дело. Беата попыталась вырваться, но Несан держал крепко и тащил ее дальше к деревьям и кустам, растущим возле зала собраний.
– Пусти! Сейчас же отпусти, Несан, не то я закричу!
– Мне необходимо с тобой поговорить, – настойчиво зашептал он. – Пошли!
Она начала драться. Но Несан упорно тащил ее за собой, пока они не оказались в глубокой тени за кустами, где их никто не мог увидеть. И если они не будут шуметь, то и услышать их тоже никто не сможет. Сквозь ветви деревьев светила луна.
– Несан! Убери от меня свои мерзкие хакенские грабки!
Повернувшись к ней, он выпустил ее руку. Беата тут же подняла другую, чтобы ударить его. Несан этого ждал и перехватил ей запястье. Тогда она двинула ему другой рукой по щеке.
Он отвесил ей ответную оплеуху. Он ударил не сильно, но от неожиданности Беата оторопела. Для хакенца ударить кого-либо было преступлением. Но он ведь ударил ее совсем легонько. Он вовсе не собирался причинить ей боль, лишь удивить и заставить выслушать.
– Ты должна меня выслушать! – прорычал он. – У тебя серьезные неприятности.
В свете луны он ясно видел, что ее глаза мечут молнии.
– Это у тебя неприятности! Я расскажу Ингеру, что ты затащил меня в кусты, ударил, а потом…
– Ты уже и так натрепала Ингеру достаточно!
Она на мгновение замолкла.
– Не понимаю, о чем ты. Я ухожу. Не собираюсь стоять тут и ждать, чтобы ты снова ударил меня, особенно когда ты только что продемонстрировал свое мерзкое хакенское обращение с женщинами!
– Ты все равно меня выслушаешь, даже если для этого мне придется швырнуть тебя на землю и сесть сверху!
– Только попробуй, ты, тощая маленькая глиста!
Несан крепко сжал губы, стараясь не обращать внимание на оскорбление.
– Беата, пожалуйста! Пожалуйста, выслушай меня. Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное.
– Важное? Может, для тебя и важное, а мне наплевать! Ничего не желаю слушать! Я знаю, какой ты! Знаю, как ты радовался…
– Ты хочешь, чтобы работающие у Ингера люди пострадали? Хочешь, чтобы пострадал Ингер? То, что я хочу сказать, ко мне никакого отношения не имеет. Не знаю, почему ты так плохо обо мне думаешь, но не собираюсь оправдываться ни в чем. То, что я хочу сказать, касается только тебя.
Беата, фыркнув, скрестила руки на груди и некоторое время размышляла. Несан выглянул между ветками, чтобы убедиться, что никто за ними не следит. Беата заложила волосы за ухо.
– Раз уж ты не собираешься рассказывать мне, какой ты красавчик в этой роскошной форме, такой же, как у тех мерзких владык, то так и быть, говори. Только быстро. У Ингера есть для меня работа.
Несан облизнул губы.
– Сегодня Ингер привез в поместье товар. Он поехал сам, потому что ты отказалась впредь ездить в поместье.
– Откуда ты это знаешь?
– Умею слушать.
– И каким это…
– Ты будешь слушать? У тебя крупные неприятности, и тебе грозит нешуточная опасность.
Она подбоченилась, но замолчала, и Несан продолжил.
– Ингер считает, что в поместье тебя обидели. Он потребовал, чтобы с этим делом разобрались, и желает знать имя обидчика.
Беата пристально посмотрела на него.
– Откуда тебе это известно?
– Я же сказал, что умею слушать.
– Я Ингеру ничего не рассказывала.
– Не важно. Он сам догадался или как еще – не знаю, но суть в том, что он беспокоится о тебе и горит желанием, чтобы с этим делом разобрались. Он вбил себе в голову, что желает справедливости. И он не отступится. Начнет докапываться.
Девушка раздраженно вздохнула.
– Не надо мне было отказываться! Надо было поехать, и не важно, что со мной могло снова произойти.
– Я не виню тебя, Беата. На твоем месте я поступил бы так же.
Она подозрительно поглядела на него.
– Я хочу знать, кто тебе все это рассказал.
– Я ведь гонец, понимаешь, и кручусь возле всяких важных людей. А те беседуют между собой обо всем, что творится в поместье. Я просто слышал разговор, вот и все. Штука в том, что, если ты начнешь рассказывать о том, что случилось, люди посчитают, что ты хочешь причинить вред министру.
– Ой, да брось ты, Несан! Я всего лишь хакенская девка! Как я могу навредить министру?
– Ты же сама мне рассказывала, что люди думают, что он станет Сувереном. Ты слышала когда-нибудь, чтобы кто-то плохо отзывался о Суверене? Ну так вот, министр уже почти назначен Сувереном. И как, по-твоему, отнесутся к тому, если ты начнешь трепать о случившемся? Считаешь, что сочтут тебя хорошей девочкой, говорящей правду, а министра лжецом, за то, что он опровергает твои слова? Нас учат, что андерцы не лгут. Если ты скажешь хоть слово против министра, то это на тебя повесят ярлык лгуньи. Более того, лгуньи, пытающейся причинить вред министру.
Она размышляла над его словами как над какой-то неразрешимой загадкой.
– Ну, я вообще-то не собиралась, но если бы и сказала, то министру пришлось бы признать, что я говорю правду. Потому что это правда и есть. Андерцы не лгут. Только хакенцы по натуре своей мерзавцы. Если ему придется отвечать, то он скажет правду.
Несан сердито вздохнул. Он знал, что андерцы лучше них и что хакенцы мерзки по самой своей сути, но постепенно начал приходить к выводу, что андерцы тоже далеко не все непорочны и идеальны.
– Послушай, Беата, я знаю, чему нас учили, но это не всегда правда. Некоторые вещи, которым они нас учат, полная глупость. Не все, что они говорят, правда.
– Все правда, – отрезала она.
– Ты можешь так думать, но это не так.
– Да ну? А мне кажется, ты просто не желаешь признавать, насколько отвратительны хакенские мужчины. Просто не хочешь, чтобы у тебя была такая черная душа. И хочешь, чтобы не было правдой то, что те хакенцы сделали с теми несчастными женщинами много лет назад, и то, что хакенцы сделали с Клодиной Уинтроп.
Несан отбросил волосы со лба.
– Беата, ну подумай сама! Откуда мастер Спинк может знать, что сделали с каждой из тех женщин?
– Из книжек, дубина! На тот случай, если ты забыл, напомню, что андерцы умеют читать! В поместье полно книг, в которых…
– И думаешь, мужики, что изнасиловали этих женщин, потом остановились по дороге, чтобы записать все подробности? А предварительно поинтересовались у этих женщин, как их зовут, а затем подробненько записали просто для того, чтобы имелись списки всех их деяний?
