Белый Паяц - Угрюмова Виктория (серии книг читать бесплатно .txt) 📗

Однако сытая оседлая жизнь имела и обратную сторону: некогда воинственный народ разучился сражаться. Это их предки, обитавшие в пустынных землях у соленых вод моря Нага, полагались только на верного коня да острый клинок. Теперь же мало кто вступал в войско басилея, чтобы однажды умереть с оружием в руках, когда благодатная земля отдавала свои сокровища столь же щедро, сколь и безопасно.

А между тем подобные богатства и плодородные земли не могли оставить равнодушными алчных соседей. Племена гессеров, в те времена еще диких варваров, кочевавших со своими табунами по южным и восточным землям Медиоланы, безудержным потоком хлынули в ассамское царство. Массилийские летописи Первой эпохи повествуют о нескольких кровопролитных и яростных сражениях, в которых гессеры полностью уничтожили войско ассамов и вырезали всех пленников мужского пола, будь то дряхлый старец или несмышленый младенец, а женщин продали в рабство тагастийцам. От первых жителей Охриды не осталось иной памяти, кроме имени реки.

Наступили мрачные века Первой эпохи, о которых почти ничего не говорится в письменных источниках. Остались только мифы и легенды.

Легенды эти гласят, что гессерские шаманы проникли в сокровенные тайны природы гораздо глубже, чем другие чародеи и маги их времени. Они не только варили зелья, отпугивающие исчадий Абарбанеля от людских жилищ, но и обучали воинов, равных которым не знала земля. Воины сии предназначались для сражений с порождениями тьмы. Якобы это и были первые гро-вантары, и все тайные знания ордена и высочайшее искусство его рыцарей берут свое начало в заклятиях языческих колдунов, столь жестоко преследуемых ныне воинами Пантократора.

Разумеется, за подобные суждения можно было жестоко поплатиться. Котарбинская церковь сурово пресекала любые слухи о происхождении ордена и карала всякого, кто осмелился бы опровергнуть официальную версию. Согласно ей, первым гро-вантаром Медиоланы был Лейфорт, экзарх Ургельский, которому однажды явился во сне ангел Элипанд с пылающим копьем в деснице и повелел отправляться в священный поход – истреблять чудовищ и монстров, коими злокозненный Абарбанель заселил сушу и море в пику вседержителю. Случилось это, если верить записям котарбинцев, в середине Второй эпохи, в год 535-й, названный Радостным.

Однако гро-вантары существовали задолго до описанных событий (даже если допустить, что события сии в действительности имели место быть). Как существовала к тому времени вот уж тысячу с лишним лет черная башня Ла Жюльетт, возведенная неизвестными зодчими на правом берегу Аньяна, в самом центре окруженного крепостной стеной города. Разумеется, тогда она звалась как-то иначе, но как – нынче не знает никто, да и какое это теперь имеет значение?

Что примечательно, варвары, как и ассамы до них, построили свой город из дерева, которого в округе было в избытке. К тому же гессеры, на весь цивилизованный мир прославившиеся своими плотниками, никогда не могли похвастаться искусными каменщиками. И остается загадкой, кто и когда сложил из черного камня неприступную башню с бронзовым куполом и откуда был привезен этот неразрушимый камень, стойкий не только к огню, воде и железу, но и к убийственным атакам времени.

Ла Жюльетт словно возникла из небытия в смутные годы шестого века Первой эпохи; выросла, как могучее черное дерево посреди поля, – и ни в одной летописи не осталось ни слова упоминания о ее создателях.

Правда, и летописей той поры осталось до смешного мало. В те годы началась Семидесятилетняя война между Массилией и Чегодаем. Привлеченные звоном золотых монет, алчные гессерские князья заключали бесконечные и непрочные союзы то с одной, то с другой воюющей стороной, истощая в многолетних битвах собственную армию и без того слабый флот. Закончилось все тем, что на обескровленную чужими распрями Охриду обрушились орды северных завоевателей.

С боем захватив столицу, хварлингский дюк Юд Гинкмар получил во владение тлеющие угольки деревянной крепости и огромную черную башню, в которой почему-то не пытались спрятаться от его дружинников оставшиеся в живых гессерские защитники.

С некоторым изумлением наблюдал он за тем, как, ощетинившись длинными копьями-самавака, распаленные кровью и смертью хварлинги сбрасывали их с крутого обрыва. И как они летели, раскрыв руки, будто бесполезные крылья, и исчезали в волнах без единого крика. Последней, предпочтя гибель позорному плену, шагнула в неизвестность молодая княгиня Сабия с маленьким сыном на руках. Но и она не совершила перед тем попытки укрыться в Ла Жюльетт – даже тени движения в ту сторону, как если бы там ее ждала участь гораздо более страшная, нежели смерть.

Хварлинги любят подробно смаковать деяния своих вождей и героев в бесконечных сагах. Их инструменты славятся своей немузыкальностью, певцы – скверными голосами, а поэты – скудостью воображения. Зато слушатели с лихвой окупают все перечисленные недостатки. Это самая благодарная публика, о которой мечтает любой странствующий бард; они помнят каждое слово и каждую мелодию. И не дай бог, если сказитель нечаянно забудет исполнить строфу с описанием ботинок, которые предпочел в тот день любимый персонаж; или же упустит, что он ел на завтрак в утро решающей битвы; или же ошибется в количестве пылких лобызаний, подаренных возлюбленному в качестве многообещающего аванса его красавицей невестой – той, что непременно предстоит оказаться в объятиях злодея перед тем, как герой спасет ее и назовет женой. Разумеется, рассказ о костюме злодея и подробном меню его последнего обеда также обязателен к исполнению под однообразное бряцание струн.

Тем невероятнее, что ни одна из нескольких десятков хварлингских саг, посвященных славным деяниям дюка Гинкмара, в одночасье сделавшегося королем, не повествует о его приключениях в Ла Жюльетт. Известно только, что разгоряченный сражением Юд, вооруженный окровавленной секирой, ворвался в башню и встретил там троих гессерских шаманов. О чем он говорил с ними от заката до полуночи, что видел в мрачных подземных лабиринтах, не ведомо никому, но после этого разговора в рыжей косе бесстрашного воителя появилась седая прядь.

Хварлинги задержались в Охриде больше чем на тысячу лет. При них государство укрепилось и существенно расширило свои границы, отхватив у Чегодая богатую провинцию Шин на востоке и отвоевав великолепный, знаменитый своими ремесленниками и купцами Дайерсберг у западных соседей, тагастийцев.

Оганна-Ванк был выстроен заново, на сей раз из камня, который привозили на плотах по Аньяну со знаменитых хатанских каменоломен. Крепость с двойным рядом стен и маленьким надвратным храмом воздвигли вокруг башни Ла Жюльетт, куда, согласно воле родоначальника королевской династии Гинкмаров, ежегодно отправляли на обучение троих жрецов хварлингского верховного божества Ингельгейма, а также десяток отборных молодых воинов.

Из этих тринадцати избранных около десятка, а порой и дюжина возвращались обратно в первые же дни: реже – калеками, чаще – бездыханными телами. Те, что выживали, отправлялись служить в замок Эрдабайхе, построенный по приказу короля Тургольта Второго в середине девятого века Первой эпохи. Согласно архитектурной моде того времени, выписанный из Массилии зодчий украсил его неприступные красные стены замысловатыми фигурами чудовищ, отлитыми из черной бронзы, выстроил утонченные островерхие башенки с узкими бойницами и поставил донжон в центре рукотворного озера. Единственный вход в замок надежно защищали трое бронзовых ворот с массивными задвижками в виде голов льва, быка и дракона. Они приводились в действие хитроумным механизмом, который обслуживался полусотней людей. Но даже на фоне огромного замка, равного которому не было во всей Медиолане, башня Ла Жюльетт по-прежнему смотрелась грозно и величественно.

Рыцари Эрдабайхе не подчинялись никому, кроме своего непосредственного командира и самого монарха, и берегли покой последнего не только и не столько от людей, сколько от кровожадных созданий, людям враждебных.