Жажда - Басов Николай Владленович (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
ГЛАВА 5
Болело все тело. Он чувствовал себя так, словно его разбили на куски, разбросали по пустыне, а он все равно не умер и ощущает боль каждой клеткой. В то же время еще никогда он не ощущал себя таким сильным, преисполненным радости неистребимой жизни. Он поднял руку и провел по своей испачканной какой-то слизью груди. Да, у него все болело, но он был сильнее и здоровее, чем прежде. Только слизь была уж очень противной. Это заставило его очнуться окончательно.
Влага, жидкость, вода! Он сел, застонав от боли, отозвавшейся во всех мускулах. Но это была не та боль, которая осталась от колдовских трансформаций, а боль-протест от слишком резкого, невероятно быстрого движения. Он раскрыл глаза и провел перед ними рукой, как проверяют зрение после удара.
Рука двигалась не быстрее, чем он того хотел. Но он услышал шелест разрываемого ладонью воздуха. И уже знакомой болью это движение отозвалось в мышцах. Лотар осмотрелся.
Его чудесное зрение осталось с ним. Он мог при желании, не поворачивая головы, увидеть то, что творится за его спиной, мог рассмотреть каждую фасеточку в глазах мухи, пытающейся сесть на его голый живот, мог увидеть то, что творилось на расстоянии в несколько сот локтей по ту сторону стены или в заставленном невидимыми клетками зверинце Гханаши…
В зверинце от невидимой ранее защиты остались только бледные, почти неразличимые на свету куски тончайшей сетки. Она растворялась, как медуза на солнце, потому что не получала энергии, источник которой находился в разрушенном теперь доме колдуна. Многие звери уже выбрались на свободу. Некоторые из них удрали в пустыню, где их ждала смерть, потому что перейти через пески они не смогли бы. Но они были животными, и инстинкт гнал их от оазиса, в котором все было залито мрачной аурой колдовства и гибели.
Не ушли только трое. Вернее, четверо, но одно из этих существ, прекраснейшая и редчайшая антилопа, пойманная и перенесенная в Беклем колдовским искусством Гханаши, было убито.
Зверь, который убил ее и теперь, урча от радости, вгрызался в ее внутренности, заставил Лотара вздрогнуть от отвращения. Это была мантикора – чудовище, о котором лишь иногда рассказывали моряки. Мантикоры жили на далеких южных островах, где только и могли оставаться в полной изоляции.
У них была огромная, напоминавшая человеческую, голова, мощное львиное тело, широкие сильные крылья, покрытые тяжелыми, звенящими, как металл, перьями, и тонкий, быстрый, загнутый, как у скорпиона, хвост с ядовитым жалом на конце. Мантикоры были почти неуязвимы. По всему южному побережью рассказывали, что их шкуру не пробивали самые тяжелые и твердые копья, их не могли сразить даже заговоренные восточными магами гибкие клинки из вендийской стали, прокаленные на вулканическом огне.
Убивали их только легкие, но смертоносные мечи из мифрилла – металла, которым в мифические времена с людьми торговали гномы. Но теперь во всем мире остался лишь один такой меч, но кто им владел, было неизвестно. Даже всезнающие бродячие торговцы не могли назвать его имени. Платные рассказчики на рынках, впрочем, называли его Демиургом, но большинство из них даже не скрывали, что сомневаются в его существовании.
Лотар посмотрел в другую сторону оазиса. Там стояла слониха с крохотным, всего нескольких недель от роду детенышем. Слоненок был почти спокоен, он не верил, что с ним может произойти что-то плохое, когда такая сильная мама рядом. А вот слониха была неспокойна, потому что понимала: когда мантикора сожрет свою первую добычу, она начнет охотиться на нее. Слониха не боялась гибели. Но она хотела биться до последнего, защищая детеныша. Она только надеялась, что этот ужасный хищник, с которым ей не повезло оказаться рядом, сначала нападет на человека, а это позволит прожить ей и слоненку немного дольше…
Неизвестно почему, но Лотар это знал. Он мог даже что-нибудь приказать слонихе, и она послушалась бы его. Лотар понял, что теперь никогда не будет тем человеком, который пришел в этот оазис. Что-то нечеловеческое, замешанное на магии, навсегда останется в нем.
И тогда он увидел воду. Она вытекала из серебряной фигурки, которая украшала родничок, давший жизнь всему оазису. Хотя фигурку сделал Гханаши, это была настоящая вода, возвращающая силу и чистоту. Лишь собранная в бассейне, она становилась основой той черной колдовской субстанции, которую использовал колдун.
Постанывая от боли, шатаясь от неумения правильно управлять своими слишком сильными и быстрыми мускулами, Лотар пошел к родничку, удивляясь на ходу, насколько прекрасной может быть струйка не очень даже чистой, но живой воды. Он приник к ней губами, набрал ее в рот и… чуть не задохнулся. Ему хотелось пить ее не глотая, хотелось, чтобы она сама втекала в его тело.
Он пил, пил, пил, а потом снова пил. Вода вытекала у него из носа, почти залила ему легкие, залепила глаза и уши… А он все пил, чувствуя, как бисеринки пота выступают на его коже, вынося ту гадость, которая скопилась в нем после часов жажды и всех колдовских трансформаций.
Он пил, закашливаясь, потому что ему хотелось смеяться, пил, захлебываясь, потому что ему почти удалось добиться, чтобы вода сама втекала в его гортань… Наконец ему показалось, что он вот-вот лопнет, хотя его телу требовалось еще немало воды, чтобы он был по-настоящему сыт влагой.
Он отошел к бассейну и только тогда заметил, что вода стала промывать и бассейн. Колдовская жижа, наполнявшая его раньше, вытекла в проломы, которые дракон по имени Лотар сделал, когда атаковал колдуна. А немногие лужи грязи, что остались во впадинах неровно сделанного дна, вода разжижала и уносила в песок. Теперь бассейн наполнился тонкой, в полдюйма, пленкой совершенно безвредной, прекраснейшей воды.
Разумеется, еще не все эманации колдовских экспериментов рассеялись, слишком много отравленных, злобных сил осталось пока в этом месте, но через неделю-другую этой водой уже смогут напиться верблюды какого-нибудь каравана, а через месяц и люди без особого для себя вреда зачерпнут ее из этого бассейна. И тогда одним животворным оазисом в пустыне станет больше.
