Королевская кровь. Скрытое пламя - Котова Ирина Владимировна (книги бесплатно txt) 📗
Я хотела сказать, что она не одна, что у нее есть муж, семья, что приедет отец с Каролишей, а мне дурно от мысли, что я еще хоть какое-то время пробуду во дворце. Что обязательно найдут Ангелину, что регент из нее куда лучше, чем я. Что удар, скорее всего, выжег не только умение чувствовать сестер, но и вообще всю мою силу, и поэтому учиться мне будет нечему. Что с Васей ничего случиться в принципе не может – с таким-то мужем.
Но я была ей нужна и поэтому сказала:
– Конечно, Васют, я буду с тобой столько, сколько потребуется.
Люк Кембритч
Самый паршивый день – день, когда от тебя ничего не зависит. Ты, несмотря на доходчивые угрозы начальства приклеить тебя к койке, если не долечишься, сбегаешь домой. А вслед за тобой приезжают штатные виталисты и врачи, фиксируют тебе ногу и начинают интенсивный курс восстановления. А невозмутимый любимый руководитель говорит, что раз некий Кембритч такой прыткий и так торопится встать в строй, то он ему в этом поможет. Заодно тот получит массу острых ощущений – ведь ему, Тандаджи, для такого ценного сотрудника ничего не жалко.
И плевать, что сращиваемая наскоро нога болит, словно из нее демоны тянут все жилы, и кричать не позволяет только нежелание ударить перед коллегами в грязь лицом. Плевать, что повышается температура и иногда случаются некрасивые судороги. Этот способ восстановления и не используется-то почти, потому что крайне дорог, и при этом не каждый его выдержит.
А вот ругаться можно, что ты периодически и делаешь, как капризная старая дама, услаждая слух меняющихся от усталости виталистов, проверяющих состояние многострадальной конечности врачей и собственных слуг затейливыми матерными руладами во время особо пронзительных ощущений. Но это ничего. Главное – через три дня ты будешь как новенький.
Вот только тебе нельзя ни обезболивающих, потому что тормозят процесс регенерации, ни алкоголя – по той же причине, ни животных продуктов по причине токсичности, ни сигарет. Последнее хуже всего, и к бесконечной, круглосуточной, выматывающей боли добавляется еще и никотиновая ломка. От которой кашки и овощные супчики не спасают.
Спасался лорд Кембритч постными блинами с вареньем и постными же драниками, которые очень любил и которые ему, «чтобы порадовать бедного мальчика», готовила сострадательная Марья Алексеевна. Заодно она кормила и штатных врачей с виталистами – «вон какие у всех глаза голодные», – поэтому в его спальне и столовой в надежде на очередную порцию амброзии из рук домоправительницы частенько тусовались и те, чья смена уже прошла или еще не наступила. И ладно бы просто тусовались – за это время повариху пытались нагло, прямо при нем сманить. Врач Сергей Терентьевич, на десять лет младше Марьи Алексеевны, сразу после порции оладьев с яблочным припеком предложил ей руку и сердце. А на бурчание Люка ответил, что он о такой женщине всю жизнь мечтал, а он, Люк, своего счастья не видит.
Величественная, внезапно заневестившаяся домоправительница врачу отказала, объяснив это тем, что подопечный без нее совсем пропадет. Но, судя по настрою эскулапа, ее ждала длительная осада, а Люку нужно было задумываться о поиске новой экономки и новой поварихи, потому что вряд ли кто-то еще сможет совмещать эти две ипостаси.
Надо ли говорить, что на второй день, когда его внезапно решил посетить отец, Люк был, мягко говоря, не в настроении? Почтенный граф с некоторым удивлением осмотрел заседающих в столовой виталистов, приняв их то ли за дружков сына, то ли за хиленькую охрану. Выпил пару бокалов коньяка, ожидая, пока врач закончит осмотр и сын примет его. Кембритч-старший очень тщательно относился к соблюдению этикета и, раз зашел без предупреждения, решил реабилитироваться, дав наследнику хотя бы иллюзию принятия решения.
Через полчаса, когда осмотр закончился и коньяк тоже, он спокойно прошагал в спальню, настроившись на длительный разговор.
Люк таки подтянулся и уселся на подушках, чтобы выглядеть не так беспомощно, хоть и трясло его от небольшого усилия минуты две; он даже успел немного выправить перекошенное лицо. Но папаша все равно разглядывал его с некоторой опаской, словно прикидывая, не отдаст ли наследник концы во время их общения.
– Для начала я хочу похвалить тебя, сын, – как всегда торжественно начал отец, когда с приветствиями было покончено и Кембритч-старший разместился в удобном кресле. – Ты, к моему удивлению, прекрасно зарекомендовал себя во время этого неудачного происшествия.
Под «неудачным происшествием» он, очевидно, подразумевал прошедшую коронацию.
– Ты ответственно подошел к помолвке и, если бы не странная воля богов, сейчас был бы уже принцем-консортом. Я рад, что ты понял всю важность поддержания чести рода и влияния нашей фамилии.
Люку не нужно было ничего отвечать – речь диалога не предполагала, пока не закончится.
– Но, к сожалению, королевой стала эта девочка, вторая Рудлог. Наша партия в смятении: если старшая хоть какую-то толковость показывала и при должном нажиме стала бы для нас приемлема, то младшая пока занята детьми, а муж ее – настоящая проблема.
С такой характеристикой Байдека Люк был вполне согласен, что не мешало ему почувствовать удовлетворение от расстройства папаши. «Конечно, его вы под себя не подомнете», – подумал он, морщась от очередного приступа боли. Кембритч-старший, видимо, воспринял эту гримасу как поддержку оценки новоиспеченной королевы и ее супруга, поэтому продолжил более вдохновенно:
– Сейчас идут поиски твоей невесты, но, честно говоря, я крайне сомневаюсь, что ее найдут живой. Ты же очень удачно зарекомендовал себя во время этого побоища, догадавшись помочь этому… барону. Всегда знал, что в тебе есть понимание политической перспективы, сын! Теперь нужно только не растерять приобретенный вес и сблизиться с королевской семьей по максимуму!
Несмотря на боль, Люк едва не рассмеялся. Папаша был непробиваем, и в стремлении к власти его вообще ничего не могло смутить.
– Я постараюсь включить тебя в список советников при каком-нибудь министерстве, а ты уж поднапрягись и прочитай пару учебников по экономике или лучше по управлению в сфере сельского хозяйства – министр-аграрий мне давно задолжал услугу. Будешь делать политическую карьеру, сын! И если старшую Рудлог так и не найдут, присмотрись к третьей принцессе. Она немного замкнута и инфантильна, но ты известный дамский угодник, сможешь раскрутить ее на чувства. Так даже лучше будет: вряд ли ты бы смог управлять старшей, а тут девочка совсем бестолковая, просто подарок для нас.
Этого еще не хватало.
– Э, нет, папенька, – прохрипел Люк, невежливо перебивая развернувшегося мечтами ввысь и вширь лорда Кембритча-старшего. – Договор наш был о женитьбе на будущей королеве. Королева внезапно оказалась уже замужем, так что перед вами я чист и ничего не должен.
– Ты должен фамилии, которую я тебе дал! – загремел спущенный на землю лорд, сурово хмуря брови.
– Я верну долг каким-нибудь другим способом, – раздраженно ответил Люк. – Но не прыгая от одной сестры к другой. Это нелепо и уж точно не прибавит нам веса. Да над нами смеяться будут, отец!
Страх перед насмешками был тем немногим, что могло остановить трясущегося над своей репутацией отца. Тот задумался, пока Люк чуть в обморок не падал от дерганья и судорог в конечности и мечтал, чтобы родитель наконец удалился. Да уж, прав был Тандаджи: остротой ощущений он обеспечен по самое горло.
– Но со старшей-то ты уже помолвлен, – задумчиво сказал лорд-старший. – Если ее найдут, ты же не откажешься от своего слова?
– Если она сама не откажется, я сделаю то, что обещал, – кривясь, ответил Люк.
– Ну, – оживился граф Кембритч, – тогда будем молиться за удачные поиски. Старшая, младшая – мне неважно. Главное – близко к королевской семье. Я рад, что ты понимаешь свою ответственность, сын… – завел он по второму кругу.
Люка спас зашедший врач, который очень вежливо попросил старшего лорда продолжить разговор позже, чтобы он мог провести осмотр. Обычного доктора Кембритч бы проигнорировал, но этот был из королевского лазарета, и существовал риск, что он может пожаловаться королеве. Поэтому граф с достоинством попрощался, сказал, что выяснил все, что хотел, и удалился.
