Время жалящих стрел - О'Найт Натали (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Троцеро спас ему жизнь, когда Валерий уже потерял всяческую надежду и отчаяние едва не лишило его рассудка.
Он вытянул вперед скованные цепью руки.
– Я буду счастлив обнять вас, месьор Троцеро. Пусть только кто-то позаботится об этом…
Сноровисто обыскав стражников, один из воинов графа отыскал ключи от кандалов. Мгновение – и оковы с Валерия спали.
Затем принц освободил Ораста.
Лишь теперь он понял, что обморок жреца не был притворством, ибо даже сейчас, обретя свободу, он не пришел в себя. Принцу ничего не оставалось, как взвалить на себя безвольно обвисшее тело. Один из пуантенцев помог ему. Все вместе они поспешили к боковому коридору, торопясь уйти как можно дальше от трупов, оставшихся в галерее.
– Ты должен покинуть дворец, пока ваш побег не обнаружен, – сказал ему Троцеро, когда они выбрались во двор замка.
Но Валерий застыл, не двигаясь с места, словно позабыл обо всем на свете, вдыхая полной грудью свежий осенний воздух. Хорошо, что кончились дожди и наступило вёдро. Он посмотрел в синее небо, высокое и холодное, какое бывает лишь поздней осенью, – твердь его рассекал клин журавлей, печально летящий на юг.
Ему как никогда раньше хотелось жить. Сырой каземат, предвкушение холодного лезвия на беззащитной шее, с которой откинули прядь волос, позор, которому он подвергся – все это показалось далеким и бессмысленным.
И как только мог он прежде придавать значение всевозможным пустякам? Как мог не наслаждаться жизнью? Самим правом дышать, говорить, любить наконец…
Он поймал в ладонь желтый лист, улыбнулся белесому солнечному диску на небесах и сжал другой рукой диск, у себя на шее.
– Митра, Податель Жизни, – прошептал он потрескавшимися губами, – благодарю тебя, о Солнцеликий, что ты услышал мои молитвы. Клянусь, что принесу тебе богатую жертву, как только обрету назад свои права, столь подло отнятые у меня! Митра Огнекудрый…
Троцеро грубо потряс его за плечо.
– Пора, принц! Время молитв еще не настало! Быстрей! Нам нужно бежать, пока не снарядили погоню!
Валерий нахмурился, как будто что-то вспоминая.
– Нет, граф! Сожалею, но я не могу покинуть Лурд и отправиться в изгнание, не захватив с собой ту, чья преданность сохранила мне волю к жизни! Только благодаря ей я не размозжил себе голову о каменные плиты темницы. Только в надежде на грядущую встречу я не напал на охранника, чтобы подставить грудь под его меч…
Троцеро побледнел.
– О чем ты говоришь, мой мальчик? Забирайся быстрей вон в ту карету, – он кивнул в сторону громоздкого позолоченного сооружения, запряженного четверкой гнедых, в котором Валерий не без труда признал парадный экипаж своего безумного кузена. – Там мы будем в безопасности, ибо не найдется в Аквилонии смельчака, чтобы остановить повозку с этими гербами на дверцах.
Валерий отрицательно покачал головой.
– Нет, месьор, я никуда не поеду, пока не исполню долг Чести и Любви!
Троцеро махнул рукой своим людям, и те быстро скрутили не успевшего опомниться принца, накинули ему на голову черный мешок и затолкали в карету.
Валерий мычал и вырывался, но граф только посмеивался в седеющие усы.
– Ничего, мой мальчик, недалек тот час, когда ты будешь осыпать меня словами благодарности! Всякий может на время лишиться рассудка от того, что довелось тебе пережить – но на то и существуют старшие, умудренные опытом друзья… – Казалось, Троцеро как нельзя больше доволен собой.
Один из наемников, угрюмый бородач в кожаной куртке, нахлобучил поглубже на свой наголо выбритый череп широкополую черную шляпу, которую пуантенцы прозвали «тележное колесо», и кивнул на распростертого на каменной кладке Ораста.
– А с этим что делать?
Граф, который уже поставил ногу на ступеньку каретной лестницы, задумчиво обернулся.
– Оставлять его здесь нельзя – он все расскажет гвардейцам. Но и брать с собой хлопотно. Приколи его – и дело с концом. Достойная смерть для убийцы короля!
– Все ж лучше, чем когда четвертуют, – согласился бородач и замахнулся мечом.
– Постойте! – Это Валерий, выпутавшись из мешка приник к открытой дверце кареты, норовя выскочить наружу. Но сзади его крепко держали руки приспешников графа.
– Не смейте! Я, принц шамарский, приказываю вам остановиться!
Южанин вопросительно посмотрел на Троцеро. Тот встретился взглядом с принцем, мгновение помешкал и махнул рукой.
– Ладно, возьмем его с собой. А там решим, что с ним делать…
Бородач согласно кивнул, подхватил жреца, точно куль с мукой, и под смех своих товарищей швырнул в карету. А сам сел на запятки.
– Давай! – крикнул он кучеру.
Тот чмокнул губами, натянул вожжи, и четверка гнедых вылетела в чугунные ворота, украшенные коваными лепестками клевера.
Внутри кареты было тесновато для пятерых. Валерий втянул так и не очухавшегося Ораста на сидение.
Что это за мешок под ногами? Видно, вельможный принц собирался взять с собой на прогулку целый гардероб!
Подумать только! Ему придется бежать из дворца, так и не увидев Релату.
И шамарский принц, стараясь выместить досаду, со злостью пнул продолговатый сверток в изножий, очертаниями напоминавший человеческое тело.
– Куда мы едем, граф? – вызывающе спросил он, еще не остывший после недавней стычки.
Троцеро вытер вспотевший лоб тонким батистовым платком. И стряхнул пылинку с кружевного воротника.
– На юг, мой мальчик! Не пройдет и поворота клепсидры, как мы пересечем Хорот и двинемся к Тулушу. Если повезет, то наутро мы уже будем смаковать тонкий нектар, которым так славен Пуантен. У нас там сейчас потеплее, чем в Тарантии, так что, принц, мы с тобой попадем прямо в разгар той поры, когда крестьяне давят вино. Вот увидишь – в моем замке ты почувствуешь себя как дома.
В голосе графа была странная горячность. Он точно желал добавить что-то еще, но молчаливое присутствие солдат сковывало его.
Валерий покачал головой.
– Я от души благодарен вам, граф, за спасение и за то, что вы с такой готовностью предоставляете убежище изгою – но, право, я не могу воспользоваться вашим великодушием. Вы не можете не сознавать, какую угрозу представляет для Пуантена мое пребывание там! Стоит лишь Нумедидесу проведать о роли, что сыграли вы в моем освобождении…
– К Нергалу Нумедидеса!
Валерий с недоумением отметил, как изменилась внезапно речь пуантенца, обычно столь велеречивая и изысканная. Теперь граф говорил по-солдатски отрывисто и коротко, точно отдавал приказы; не чурался и крепких словечек.
Казалось, за нарочитой грубостью речи Троцеро стремился скрыть обуревавшие его чувства.
– Право, граф, – попытался он урезонить старого вояку. – Вы достаточно сделали для нас. От лучшего друга едва ли можно было бы требовать большего!
– Но я больше, чем друг тебе, Валерий! – отозвался пуантенец со странным надрывом, но вдруг осекся и добавил почти шепотом, – Умоляю, отправимся со мной в Пуантен. Я все объясню тебе там – ты поймешь…
Принц покачал головой. Настойчивость Троцеро пугала его, и он сопротивлялся больше из упрямства.
– Поймите, граф, находиться в Пуантене для меня слишком опасно – и для вас также. Если король Аквилонии узнает о моем местонахождении, провинция будет предана огню и мечу! С моей стороны было бы черной неблагодарностью так отплатить вам за вашу преданность Рубиновому Трону.
Троцеро нахмурил брови. Чуть отодвинув занавеску, он выглянул наружу. Они двигались к реке тем самым маршрутом, которым он преследовал Амальрика и Тараска. С тех пор не прошло и пол-луны, а кажется, что это было много зим назад.
Карета свернула в переулок Медников, и граф дал знак, чтобы они остановились.
Троцеро открыл дверцу, поморщившись, выбрался наружу и протянул руку Валерию, но молодой принц сделал вид, что не заметил ее и вылез сам, без посторонней помощи.
– Вы что-то желаете мне сказать, граф, так, чтобы не слышали слуги?
Пуантенец кивнул. У него оставалось совсем мало времени, чтобы убедить сына отправиться с ним.
