Когда завидуют мертвым - Цормудян Сурен Сейранович "panzer5" (электронные книги бесплатно TXT) 📗
— Какой медведь, к черту? — возразил Николай. — Ты видел его? У него руки и ноги длинные. И шерсть густая.
— Слушай, я на медведя раз двадцать ходил. Медведь это, — настаивал Варяг. — Просто генетический урод из-за радиации получился.
— А сколько раз ты видел бегающего на двух ногах медведя? — усмехнулся Людоед.
— Ни разу, — кивнул Яхонтов. — Но однажды видел, как медведь водит мотоцикл.
— Чего? Как это?
— Ты что, Илья, в Московском цирке никогда не был?
— Был. Там база душманов… была… Пока я туда не пришел с «Ирбисом».
— Варяг, глянь, это что, мост впереди? — произнес Вячеслав.
— Точно. Железнодорожный мост. Через… Илья, какая тут река течет?
— Вятка, кажется. — Людоед стал разглядывать карту. — Да. Вятка. Что-то мы на север сильно взяли. Котельнич севернее того маршрута, который я предполагал.
— Ну так мы по железной дороге едем. Так легче ориентироваться.
— Где-то развилку проморгали. Это не совсем тот путь. Хотя… — Он провел пальцем по карте до Уральских гор. — Ничего. В принципе нормально.
— Ну что, махнем через мост? — Сквернослов уставился на командира.
— Давай медленно.
— А если он разрушен?
— Ну так вернемся обратно и поищем другой путь. Ты видишь, какой тут берег? Обрыв метров тридцать, наверное, будет. Как тут на лед спускаться? Давай помалу через мост.
— Ладно. — Вячеслав кивнул.
Машина неторопливо двинулась вперед. Густая туманная взвесь не позволяла видеть дальше чем на полсотни метров. Однако все надеялись, что мост целый и не придется искать обходной путь, тратя на это драгоценное время, которого было мало теперь не только у всей Земли в целом, но и у Юрия Алексеева в частности…
Страшный гул донесся из тумана, когда они преодолели пару сотен метров. Это было похоже либо на утробный рык неведомого существа небывалых размеров, либо на стон высокого коллапсирующего здания.
— Что за херня?! — воскликнул Сквернослов. — Все это слышали?!
— Да, — нахмурился Людоед и уставился в лобовое стекло.
Гул повторился уже ближе. Машина завибрировала. Вибрация становилась все сильнее. Казалось, что на них несся огромный монстр, издающий устрашающие рыки, накрывающие все вокруг плотной завесой страха.
— Славик! Задний ход! — заорал Яхонтов.
Это не просто луноход вибрировал. Это дрожал весь мост. Причем с каждой секундой все сильнее и сильнее… Словно от тяжелых шагов гигантского левиафана. Машина неслась на максимально возможной скорости назад. А впереди сквозь белесо-серый туман был виден огромный черный силуэт настигающего рычащего существа. Он занимал шириной почти весь мост.
— Господи, что еще это такое… — пробормотал Варяг, глядя на это приближающееся нечто.
В машине уже все чувствовали, что мост накренился вперед и вот-вот рухнет, не выдержав тяжести рычащего чудовища.
— Быстрее, Славик! Быстрее!
Луноход уже выскочил на твердую землю, и в этот момент и мост и скрытое туманом черное нечто вдруг сорвались в падение. Грохот, рычащий стон, оглушительный треск ломаемого падающей массой льда, всплеск холодной воды заполнили собой все пространство. Еще некоторое время отголоски случившегося метались в густых клубах тумана и слышался всплеск от запоздалых в падении обломков моста. Потом все стихло.
— А это что было? — Сквернослов уставился на Яхонтова. — Тоже медведь-переросток?
— Да пес его знает, — вздохнул Варяг.
— Я, кажется, понял, — пробормотал Крест и, открыв шлюз, выбрался наружу.
Остальные последовали его примеру. Осторожно подойдя к обрыву моста, они взглянули вниз. Сквозь туманную дымку отчетливо виднелась неровная черная полоса, пересекающая белый лед. Это были воды реки, освободившиеся в узком участке от своего многолетнего ледового плена обрушившейся на лед массой. Первый пролет моста, по которому они успели проехать, торчал из воды и криво лежал на крутом берегу реки.
— И что ты понял? — Варяг взглянул на Людоеда.
— На той стороне стоял железнодорожный состав с цистернами, — начал говорить Крест. — А мост за эти годы сильно прохудился. Осталось малое, чтобы он рухнул. И этим малым оказался наш луноход. Когда мы ехали по мосту, он стал дрожать и прогибаться. Получив уклон, цистерны покатились нам навстречу, и в конце концов мост рухнул. Вот что мы слышали, и вот что неслось нам навстречу. Все очень просто.
— Илья, погляди, какие тут сугробы. И на мосту то же самое творилось. Этот снег не дал бы цистернам двигаться, — возразил Яхонтов.
— Очень может быть, что более частый ветер на середине реки не давал скопиться снегу в центре моста. А растущий в прогрессии уклон увеличивал и давление, и скорость состава, — пожал плечами Крест. — Во всяком случае, это выглядит более логично, чем какое-то огромное чудище, несущееся нам навстречу.
— Илья, ты же сам говорил, что ничему не удивишься после морлоков и пси-волков. — Николай взглянул на Людоеда.
— Слушай, блаженный. Всякой чертовщине есть предел. Лично я предпочитаю думать, что это были цистерны. Ибо так оно и есть, скорее всего. А ты предпочитаешь рисовать в уме чудовище и получать кайф от собственного страха?
— Нет вообще-то.
— Ну вот то-то же.
Сквернослов встал на краю обрушенного моста и смачно харкнул вниз. Проводив собственную слюну взглядом, он пробормотал:
— Да ладно. С этим ясно все. Но нам ведь другую дорогу теперь искать надо.
— Поразительная наблюдательность, — усмехнулся Крест. — Ты, Славик, с рождения такой проницательный или научился где этому?
— Отвали, Крест, — огрызнулся Вячеслав.
— Щас отвалю. Люлей по шее.
— Да что вы опять лаетесь? — поморщился Яхонтов. — Поехали уже. Не забывайте, нам как можно скорее нужно найти мало-мальски цивилизованное поселение. Юру спасать надо.
Казалось, что этим блужданиям не будет конца. Луноход рассекал своими следами снег вдоль берега реки до самого вечера, пока они наконец не нашли подходящее место для дальнейшего пути. Углубившись в лес на другом берегу реки, луноход продолжил свои бесплодные блуждания, и тогда ко всем пришло неприятное осознание того, что они заблудились. Судорожные поиски пути продолжались и ночью, пока наконец луноход снова не оказался у берега знакомой уже реки. Проехав в сторону предполагаемого юга, путники обнаружили и обрушенный мост, где над пропастью нависал локомотив, служивший в некотором роде подтверждением версии Людоеда о цистернах. Выехав на скрытые снегом, но выдаваемые периодически встречающимися характерными столбами железнодорожные пути, луноход уже уверенно двинулся в сторону востока. На рассвете обнаружилось, что гнетущий туман исчез. Воздух стал совершенно прозрачным, и видно было очень далеко. Когда наступил день, то стало очевидно, что местность уже не такая равнинная, как раньше. А далеко на горизонте забрезжили подпирающие свод тяжелых и ленивых туч силуэты гор.
— Урал, — с трепетом в голосе произнес Варяг.
И было отчего трепетать. Этот хребет был символической отметкой на их пути. Континент, именуемый Европой, заканчивался. Впереди огромная Азия. Сибирь. Чукотка. Берингов пролив. Северная Америка. Аляска. ХАРП!
…Эта группа связистов стала из-за своего прибора настолько невменяемой, что нам пришлось забаррикадироваться от них гермодверью и отгородиться от того узла нашего бункера, наверное, навечно. Наше жизненное пространство становится все уже. Сначала ведь мы, точнее, спецназеры контролера взорвали ход в метро. Куда во всей царившей после этой эпидемии безумия кутерьме делся старший контролер, вообще непонятно. Он бы, может, и мог пролить свет на это странное сумасшествие, которому подверглись не только его якобы связисты, но и многие из нас. Все это напоминало сюжет какого-то хренового голливудского триллера про зомби и прочую нереальную ерунду. Вон, вчера Крыжовников Витя насмерть загрыз Уткина Виталю. В Витю словно бес вселился. Да не один, а целая чертова армия бесов. Что оставалось делать? Коновалов застрелил его. Некоторые офицеры считают, что Коновалов сам умом тронулся, если подчиненных отстреливает. Пусть и таких, омразевших. Массовые головные боли продолжаются. Сегодня утром (если верить часам, то было утро) я думал, что у меня мозг окончательно разжиженным стал и через ноздри вытечет. А нет. Отпустило малость. Хотя писать тяжело. Виски давит. Глазное давление повысилось. Иногда просто закрываю глаза, чтоб легче стало. И пишу на ощупь. Так что не обессудьте за хреновый почерк. Сколько протяну, понятия не имею. Но я покрепче других оказался. Может, это и плохо? Загнулся бы в числе первых и обрел бы вечный покой. Сегодня продолжил попытки связаться с кем-нибудь по спецсвязи. Тишина в эфире. Однако «Янус» по ГЛОНАССу снова вышел на связь…
