Голос рода - Гончарова Галина Дмитриевна (книга жизни .TXT) 📗
Тогда его и в живых не будет.
Но в свою судьбу Эттан верил твердо. Он рожден для власти, рожден, чтобы стать Преотцом, и король будет ему кланяться. Он этого добьется, сделав Тавальен великим.
Не на словах, а то сейчас власть Престола Преотца хоть и огромна, но конечна. Эттан Даверт сделает так, чтобы она была распространена на всех трех континентах.
О, как хорошо Эттан помнил свою юность.
Голодный сын нищего тьера, у которого и было-то добра – шпага и пяток золотых в кошельке, приехал в Тавальен на поиски славы и богатства. Попробовал записаться в гвардию, но быстро понял, что это не его. Славы там не снискать, если будет война, гвардейцев, может быть, на передовую и не пошлют, но убьют достаточно быстро, а деньги…
С вечно задержанным жалованьем?
А чего б его и не задерживать, если в гвардию в основном и шли вот такие тьеры, как он. Вторые и третьи сыновья, которым ничего не светило дома, кроме тощего кошелька с монетами…
Требовать деньги им не позволяла гордость, вот и шлялись от пьянки к гулянке, от трактира к таверне… Эттана не устраивала подобная жизнь, и он начал присматривать кормушку пообильнее. И – наткнулся!
Храм же!
И служители Ардена!
Нельзя сказать, что они жировали все, без исключения, но юного Эттана сильно впечатлил возносящий Лоуренс. Эттан тогда ухаживал за тьериной Виальт и не был удивлен, что та предпочла возносящего. Как-никак, Лоуренс мог красиво ухаживать, дарить цветы, драгоценности, и самое обидное – его нельзя было вызвать на поединок. За это могли и в подвалы Храма упечь. Святотатец же! Покушение на Храм Ардена!
Еретик!
Эттан подумал – и на него снизошла благодать. Он побеседовал с возносящим Лоуренсом (мир праху его, святой человек был, жаль, помер от дурной болезни) и получил пару полезных советов.
– Понимаешь, есть ли там Арден или нет, кто ж его знает? – рассуждал возносящий, аккуратно отпивая глоток травяного взвара и промокая губы батистовым платочком. – А вот верующие, те точно есть. Их много, они с деньгами и так и напрашиваются, чтобы их стригли. Сам посуди, мы же зовем их паствой, а что добрый пастырь делает с овцами? Пра-авильно. Разводит, стрижет, режет на мясо, ну и пасет, чтобы куда не надо не забредали. Или – ха-ха – дурные мысли в тупые головы к ним не забредали. Вера? А кто тебе мешает верить в Ардена и дальше? Только написано в книге Его – не согрешив, не покаешься. Вот и греши, ибо больше радости ему будет об одном раскаявшемся грешнике, нежели о десяти праведниках. А покаяться всегда успеешь, уж возносящий возносящему грехи всегда отпустит [8].
Эттан слушал и принимал к сведению. Умный же человек говорит, и правильные вещи говорит. И что пастырь должен быть умным, и что негоже допускать на такие места всякое быдло, и что избыток веры тут только вреден…
Управляют ведь не верой в разумность овец, а кнутом и собаками. И это правильно.
Эттан внял. И стал служителем. Быстро сделал карьеру и стал возносящим. Повстречался с Вальерой, но отношения с ней узаконивать не стал. Ему хотелось быть предстоящим, а семейным на эту ступеньку путь был заказан. Спать можно, детей плодить можно, а вот в Храм – ни-ни. По счастью, Вальера поняла и поверила. И даже родила ему четверых отличных детей. Каждому найдется применение, особенно крошке Лу.
Да, дочка получилась очаровательной, как маленький вьелерин! [9] На такое сокровище он еще поймает крупную рыбку. Очень крупную…
Задумавшись, Эттан едва не пропустил момента, когда все предстоящие направились в Зал Избрания. Сейчас двери за ними закроются, и на помосте зажгут костер Избрания. Пока его дым белый. А когда изберут Преотца, в огонь бросят порошки, меняющие дым на синий.
Да, так вот. И никаких чудес.
Образа с проколотыми дырочками, чтобы благоисточили, специальные системы зеркал в храмах, благовонные травы, вводящие людей в блаженное состояние, правильные молитвы – да много чего используют в своей работе возносящие. Верующий должен повиноваться и верить. Нести деньги в Храм, а не думать. Молиться и работать. А думать за него будут другие.
С сегодняшнего дня он. Преотец Эттан Даверт! Иной мысли Эттан и не допускал, вот еще не хватало! Только вперед!
Только к победе!
Зал Избрания был обставлен со всеми удобствами. А как еще? Вдруг им тут сутки сидеть придется – случалось и такое, – и на голом полу, что ли?
Нет уж!
Роскошные кресла, обитые голубым бархатом, манили, призывая опустить в них усталое тело, на тяжелых столах всевозможные яства. Не избирать же Преотца на голодный желудок? Мужчины один за другим опускались в кресла, накладывая себе на тарелки что понравится. Слуг тут не водилось.
Пустым осталось одно-единственное место.
Кресло во главе самого большого стола мог занять только Преотец. Пока его не выберут – никто не смел опустить свой зад на потертый белый бархат.
Какое-то время в комнате царило молчание. Потом его нарушил предстоящий Туаран. По возрасту он уже не годился в Преотцы, поэтому мог спокойно вести собрание.
– Что ж, братья мои, мы сегодня собрались, чтобы выбрать нашего Преотца. Я знаю, что мы рассматривали кандидатуры предстоящего Даверта…
Эттан вежливо наклонил голову. Он не ел, а стоял пока в сторонке, прислонившись к колонне, и потягивал вино из золотого кубка. К слову сказать, жабий камень [10] уже был в нем – мало ли что может произойти до Избрания? Жить хотелось.
– …предстоящего Тинура и предстоящего Эльнора. Прошу поднять руки тех…
– Я отказываюсь от места Преотца, – подал внезапно голос Эльнор. – Пусть мой голос будет за Даверта.
Эттан не расплылся в улыбке, но был к этому очень близок. Так-то тебя…
Прихватить твою незаконную, но любимую дочку, и ты что хочешь сделаешь. Вот от него, Эттана, такой глупости отродясь не дождешься. Он просто вычерк-нул бы Лу из своих планов, но отказаться от тиары Преотца?
Никогда!
Предстоящие зашумели, и прошло не меньше десяти минут, прежде чем слово опять взял предстоящий Туаран.
– Тогда у нас есть предстоящий Тинур и предстоящий Даверт. Итак, братья…
Эттан посмотрел на Тинура. Сейчас должен отказаться и этот. Потому что не надо, вот не надо прихожанок в келье охаживать. И Эттан уже пообещал ему, что это будет обнародовано. Такая клякса на одеждах Преотца!
Тинур резко выпрямился.
– Я буду счастлив возглавить Храм Ардена, братья! Если вы выберете меня, я не подведу!
Эттан скрипнул зубами.
Ах ты…
– Тинур, а как же тьерина Илона? Или тьерина Луиза? Они одобрят твое Избрание? Тебе ведь придется их бросить, – поинтересовался он самым медовым тоном.
Тинур пожал плечами.
– Грешен, братие. Но пусть тот, кто без греха, первый толкнет меня с обрыва! Ибо сказано, что не стоит говорить о пятнах на одежде соседа, когда твоя вымазана в навозе.
– И чья же одежда вымазана?
Любой, кто знал Эттана, понял бы, что Тинур только что подписал себе смертный приговор. Если Эттан станет Преотцом, то Тинур уже не выйдет из подвалов Храма. И отправится туда сразу же после Избрания.
– Я говорю о тьерине Тессани, которая родила вам, брат мой, четырех незаконных детей. Это для Преотца еще страшнее.
Эльнор сложил руки в молитвенном жесте.
– Грехи моей молодости… Да, я был юн и глуп. И не могу сейчас оставить бедную женщину своей заботой. Вы же понимаете, что одна, с четырьмя детьми на руках… разумеется, я помогу ей. А кто бы бросил ее в этот момент?
– Мне известно, что ваша связь продолжается и по сей день, – парировал предстоящий Эльнор. Ах ты… гадина! Все же умудрился змеиный хвост подложить! – Я не думаю, что это допустимо для Преотца.
– Разумеется. Любые связи между нами будут невозможны, – кротко согласился Эттан. – То, что простительно предстоящему, не спустят Преотцу. Так что если меня выберут, тьерина Вальера не увидит меня более в своем доме.
