Москва зовёт (СИ) - Климонов Юрий Станиславович (читать бесплатно книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
— Майор Рокотов, из потомков, плотно занимается этим. Вся информация идёт строго дозированной, да и сама девушка пока работает с оглядкой. Кстати, они попросили помочь с приобретением видеокассет хорошего качества.
— Отлично. Михал Сергеич, позаботься и об этом. Понимаю, что не по твоему профилю, но пока никого со стороны подключать к этому вопросу не будем. Рано.
— Сделаю. Но в Рябиновске есть ещё две проблемы: первая — как пересылать новые видеофрагменты? Обычной почтой будет затруднительно, качество хранения там сильно хромает.
— Тогда пусть направляют бандероли в Калачеевск, а оттуда доставку будет осуществлять специальный отдел фельдъегерской службы.[9] Владимир Александрович, подготовь приказ по своему ведомству.
— Так точно, — кивнул тот.
— Тогда второй вопрос: товарищ Шмелёва просит разъяснить по авторству этих песен. Дело в том, что потомки категорически не хотят плагиата. Ладно, если они где-то полностью изменили слова, но вот песни в чистом или немного переделанном виде…
— Это делает честь товарищу Шмелёвой, — улыбнулся генсек. — Тогда пусть указывают действительных авторов.
— А если потом понадобятся для награждения? Как будем поступать в этом случае?
— Для всех это будут авторы, которых нет на свете. Уже или ещё, думаю, никто не станет выяснять.
Через час. г. Москва. ул. Пятницкая, 25
В этот раз Соломенцев приехал в ГКТР уже не просителем, а главой Комитета партийного контроля. Оттого его риторика была похожа на вызов провинившегося партийного работника в стены этой организации. Зайдя в кабинет к Лапину, он поздоровался и сразу потребовал пригласить сотрудников отдела музыкальных программ. Естественно, Лапин не посмел перечить, и уже через десять минут Обручева и Сиротин сидели перед Соломенцевым.
— Товарищи, у меня есть указание самого Юрия Владимировича на запуск нового молодёжного идеологического проекта. Здесь, — он достал видеокассету и положил её на стол, — имеются пять видеозаписей, одобренных им самим… Думаю, что не нужно говорить о полном доверии руководства этому музыкальному ансамблю? — Михаил Сергеевич обвёл взглядом собравшихся, на что они энергично закивали. — Отлично. Тогда буду держать вас в курсе новых записей, которым также нужно предоставлять зелёную улицу в эфир Центрального телевидения. Всего доброго, товарищи, — он встал и направился к двери. Около неё вдруг остановился и повернулся обратно. — Да! Совсем забыл… попрошу поступающие кассеты возвращать по мере их накопления. До свидания.
Когда он вышел, в кабинете пару минут стояла вязкая тишина. Ни Лапин, ни его сотрудники не понимали, отчего такая величина в ЦК лично оказывает протекцию малоизвестным группам. Сначала «Послезавтра», теперь, как было написано на кассете, «Алое пламя».
— Сергей Георгиевич, что всё это значит? — поинтересовался Сиротин.
— Самому невдомёк, — пожал тот плечами. — Давайте сходим в монтажную и посмотрим материал.
Едва начался первый клип, практически все сотрудники, задействованные в работе монтажной студии, приникли к экрану и смотрели на меняющиеся на нём образы, словно заворожённые. Ни один из собравшихся не проронил ни слова. Лишь когда все пять клипов завершились, Лапин встал и, прокашлявшись, сказал:
— Думаю, что мне не нужно напоминать о профессиональной этике? Если я узнаю, что эти записи попадут на чёрный рынок… — он мотнул головой. — Полетят головы у всех. Теперь о выходе их в эфир… когда у нас планируется выпуск «До 16 и старше…»?
— 18-го числа, — сразу ответила Обручева.
— Елена Павловна, сделайте всё, чтобы именно в этот выпуск попали все пять роликов. Всех несогласных сразу направляйте ко мне.
— Хорошо, Сергей Георгиевич, — кивнула она и повернулась к остальным. — Товарищи! Начинаем срочно менять материал. Вызовите ведущего и весь состав команды. Давайте работать, у нас мало времени.
Тем временем. г. Рябиновск. Новая площадка радиозавода
Саратовцы сдержали своё слово, прислав первую партию оборудования к дате, указанной в договоре. Сто пятьдесят два блока и сто четырнадцать изделий марки «ПУ-1Л»[10], а к последнему и двести сорок термовалов и двести килограмм порошка, заботливо упакованных, чтобы не повредил январский холод, прибыли в Рябиновск полчаса назад. Разгружали как бьющиеся стеклянные изделия — осторожно и очень аккуратно, сразу перенося в лабораторию информационного отдела. Быстро выдернутые Соколовы, Невские и недавно подготовленные люди из Рязани сразу включились в монтаж и тестирование образцов. Уже через час Артём доложил общее положение дел:
— Константин, техника заработала! Как системные блоки, так и принтеры…
— Печатающие устройства, — поправил его Иванов.
— Что? — не понял тот.
— Артём, отвыкай использовать иностранные названия. Нет больше принтеров, есть печатающие устройства.
— Ага, а сканеры, в будущем, как переименуем? — прищурился он.
— ОРИ.
— КАК? — ещё больше удивился тот.
— Оптический распознаватель информации. Пусть лучше будет русская аббревиатура, чем английский термин. Раз мы становимся родоначальниками этих устройств, пусть все привыкают к нашим названиям.
— Но принтеры уже есть… — начал было Соколов.
— Жалкие пародии, — перебил его Костя. — А мы сразу заявим серьёзные модели, и они будут называться так, как мы хотим, а не в угоду Западу. Не зря же мы и операционные системы прошерстили и выбросили оттуда англоязычную часть. Кстати, сколько комплектов компьютер плюс ПУ мы сможем сразу поставить в отделах КГБ?
— Сто десять. Примерно столько у нас процессоров этой линейки.
— Отлично. Тогда посмотри со своей командой, сколько ещё серверов мы сможем выставить. Сегодня попрошу Катю Невскую позвонить тётке и узнать, как продвигаются дела с оптоволокном.
— Хочешь организовать первый вариант глобальной сети? — усмехнулся Артём.
— Конечно. Если есть возможность, чего тянуть?
Через несколько минут в кабинет директора завода пришла Катя.
— Доброе утро, Константин Сергеевич.
— Привет, Кать. Сможешь узнать у своей тётки о делах на ниве оптоволокна?
— Легко, — кивнула та и взяла трубку телефона. На звонок на той стороне ответили быстро. — Алло, тёть Лен, привет. Это Катя.
— Катюша! Здравствуй, моя дорогая! Как у тебя дела?
— Жизнь бьёт ключом, только не по физиономии, — девушка засмеялась в трубку. — Тёть Лен! Как там дела на поприще оптоволоконных систем? А то начальство интересуется.
— Знаешь, хорошо. Пока не могу говорить о массовом выпуске кабеля, но на прошлой неделе дело сдвинулось с мёртвой точки! Думаю, что за месяц полностью настроим производство и начнём массово выпускать продукцию. Была бы возможность её быстрой реализации…
— Будет, тёть Лен. Ещё как будет. И даже не километры, а тысячи их.
— Да ты что! Это как же так?
— Опутаем таким кабелем всю страну. Так что завод минимум пару лет будет работать на пределе своих возможностей. Только брак нам не гоните — Контора за это по голове не погладит.
— Блин, я всё забываю, что ты там служишь… хорошо, я поняла, что качество должно стоять на первом месте.
— Качество должно быть как себе домой, — усмехнулась в трубку девушка. — Без этого никак. Но меня попросили узнать точную дату. Пусть даже через месяц, но она должна стать твёрдой. От этого зависит подключение узлов на всём протяжении нашей необъятной Родины. Так что давай определяться.
— Господи… так неожиданно… хорошо, пусть это будет… э-э-э… двадцать пятое февраля… стоп! Так, это пятница… нет, лучше тогда в следующий понедельник — двадцать восьмое. Да, так и решим — 28-го февраля завод даст первую массовую продукцию.
— Это точно? А то мне докладывать наверх.
— Точно, Катюш. Это даже с запасом по срокам — я специально перестраховываюсь.
— Хорошо, договорились.
— Ну, на чём решили? — поднял на неё глаза от документов Костя.
— 28-го февраля будут первые бухты оптоволоконного кабеля. Тётка специально назвала срок с запасом, чтобы всё проверить.
