Погоня за сказкой - Григорьева Юлия (книга регистрации TXT) 📗
– Нет, Эдит, матушка просто хочет пошить мне новых нарядов, – ответила я, не оборачиваясь, и закрыла за собой дверь.
Как же все это гадко! Никогда мы с Эдит так не вели себя. Никогда я не лгала ей и не помню случая, чтобы она солгала мне. И все изменилось за один день, который должен был стать днем приятного времяпровождения, а стал первым днем раздора – еще незаметного, но трещинка уже змеилась по стене нашей дружбы.
– Ах, как все это нехорошо, – поморщилась я и нервно потерла руки.
Нет, определенно, если господин Литин еще раз будет искать моего общества, я должна быть тверда и непреклонна. Быть помолвке или нет, но скоро Дамиан отправится на службу, а мы останемся здесь. И если у кого-то и будет разбито сердце, то пусть не у меня. А я дам согласие Онорату… потом, немного позже. Обязательно дам, он достойный молодой человек, как сумел показать, просто не буду спешить. Просто… просто я хочу еще немного насладиться свободой. Да, именно так, хочу провести это лето свободной от обязательств. А в первый день осени я скажу свое «да», если его светлость еще будет меня ждать.
Успокоившись этими соображениями, я вернулась к матушке и мадам Фотен, которые уже весело хохотали, сидя в ворохе кружев и шелка. Это был закономерный итог (и хорошо мне знакомый) – и все же я почувствовала приступ раздражения. Столько сил моих уходило на их ссоры, а волновало данное обстоятельство лишь меня одну. Матушка же и мадам Фотен, вдоволь наругавшись, всегда заканчивали одинаково и чувствовали себя великолепно и даже отдохнувшими.
В следующий час меня обмеряли, оговаривали цвета и фасоны. У матушки находилось непременно последнее пожелание, которое легко удовлетворялось, и меня отпускали с миром. Вот и сейчас вокруг меня сновала портниха – мадам Ламбер не позволяла никому кроме нее обмерять нас, – сама матушка сидела, закинув ногу на ногу, и попивала чай.
– Очень миленько должно получиться, – отметила мадам Фотен.
– Чрезвычайно, – поддержала мадам Ламбер, качая ногой.
– Скорей бы уже, – вздохнула я, устав от этой пытки.
На меня укоризненно взглянули обе мадам. Но неожиданно внизу раздался какой-то шум, привлекший наше внимание. И первое, что ударило мне по ушам, – это вскрик Эдит, все еще находившейся в лавке:
– Дамиан, это вы! Как вы нас нашли?
Его ответ я не услышала, но теперь мне хотелось задержаться наверху подольше, и я привлекла к себе внимание мадам Фотен.
– Давайте продолжим, – попросила я.
– Вы продолжайте, а я спущусь, – матушка поднялась со своего места, оправила платье и поспешила к двери.
– О нет, не надо! – воскликнула я. – Матушка, стойте!
– Дитя мое, не отвлекайся, – велела матушка и покинула комнату, где шли все наши примерки.
Я лишилась покоя, все время прислушивалась к происходящему внизу, но там было тихо, только приглушенное журчание голосов доносилось наверх время от времени. Я вовсе не хотела, чтобы наше присутствие здесь было обнаружено. Более того, я готова была остаться наверху, пока Эдит со своей маменькой и господином Литином не отбыли бы восвояси. Но у моей матушки на все был свой собственный взгляд, и мое желание она не хотела знать.
– Ну вот и всё, Ада, – мадам Фотен с удовлетворением потерла руки. – Платья будут готовы к оговоренному сроку. О времени примерки я сообщу.
– Благодарю, мадам Фотен, – ответила я, но не спешила покинуть примерочную комнату, страшась встречи с Дамианом Литином, семейством Матьес и родной матушкой.
Однако мои страхи не волновали портниху, и она недоуменно приподняла брови. Пришлось набраться храбрости и покинуть второй этаж. Но единственной, кого я нашла внизу, была мадам Ламбер, чье лицо выражало торжество. Матушка была в прекрасном расположении духа. Она болтала с работницей мадам Фотен и ее кузиной.
– Ада! – воскликнула матушка. – Ты уже свободна, дитя мое. Тогда идем подкрепимся, я ужасно голодна.
– Мы домой? – уточнила я, стараясь не слишком откровенно озираться и не выдать взглядом, что я ищу тех, кто уже, похоже, покинул лавку и мастерскую.
– Нет, – она легко подхватила меня под руку, – в «Золотую куропатку».
Очередное матушкино чудачество привело меня в изумление. По ресторациям мы практически не ходили. Мадам Ламбер считала, что вкусней и безопасней питаться дома. У нас работала замечательная кухарка. Но на лице матушки было очередное загадочное выражение, и я сдалась, решив все узнать в свое время.
На улице нас ждала наша коляска. Лакей мадам Фотен помог нам с матушкой сесть, закрыл дверцу, и коляска тронулась. Немного понаблюдав за мадам Ламбер, я не сдержалась:
– Матушка, что происходит? Что вы опять задумали?
– Я? – ненатурально удивилась она. – Ничего, что я могла еще задумать?
– В мастерской был Дамиан, это должно быть связано с ним, – уверенно завила я. – Рассказывайте.
– Ты будешь мне приказывать? – уже по-настоящему удивилась мадам Ламбер. – Адалаис Ламбер, возьми себя в руки и помни: мать дурного не сделает.
– Что произошло в лавке? – спросила я, сгорая от любопытства и беспокойства.
– А что могло произойти в лавке? – матушка уселась поудобней и кокетливо поправила выбившийся из прически локон. – Я спустилась вниз. Маленькая Матьес висела на бедолаге Дамиане, он всеми силами сохранял учтивое выражение, хотя давалось ему это с трудом, уж можешь мне поверить. До чего же навязчивая особа, вся в свою вульгарную мамашу. Я со всеми поздоровалась, очень вежливо поздоровалась. Мадам Матьес, как наседка, начала кружить вокруг своей дочери, закрывая ее и господина королевского лейтенанта от меня. Но ты же меня знаешь, Ада, более кроткого существа не найти на всем белом свете. – Я промолчала: открывать матушке глаза на ее нрав мне казалось лишним. – Я отошла выбрать пуговицы. И тут Дамиан сказал, сказал достаточно громко, чтобы я не могла не понять, к кому относятся его слова, что он сегодня занят. Что через час у него встреча с приятелем в «Золотой куропатке». После этого купил два шелковых галстука, за которыми зашел, и увел обеих Матьес. Вот и всё.
Вот и всё? Только моя матушка могла найти в невинной фразе какой-то намек. Я была возмущена происходящим, но перечить не смела. Мадам Ламбер же все было нипочем. Она вновь весело болтала, пока мы ехали к ресторации, даже кому-то махала рукой, приветствуя. А я сгорала от стыда. Хороши же мы будем, когда Дамиан придет с другом в «Золотую куропатку», а там моя матушка начнет им махать руками. Господа, возможно, собираются отобедать и поговорить, а мадам Ламбер может начать навязывать наше общество… Уйду, видит Всевышний, уйду, не глядя на приличия. Посмешищем я быть отказываюсь.
Тем временем коляска подкатила к ресторации, лакей открыл нам дверцы и помог выйти. Наверное, лицом я была красней, чем матушкино платье. Мадам Ламбер, подобно полководцу, гордо вздернула подбородок и повела меня на приступ «Золотой куропатки». Однако нервный припадок готов был случиться со мной в любой момент.
В зале я боялась поднять глаза, чтобы не встретиться с Дамианом взглядом, и не увидеть недоумение, удивление и даже насмешку. Матушка коротко переговорила с управляющим, и нас отвели в отдельный кабинет. И только лишь тогда я свободно выдохнула и смогла расслабиться, пока матушка делала заказ.
– Ада, ты похожа на испуганного зайца, успокойся, – велела мадам Ламбер.
– Ах, матушка, такая неловкость, – сокрушенно вздохнула я. – Вы услышали слова, неосторожно оброненные молодым человеком, и вот мы здесь. Может выйти неприятный конфуз.
– Я явно перестаралась с твоим воспитанием, – задумчиво произнесла мадам Ламбер. – Дочь моя, в тебе вовсе нет духа авантюризма.
– Какой авантюризм, матушка! – воскликнула я. – Я порядочная девушка. Мне положено сидеть за пяльцами, а не отлавливать чужих кавалеров по ресторациям.
Матушка закатила глаза и тяжко вздохнула. Я же, сердито взглянув на нее, отвернулась к окну и больше не разговаривала, не желая продолжать неприятную тему. Когда принесли матушкин заказ, я уже порядком успокоилась, решив, что в закрытом кабинете нас не видно и встречи с господином Литином вполне возможно избежать.
