Властелин колец - Толкин Джон Рональд Руэл (читать книги бесплатно .txt) 📗

– Я погляжу в Зеркало, – решил Фродо и, взобравшись на возвышение, склонился над темной водой.

Зеркало немедленно прояснилось. Фродо увидел равнину, погруженную в сумерки. Вдали, на бледном небе, проступали горы; от них шла, петляя, длинная серая дорога. По дороге медленно двигалась фигурка путника – маленькая, еле различимая. Она приближалась, вырастала, становилась отчетливее – и вдруг Фродо понял, что путник напоминает Гэндальфа. Он чуть было не позвал его по имени, но вовремя разглядел, что путник одет не в серое, а в белое, и белые одежды излучают в сумерках слабое сияние. В руке у неизвестного светился белый посох. Лица Фродо разглядеть не мог – путник шел склонив голову; вскоре он свернул, и Зеркало за ним не последовало. Фродо терялся в догадках. Что это было? Одно из давних путешествий Гэндальфа? Или это Саруман?

Видение сменилось. Он успел узнать Бильбо – тот беспокойно шагал взад–вперед по комнате. Картинка была крошечной, но удивительно живой. Фродо заметил, что стол завален раскиданными бумагами, а в окна хлещет дождь.

После короткого перерыва перед Фродо промелькнуло много быстрых видений, но он был почему–то уверен, что это отрывки той самой Великой Истории, в которую втянула его судьба. Туман прояснился, и ему открылось Море – он никогда его не видел, но узнал сразу. Надвинулась тьма, море вздыбилось; разыгралась невиданная буря. Кроваво–красный солнечный диск в лохмотьях туч коснулся горизонта, и на его фоне обрисовался черный силуэт большого корабля с порванными парусами [282]; корабль плыл навстречу Фродо. В следующее мгновение все исчезло и вместо моря появилась широкая река, текущая через многолюдный город; потом на месте реки выросла белая крепость о семи башнях. Вскоре исчезла и она, и снова плыл по волнам корабль с черными парусами, но теперь в Зеркале сияло утро, глаза слепило от солнечной ряби, и на флаге ясно виднелась эмблема – сверкающее на солнце белое дерево. Поднялся дым, как бы над полем боя или над пожарищем; солнце село вновь, алея на пламенно–красном небосклоне, и погасло, потонув в сером тумане; в туман, мигая огнями, устремился маленький кораблик – и скрылся из виду. Фродо вздохнул и решил, что можно отойти от чаши.

Вдруг Зеркало стало черным – таким черным, словно в ткани мира вдруг разверзлась дыра. Фродо увидел, что стоит над пустотой. В черной бездне показался Глаз; он медленно рос – и наконец заполнил почти всю чашу. Так страшно было это единственное Око, что Фродо замер, как пригвожденный, – он не мог ни крикнуть, ни отвести взгляда. Глаз был обрамлен пламенем; влажно блестящий, желтый, как у кошки, он с напряженным вниманием вперивался в невидимую жертву, а черный кружок зрачка зиял, как окно в ничто.

Глаз повернулся сначала в одну, потом в другую сторону, словно что–то выискивая… Фродо с ужасом понял, что, помимо прочего, Глаз ищет и его тоже. Но он понял еще, что невидим для него – пока невидим… если сам не захочет открыться. Кольцо, висевшее на цепочке, вдруг налилось тяжестью, словно превратившись в камень, и потянуло его шею вниз. Зеркало словно раскалилось. От воды стали подниматься струйки пара. Фродо наклонялся все ниже.

– Смотри не коснись воды, – негромко напомнила Галадриэль. Видение померкло, и Фродо обнаружил, что смотрит на прохладные звезды: в серебряной чаше вновь отразилось небо. Дрожа с головы до ног, он отступил и посмотрел на Владычицу.

– Я знаю, что ты видел, – произнесла она в ответ на его немой взгляд. – Мне это хорошо известно. Не бойся! И не думай, что страна Лотлориэн защищена от Врага только лесными песнями да тонкими стрелами эльфийских луков. Я могу открыть тебе, Фродо, что даже сейчас, говоря с тобой, чувствую Черного Властелина и читаю в его мыслях все, что прямо касается эльфов. Он же денно и нощно тщится увидеть меня и проникнуть в мои думы. Но эта дверь пока еще для него закрыта.

Она подняла белые руки и отстранилась от Востока. С высоты ясно сияла Вечерняя Звезда – любимая звезда эльфов, Эарендил, и так ярок был ее свет, что фигура эльфийской Владычицы отбросила на землю бледную тень. Звездный луч высветил на пальце у Галадриэли кольцо; оно блеснуло посеребренным светом звезды, и на золоте сверкнул белый камень – да так, словно сама Вечерняя Звезда сошла на землю и засияла на руке Владычицы. Фродо смотрел на кольцо с благоговением и трепетом: ему вдруг показалось, что он понял.

– Ты прав, – сказала она, угадав его мысли. – Мы храним это в тайне – и потому Элронд промолчал. Но от Хранителя Кольца нельзя ничего скрывать – тем более что ты видел Глаз. Да! В стране Лориэн, на пальце у Галадриэли нашло прибежище одно из Трех. Ты видел Нению, Адамантовое Кольцо. Я – его Хранительница. Враг подозревает это, но точно ничего не знает – пока не знает. Теперь ты видишь, что от тебя зависит и наша судьба? Если ты потерпишь поражение, заслоны падут и мы будем открыты Врагу. Если же преуспеешь – наша власть умалится, Лотлориэн придет в упадок и волны Времени сметут его. Нам придется уйти на Запад – или превратиться в простой, невеликий народец, скрыться в пещеры и лощины, понемногу обо всем забыть – и быть забытыми.

Фродо склонил голову.

– А чего желаешь ты сама? – спросил он, помолчав.

– Пусть будет то, чему должно сбыться, – легко ответила она. – Любовь эльфов к их земле и к тому, что сделано их руками, глубже, чем бездны Моря. Они вечно будут оплакивать потерю, и горе их никогда полностью не исцелится. Но они скорее откажутся от всего, что имеют, чем предадутся Саурону, ибо теперь они его знают. Ты не в ответе за судьбу Лотлориэна. Ты должен думать только о том, что тебе поручено. Но если бы от моего желания была какая–нибудь польза, я желала бы только одного: чтобы Единое никогда не было создано или чтобы оно навсегда пропало из Средьземелья.

– Ты мудра, бесстрашна и справедлива, Владычица Галадриэль, – проговорил Фродо с робостью. – Я отдам тебе Единое Кольцо, если ты попросишь. Слишком много мне чести в такой ноше!

Галадриэль рассмеялась внезапным, звонким смехом.

– Может, Владычица Галадриэль и мудрее многих, – сказала она, смеясь, – но по учтивости она встретила себе равного. Вот ты и отомстил мне за то, что я подвергла тебя испытанию при первой нашей встрече! Ты становишься зорким. Не отрицаю – сердце мое горячо желает того, что ты мне предлагаешь. Сколько долгих лет я размышляла о том, как поступлю, если Великое Кольцо попадет ко мне, – и вот, пожалуйста! Стоит только протянуть руку – и оно мое! Древле созданное зло идет многими путями и действует независимо от того, в силе Саурон или нет. Разве нельзя было бы записать на счет Кольца мой поступок, отними я Кольцо у гостя с помощью силы или страха? И вот оно само идет ко мне в руки. Ты отдаешь Кольцо по доброй воле! Вместо Черного Властелина ты возводишь на трон Властительницу. Но я не буду Черной – о нет! Я буду дивной и грозной, как Утро и Ночь! Прекрасной, как Море и Солнце, и снег на вершинах! Страшной, как буря и молния! Я стану сильнее оснований земли. Все будут любить меня и все лягут прахом у моих ног!

Она подняла руку – и из ее Кольца внезапно вырвался сноп ярчайшего света, осветив ее одну и оставив все прочее в темноте. Она стояла перед Фродо – неизмеримо высокая, недостижимо прекрасная, неизъяснимо грозная и величавая. Однако… рука ее вдруг упала, свет померк, и Владычица снова рассмеялась. Что это? Она стала как будто меньше ростом. Перед Фродо стояла простая, хрупкая эльфийская девушка в обыкновенном белом платье, и ее голос снова был тих и нежен.

– Я прошла испытание [283], – сказала она. – Я умалюсь, уйду на Запад и останусь Галадриэлью.

Они долго стояли молча. Наконец Владычица заговорила.

– Вернемся! – сказала она. – Утром тебе надо будет уходить: выбор сделан и реки судьбы текут дальше.

– Я хотел бы спросить об одном, пока мы не ушли, – сказал Фродо. – Я об этом собирался узнать еще у Гэндальфа, в Ривенделле. Мне позволили нести Единое Кольцо. Почему же я не вижу остальных Колец и не читаю мыслей тех, кто их носит?