Каменные сердца (СИ) - Мельников Иван Викторович (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT) 📗

Подсказала Бэлла.

Едва физиономия полковника с хлюпаньем приземлилась в подушку из теста, душу Владилена подхватил не пойми откуда взявшийся ураганный ветер и отнес на десятки километров от Долины. С высоты он узрел небольшой клочок земли, похожий на тигель, наполненный раскаленным металлом. В следующий миг Владилен упал на поле огненных кристаллов. Прямо перед ним уходил в облака радужный Поток Жизни, к которому отовсюду стремились тени усопших. Ага, от своей прабабки-колдуньи Птицын слыхал кучу преданий: и про Великую Мастерицу, вплетающую в кружево Вселенной бусинки миров, и про симбирского кузнеца Данилу, поклявшегося сделать струны для небесной арфы и ковавшего теперь среди звезд, и про Древо Жизни, в чьих корнях возникла Эос, в чьих ветвях родятся дожди с ветрами и укрываются солнце с луною, чьего сока хотел да не сумел испить Черный Колдун. Стало быть, вот она кружевная нить? Или струна?

– Они ищут Поток! – голос Бэллы отпугнул нахального духа, увивавшегося у Владиленовых ног. – И попытаются превратить его в оружие.

Затем Птицын снова очутился за пиршественным столом в компании троих упившихся вусмерть гроссийцев.

Владилен не уставал удивляться своим предкам, но если генерал с дедом были понятны, то красотка со шрамом на шее по сю пору оставалась загадкой. И все же, кем бы ни была таинственная Бэлла, она права. Владилену категорически претили заигрывания гроссийского царя с мистическими силами. Сам ли государь додумался, или насоветовал кто, а шутить с этим не следовало.

«Вот докончу кувшинчик и тоже прилягу», – пообещал себе Птицын. Драка междудухами, судя по бульканью жидкости и тихой беседе, закончилась мировой – наверное, таинственная брюнетка помирила-таки «напарников». Или наваляла обоим.

**

Невзирая на гостеприимство островитян, Николас хотел обратно на континент. Его звал туда не долг, как Данике, не абстрактный зуд в ногах, влекущих в дорогу, как у Мэйби, даже не безумный порыв предотвратить новую войну. Просто он любил Эос. Правда, из-за этой любви становились актуальными уже помянутые три причины. Но не на бревне же плыть по океану?! Лодочки туземцев тоже не подходили. Придется присоединиться к гроссийцам – тут док прав.

Захватив посудину с самогоном и блюдо с яствами, Ник отправился на пляж. Один из солдат, сопровождавших полковника, сбивчиво объяснил: мол, субмарина пришвартовалась у острова Тари, а сюда они явились вдесятером на катере. Семь бедолаг коротали ночку под шум волн примерно там же, куда выбросило утром «корабль» цыган. Валехо решил, что лишенные развлечений и бдительного офицерского надзора неудачники будут разговорчивее, нежели веселящиеся за столамивезунчики.

Ник успешно преодолел путь до пляжа, ничего не разлив и не разбив. Солдатики расположились вокруг хилого костерка на фоне черного силуэта катера. Ужин из сухпайков вряд ли доставлял им особое удовольствие. Поодаль кто-то из армейцев копался в песке. Вероятно, в поисках черепашьих яиц.

– Нет, вы гляньте! – воскликнул он, извлекая что-то из ямки. – Гребаные людоеды! Это ж человеческая рука!

– Да ты чо? Покажь! – донеслось от костра, однако никто не встал.

Валехо сокрушенно вздохнул. Разве мог он знать, зарывая Фраеву конечность, что кому-то придет мысль ковыряться там?

– Чего с ними церемониться-то?! Вдарили бы разок, да и делу – венок! – пробухтел какой-то остряк.

– Погребальный! С ленточкой! Ну ты, Вась, даешь! – солдаты загоготали.

– Здорово, ребят! – Ник выплыл из темноты.

О, кое-кто даже оружие успел схватить! Нехорошо получилось – мужики останки людоедского пиршества обнаружили, а тут и сам «едок» приперся.

– Стоять! – солдат, рывшийся в песке, машинально нацелил на пришельца свою находку.

– Эй, спокойнее! – инженер слегка приподнял руки с блюдом и кувшином. – Я из научной экспедиции. Мы неподалеку крушение потерпели. Сейчас в Долине ваш полкан с моим начальством бухают.

– Да уж лучше здесь, чем среди уродов!

– Садись, приятель!

Через пятнадцать минут Николас Валехо стал чуть ли не лучшим другом для каждого из присутствующих. У инженера голова пухла от обилия грусских имен и подробностей личной жизни на материке, но наконец беседа перешла в нужное русло. Солдатиков несло, они, пожалуй, наболтали на пару смертных казней, если таковые практиковались в царской Гроссии.

– Прикинь, Коль (так звучало Николасово имя на грусский манер), мы два (или уже три?) месяца заперты на злоебучей подлодке! Еды мало, спирт господа офицеры зажали, баб нет, душно, – разорялся Василий. – На остров тот едва не налетели! Техника будто с глузду съехала! Но, ты думаешь, пустили нас на сушу? Хуюшки! Недовольным – плетей и по три наряда вне очереди. Кубикждал разрешенияиз штаба. Ага, шиш ему! Через неделю только механы кой-как починили, но до земли так и не доаукались.

Вася затянулся смрадной папироской и передал ее товарищу.

– Сошли на берег, а там повсюду эти морды. Кубик стрелять запретил, переговоры затеял. С полуголыми-то страшилищами, которые в лапах ничего сложнее дубья не держали! – Ник усмехнулся, припомнив лечильную камеру, изящную глиняную, костяную и деревянную посуду, украшения. Солдатик зачислил смешок в свою пользу. – Вот-вот! Ну, ты меня понимаешь. Откуда у них штука, способная проредить гатайцев? Так-то пораскинешь мозгами – в штабе тупари сплошные сидят, не умнее людоедов местных…

Словоизвержение Василия прервал салют. Вояки всполошились, но быстро сообразили, что к чему, и в сторону Долины понеслась новая порция брани.

Самогон допили, угощение – сожрали, не за горами утро, а с ним похмелье и отвратное настроение. Ник принялся откланиваться, Василий потребовал отблагодарить милостивца и побрел к катеру. Через полчаса он притащил подарки – топор, отвертку и пассатижи, – умиляясь собственной щедрости. Ник не стал огорчать грусского отказом, тем паче инструменты действительно могли пригодиться. Почеломкавшись по старинной традиции со всеми, Валехо отправился искать своих.

**

Кирну тянуло узнать о туземцах побольше. Наверное, они чем-то напоминали ей Сагерта. Но он был подобен алмазу – строгий, прозрачно-чистый, твердый. Островитяне же представлялись Кирне разновидностями кварца, который приобретает практически любые оттенки, растет целыми «колониями» сказочных цветов, легко меняется в незначительных пределах. Да, и папаша Лавджой, и его дочурка разбирались в каменьях.

Девица вполне допускала, что ее любопытство подогрето самим Сагертом, его духом. Кирна не верила в анима-бредни, однако порой замечала «изнаночную» реальность. Всгустившейся тьме силуэты удивительных обитателей Долины светились особенно явственно.

– Составишь мне компанию? – рядом возник юноша-змей. Бедра его, сливавшиеся в длинный мощный хвост, покрывала чешуя, мерцающая и шуршащая, будто тонкие лепестки бронзы.

– Смотря в чем. – Кирна прищурилась.

– Ну… – похоже, змееныш ожидал более конкретного ответа, – я могу показать тебе здесь все!

Хмыкнув, девица, взяла юнца под руку, и ему ничего не оставалось, как выполнить свое обещание. Он провел Кирну по Дому, а затем снова поднялся с ней к Замку. С парнишкой было скучновато – почти на все вопросы он бубнил «не знаю». Но и выуженной из него информации хватило бы на полноценную легенду.

Предки островитян спустились с небес в Долину в Доме-корабле, хотя кнолли, ффыски и тари обитали тут и до них. Одного из пращуров, громадного ящера, якобы окаменевшего много лет назад, Кирна увидела воочию – он подпирал плечом навес купальни на озере. Именно пришельцы положили начало многообразию жизнина архипелаге. Еще недавно у Мамы гостила та, кого считали старейшей из них – Эвистрайя, но она исчезла. Предреченных еюзнамений и ожидали туземцы для переселения на континент.

Замок же стоял испокон веков– то есть, по разумению местных, появился раньше предков. Созданный неким звезднымнародом, он пал на остров из глубин Вселенной (не путать с небесами!). Тари считали себя потомками строителей замка.