Хроники Каторги: Цой жив (СИ) - Ярцев Григорий Юрьевич (книги читать бесплатно без регистрации полные txt) 📗
Удавалось далеко не всегда. Цой несколько раз наблюдал за этим действом, он не мог знать наверняка, но, кажется, подобные забеги, - некий брачный обычай: бездомный в качестве дара избраннице добывал вещь, принадлежавшую болвашке. Если не приносил и умирал, значит, не считался достойным. Женщина дикарей, как рассказывал Лис, не могла зачать от недостойного. Пожитки с болвашек срывались быстро, а вот времени на то, чтобы вдоволь насладиться телом болвашки хватало далеко не всегда. Красота некоторых пленила, и убивала. Своего рода последний свободный поход перед скреплением союза, - эта часть служила доказательством перед мужиками и не считалась обязательной. Некоторые задыхались прежде, чем удавалось подобраться; другие, увлекшись тисканьем прекрасных тел, не успевали вернуться назад; третьи так вообще вспыхивали и в мгновение ока рассыпались горсткой пепла; четвертые просто испарялись в воздухе, а кому-то везло меньше всех - их тела невидимая сила выворачивала и скручивала в ужасающие фигуры, фонтанирующие кровью.
Цой знавал случаи, когда варвары пытались вытащить болвашек за пределы Ненормальной, но те, оказавшись вне ее границ, сиюминутно рассыпались в прах.
Странные обычаи нравились искателю не сильно, и без того смертей хватало. Хотя, он не видел обрядов довольно давно, наверное, потому что сам не ходил здесь уже достаточно долгое время.
Задумался и немного отдалился, почувствовав недостаток кислорода и першение в горле - подошел к незримой границе слишком близко. Не только воздух здесь необычен, но и цвета казались ярче, насыщеннее. Плющ, охвативший уцелевшие постройки, переливался ядовито-зеленым, оранжевые низкие листочки, шерстяным одеялом застелившие целиком всю поверхность, привлекали взгляд сочно-красными ягодками, а белая кора некоторых деревьев предстала в волшебном свете, приятно слепили глаза.
Даже запах здесь присутствовал особый. Необъяснимо, но аромат Старого мира представлялся искателю именно таким: уникальным, ни с чем несравнимым, но не всюду. Особенно отличались в своих запахах болвашки; одни пахли душистой помесью чего-то такого, к чему и слов не подобрать, от других веяло необъяснимой прохладой, а злоуханье третьих Цой знал и встречал не только в Каторге, но и в Домах. Искателю нравилось то, что люди Старого мира пахли потом в точности так, как люди Нового, ну, может, чуточку приятнее. И даже это маленькое, не самое приятное сходство, вселяло в него надежду на то, что когда-нибудь все станет как прежде.
Но далеко не запахами и контрастами могла удивить округа близь Обелиска - главной ее особенностью являлась мертвая тишина, присущая загробному миру. Искатель давно уяснил, - чем тише и краше округа, тем больше опасностей таится за красотами, увлекающими глаз.
Ненормальная зона - апогей невзгод.
Но страшила она не хищниками; они, наученные горьким опытом, инстинктивно держались поодаль, хотя, порой забегали, увлеченные погоней за добычей, но никогда не возвращались, - погибали. Ненормальная убивала на каком-то другом, неведомом искателю уровне. Долгое рядом с ней пребывание сводило с ума, заставляло человека увериться в том, что он лишился слуха. Тишина, сменялась паникой, а та тянула за собой безумие. Но Цою здесь бродить не в первой и этими шалостями его уже не провести, а вот неведомой силы, что жжет, изувечивает и испаряет всякого, старался избегать и помогали в этом цветки дурума, обильно растущие вблизи Ненормальной и особенно изобильно внутри нее. Желтые, красные, оранжевые чашечковидные листья в два локтя длиной, покрытые толстым слоем напыления, - поначалу искатель бросал в них ржавыми болтами, но те быстро иссякли, поскольку носить с собой много не удавалось - весили много. Так и перешел на камешки, которые находил под ногами и швырял в цветы; если пыльца оседала быстро, то никакой опасности нет, а если замирала в воздухе или кружилась - сторонись, - беды не миновать.
Искатели и собиратели Каземат ошивались у Обелиска, рисковали собой, собирая напыление, которое затем обрабатывали парами гона, получая пыльцу, широко известную каторжанам стимулирующими свойствами. Видели бы, как искатель обращается с их бесценными растениями, - убили бы. Впрочем, несколько раз пытались, но не вышло. Со слов собирателей, долго ходивших в Ненормальной, в тишине можно услышать голоса, но разобрать в них что - невозможно. Одни говорили, это болвашки пытаются общаться, другие - Обелиск. Искатель россказням не верил; сколько ходил - не слышал никаких голосов. Считал, им чудилось, ведь пыльца она такая, бред нагоняет.
Брел дальше, не сводя глаз с густого черного дыма, клубившегося и воспарявшего к небесам совсем близко. Сотня таких упавших искр и от земель Пепелища будет не отличить, хорошо хоть йухов тут не встретить.
Из бетонной развалины, покосившейся и усеянной сколами и трещинами, - единственной уцелевшей из четырех стен неизвестной постройки, отчаянно визжа, выскочил кабан, а за ним - толстопард. Искатель безынтересно провожал их взглядом, как вдруг, хищник, осознав, что не угонится за юркой свиньей, неожиданно остановился и ловко развернулся, впившись когтями в землю, после чего вперил угрожающий взгляд в неподвижно стоявшего искателя, шаркая лапой с выставленными когтями по земле.
«Какого ж беса ты не бежишь от меня? - мысленно обращался Цой скорее к себе, нежели к хищнику. - Почему не несешься прочь, сломя голову, скуля от страха?»
Виной тому могло быть только одно.
Цой осторожно наклонил голову к фляге с мочой беса, закрепленной на лямке рюкзака, и жадно втянул носом запах. Глаза широко раскрылись, брови поползли вверх, и не было предела удивлению - от запаха не осталось и следа. Мертвый воздух, нависший над округой Обелиска, лишил мочу зловония. И вопросы, не имеющие ответов, суетливо множились в голове. Как только он не прознал о подобном свойстве раньше? - Почему оно ускользало от него все это время? - Может, потому что он никогда не подходил к Обелиску так близко? - Неужели свыкшись с запахом мочи, не учуял, как его не стало? - Неясно, немыслимо, но на терзания и самобичевание времени не оставалось - хищник подбирался осторожными, уверенными шагами, выравнивая дыхание, готовясь к новой погоне.
Цой не позволял хищнику броситься вперед; медленно пятился назад, ощущая дребезжание воздуха от рыка зверя. Искатель глубоко вдохнул и отступал, не сводя глаз с огромных желтых светил толстопарда, разделенных узкими черными порезами. Цой отходил все дальше и не дышал уже несколько минут, а хищника не уберегли даже инстинкты - он вдыхал и вдыхал жадно, с каждым разом стараясь вобрать в себя все больше воздуха, но не получалось. Цой зашел и заманил хищника вслед за собой, за мертвую линию и зверь, окончательно ослабев, задыхался, завалившись наземь. Коротенькие вдохи учащались и вот, наконец, прекратились, а искатель все еще не дышал, двигался медленно, не позволяя телу потреблять драгоценный кислород. Почувствовал, как натянулась кожа, будто покрылась обжигающей холодной коркой, а в глаза, казалось, впились десятки крохотных игл, пульсация в голове ежесекундно усиливалась, стала невыносимой и необъятная тишина забивалась в голову нарастающим писком. Ощутил теплую кровь, струившуюся из правого уха, но боль постепенно улетучилась, стоило ему покинуть мертвую зону, оставив позади бездыханное тело хищника.
Судорожно потряс флягу, пытаясь пробудить запах мочи, в надежде поднес горлышко к носу, стараясь уловить прежний отвратительный аромат, но тот едва ощущался. Плотно закрутил крышку, уповая на то, что запах вновь обретет противные свойства.
Прошел немного, вспоминая каждое известное бранное слово, гневно обзывая им Ненормальную.
Постепенно почва под ногами сменилась, искатель стоял у самого начала хвоста изувеченной земли, оставленной упавшей Искрой. Хорошо, наверное, что упав, она сожгла некоторые деревья дотла, превратив их в густо-черную сажу. Черствый запах гари звери не переносили и старались избегать, он знал это по землям Пепелища, что поглотило Пожарище. А о том, как ему двигаться после, если моча не обретет утраченных свойств, предпочел пока не думать; навыки никуда не делись, тело помнит, он справится.
