Властелин колец - Толкин Джон Рональд Руэл (читать книги бесплатно .txt) 📗

Он лег на траву и прижался ухом к земле. Так долго лежал он без движения, что Гимли подумал: уж не заснул ли Следопыт? Или, может быть, потерял сознание? Небо за это время посветлело, и над равниной разлился серый полусвет. Наконец Арагорн поднялся; лицо его было бледным и усталым, взгляд выдавал тревогу.

– Гул неясный и смешанный, – сказал он. – Несомненно одно: на много верст впереди равнина пустынна. Топот наших врагов доносится слабо и еле слышен. Они очень, очень далеко. Зато все отчетливее стук копыт. Мне кажется, я слышал его еще во сне… Мне привиделись кони, галопом несшиеся на запад. Но теперь они повернули к северу и стремительно удаляются от нас. Хотел бы я знать, что творится в этих землях!

– Идем же! – воскликнул Леголас.

Так начался третий день погони. Снова они шли и бежали, бежали и шли – то под лучами проглядывавшего иногда сквозь тучи солнца, то в тени облаков, и никакая усталость не могла погасить сжигавшего их огня. Разговаривали редко. Кругом простирались бескрайние необитаемые равнины. Эльфийские плащи поблекли, посерели, позеленели, слились с травой, так что теперь даже в прохладном свете здешнего полдня их могли бы заметить только зоркие глаза какого–нибудь эльфа, да и то вблизи. Много раз друзья в душе благодарили Владычицу Лориэна за эти плащи и еще за лембас, который можно было есть прямо на бегу, каждый раз ощущая прилив свежих сил.

Весь день след вел на северо–запад, никуда не сворачивая и не разветвляясь. Когда приблизился вечер, потянулись длинные, пологие безлесые склоны, волнами уходившие к низким горбатым холмам. Орочий след, забиравший к северу, временами почти терялся: земля стала твердой, а трава – короткой и жесткой. Далеко слева серебряной нитью на зеленом ковре поблескивала извилистая Энтвейя. Все казалось мертвым и неподвижным. Арагорн не переставал удивляться, что до сей поры на пути не встретилось ни человека, ни зверя. Правда, роханцы обитали южнее, ближе к лесистым предгорьям Эред Нимраис, Белых Гор, скрытых теперь облаками и туманами, – но ведь Хозяева Табунов пасли когда–то коней в степях Восточного Эмнета [320], окраинной провинции Роханского королевства, и раскидывали здесь свои шатры и палатки, оставаясь иной раз даже на зиму. Теперь эта земля была пуста, но тишина, объявшая равнины, отнюдь не казалась ни мирной, ни благостной.

С наступлением сумерек Охотники снова остановились. Дважды по двенадцать лиг оставили они за спиной. Стена Эмин Муйла давно скрылась из виду среди мглы, обложившей горизонт. Молодая луна едва мерцала на туманном небе, почти не давая света, а звезды подернулись дымкой.

– Чем дальше, тем больше печалюсь я о времени, потерянном на отдых, – горько молвил Леголас. – Орки так спешат, будто их нахлестывают бичи самого Саурона! Боюсь, они уже добрались до темных лесистых холмов и входят под сень деревьев.

Гимли скрипнул зубами.

– Конец всем нашим трудам и надеждам! – пробормотал он.

– Надеждам – возможно, но трудам – нет! – откликнулся Арагорн. – Назад мы не повернем. Но как я устал!.. – Он посмотрел назад, где сгущалась ночная тьма, и добавил: – Здесь происходит что–то странное. Не верю я этой тишине. И этой бледной луне тоже не верю. Звезды светят слабо, и на меня навалилась небывалая усталость. Следопыту, идущему по следу, так уставать не положено. Кто–то помогает нашим врагам, придавая им сил, а перед нами воздвигает невидимую преграду. Честно говоря, ногам моим не так тяжело, как сердцу!

– Поистине так, – сказал Леголас. – Я почувствовал эту тяжесть, едва мы покинули Эмин Муйл. Но враждебная воля гнездится не за спиной у нас, а впереди. – И эльф показал на запад, на темные поля Рохана, освещенные месяцем.

– Саруман, – вполголоса произнес Арагорн. – Ну, он не заставит нас повернуть обратно! Но остановиться на ночь все же придется. Видите? Месяц и тот прячется в тучи. А путь наш лежит по–прежнему на север, между холмами и низиной. Дождемся рассвета – и вперед!

Как и прежде, Леголас оказался на ногах первым, если спал вообще.

– Поднимайтесь! Быстрее! – торопил он остальных.– Край неба уже алеет. Вставайте! На опушке нас ждут странные встречи. К добру, к беде ли – не знаю, но день зовет нас. Вставайте!

Арагорн и Гимли вскочили на ноги, и, не тратя времени даром, отряд пустился в путь. Холмы понемногу приближались. До полудня оставался почти целый час, когда Охотники достигли первых зеленых склонов, постепенно переходивших в голые хребты. Сухая земля под ногами едва щетинилась коротким быльем, но между склонами и рекой, скрытой в густых зарослях тростников и камышей, тянулся заливной луг верст в пятнадцать шириной. У крайнего холма на зелени резко выделялось темное пятно вытоптанной травы. Орочья стоянка! От этого места следы орков сворачивали влево, к реке, и шли вдоль нее, ближе к подножию холмов, где луг был суше. Арагорн остановился и внимательно осмотрел темное пятно, а заодно и землю вокруг него.

– Здесь они устроили небольшой привал, – сказал он. – Но даже тот след, что ведет отсюда, давно остыл. Похоже, сердце тебя не обмануло, Леголас: с тех пор как они тут останавливались, минуло уже трижды по двенадцать часов. Если они не сбавили скорости, то вчера на заходе солнца были уже на границе Фангорна.

– Ни на севере, ни на западе ничего не видно, кроме травы, уходящей в туман, – сказал Гимли. – Хоть с холмов–то мы лес увидим?

– Лес еще далеко, – ответил Арагорн. – Если я верно помню, холмы тянутся на север еще лиг на восемь, а потом надо будет отклониться к западу. До места, где река вытекает из леса, останется еще добрых лиг пятнадцать степью.

– Ну что ж, вперед! – вздохнув, сказал гном. – Ногам лучше не знать, сколько верст впереди. Правда, будь на сердце полегче – и ногам шагалось бы веселей…

До последнего холма Охотники добрались, когда солнце уже садилось. Долгие часы бежали они без отдыха и теперь все чаще переходили на шаг. Гимли горбился от усталости. Обычно гномы и в пути, и в работе крепки как скалы, но эта бесконечная погоня тяжело сказывалась на Гимли, поскольку в сердце у него уже не оставалось никакой надежды на удачу. Арагорн шел за ним, хмурый и молчаливый, время от времени нагибаясь к земле – не отыщется ли на тропе какой–нибудь знак или неожиданный след? Только Леголас ступал так же легко, как прежде, – казалось, ноги его почти не касаются травы; по крайней мере, следов он не оставлял. Из пищи он довольствовался одними эльфийскими подорожниками, а спать мог прямо на ходу – если можно было назвать это сном. Дух его блуждал странными тропами эльфийских грез, а разум оставался на земле, с товарищами, в ярком дне земного мира.

– Давайте поднимемся вон на тот зеленый холм! – предложил эльф и побежал вверх по склону.

Арагорн и Гимли устало последовали за ним. Это был круглый лысый холм, крайний в цепи; он стоял немного особняком. Пока они поднимались, солнце село и на землю упал занавес вечернего полумрака. Охотники стояли посреди серого, расплывшегося мира, над однообразной плоской равниной; все вокруг смешалось в сплошную мглу без конца и края. Только далеко на северо–западе что–то смутно темнело в умирающем свете: это начиналась гряда Туманных Гор, у подножия которых раскинулся лес.

– Ничего не видно, – сказал Гимли. – Пора делать привал и как–нибудь коротать ночь. А холодает, однако!

– Ветер с севера, от снежных вершин, – сказал Арагорн.

– К утру ветер переменится и подует с востока, – пообещал Леголас. – Отдохнем, если вы устали. Не теряйте надежды! Неизвестно, что нас ждет утром. Рассвет часто приносит неожиданные вести.

– С тех пор как мы пустились в погоню, солнце восходило уже трижды, и что толку? – пожал плечами Гимли.

Ночь выдалась холодная. Арагорн и Гимли спали урывками; просыпаясь, они видели, что Леголас стоит рядом или расхаживает из стороны в сторону, тихонько напевая что–то на своем родном языке, а на черном, глухом небосклоне в ответ его песне одна за другой загораются звезды. Так прошла ночь; поутру все трое вместе смотрели, как занимается заря, ясная и безоблачная. Наконец взошло бледное солнце. Восточный ветер прогнал туманы, и яркий безрадостный свет озарил блеклые степи.