"Фантастика 2024-116". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Тихомирова Елена Владимировна (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗
Глядя на все это, я не слушала наставленья бабули, срывающейся временами на пшппшшшшп, и молча смотрела на Даркана.
Между этими двумя – князем и его тысячником, – с самого начала что-то было не так. И я знала это. Я это видела. Я отмечала это раз за разом, чувствовала, что здесь что-то не так, но так и не нашла ни времени ни желания в этом разобраться.
Лучше бы знала сразу.
Лучше бы я знала.
Навьен никогда не будет со мной, это понял даже Сайнхор, хотя всей картины он не знал, а вот я теперь знаю, и винить Навьена… мне не за что. На его месте я поступила бы так же. И от того, что теперь я его понимала, мне было лишь хреновее. В тысячу раз хреновее. И все что я могла сделать сейчас – просто больше не думать об этом.
Но было и еще кое-что, о чем я тоже не хотела думать – Навьен главный козырь Даркана. Козырь, о котором не подозревает совершенно никто. Козырь, ради создания которого Даркан отдал сотни лет собственной жизни, и об этом кроме самого князя и Навьена неизвестно более никому. Что они задумали?
Как давно они это задумали?
Выживет ли после того, что они задумали сам Навьен? Просто я не сомневалась, что Даркан выживет, но Навьен… у Навьена все так же имелся долг ценой в жизнь.
И еще, я никак не могла отделаться от мысли, что у нас с Навьеном никогда и ничего не получилось бы. Он сорвался всего один раз, потому что поцелуй в автомобиле срывом не был, это была всего лишь проверка… А вот там, во дворце Даркана в ванной комнате, когда я практически соблазнила тысячника, вот тогда он сорвался, это да. Чувства взяли верх над разумом, но не на долго… Долго это продолжаться не могло бы никоим образом, потому что между мной и Навьеном навсегда останется тот древний залитый кровью его детей замок, и истошные крики его любимой жены, которая предпочла похоронить себя заживо в самом прямом смысле этого выражения.
В Океане Хаоса было солнечно, облака кардинально меняющие реальность почти не налетали, так что все оставалось милым, светлым, и лишь слегка сюрреалистичным.
Бабуля, которая от радостного осознания, что скоро в ее доме появится маленький вампиреныш даже своим пшпппшп страдать перестала, и бодренько, не держать второй парой рук за спину, втолковывала мне, что есть надо больше, нервничать меньше, стресс мне вообще не полезен, и она мне в дорогу с собой не только пирожков собрала, но и морковки приготовила, раз мне так морковка понравилась. Бабуля была потрясающая, она мне чем-то напоминала моих родных бабушек… тех, что уже давно лежали в сырой земле и частично виновата в этом была я. А может и не частично. И вот сейчас, вполуха слушая бабулю, я понимала, что… как бы мне ни было тяжело, как бы ни хотелось вернуться сюда – я не вернусь. И не стану скрываться у нее, потому что я не хочу, чтобы она пострадала из-за меня.
И в этом я тоже была как Навьен:
«Я никогда не трону тебя, Каиль. Никогда, понимаешь? Я не знаю, как ты вернула меня к жизни, но после смерти все, чего я хотел – быть рядом. Видеть тебя, твоих детей, знать, что ты жива. Я люблю тебя. Я люблю тебя больше своей гребанной почти вечной жизни, и потому не трону. Никогда не трону».
Что ж, теперь я понимала его всем сердцем.
«Мне больше тысячи лет, Каиль, и я прекрасно знаю, что как бы не берег тебя, как бы не пытался скрыться – Даркан нас найдет. И мне плевать, если сдохну я, понимаешь? Потому что есть вещи пострашнее смерти, Каиль. Гораздо страшнее. К примеру, увидеть, как князья убивают твою жену и детей. Вот это страшно. И потому ты будешь рожать от Даркана, Каиль, а я… мне будет достаточно, просто видеть тебя живой. И я буду любить твоих детей, как собственных. Прости, Каиль, но иначе не выйдет».
Объективно говоря, его жену князья не убили, но и жить после того, что сотворили с ее детьми она уже не смогла. А Навьену пришлось жить дальше. Пришлось войти в замок, что был его наполненным счастьем домом, пришлось осматривать тела своих детей, пришлось увидеть что сделали с его дочерьми, пришлось все это рассмотреть, изучить и детально запомнить.
Я не знаю, что в тот момент осталось от сердца Навьена.
Судя по тому, что он не нашел в себе силы обернуться на крик своей жены, от его сердца не осталось ровным счетом ничего… Когда он пришел к Даркану, он уже был живым мертвецом, но позволить себе умереть не мог – месть была тем единственным, что стало его целью, а ценой мести стала необходимость жить.
Но миновали столетия и появилась я.
И я влюбилась в него, даже зная, что он вампир. А он влюбился в меня, даже не имея толком сердца, все равно влюбился.
И, возможно, несмотря ни на что, мы могли бы быть вместе… Но мне сильно не повезло, меня назвал своей тот, против которого Навьен не пойдет никогда.
Мучительно хотелось сдохнуть.
Исчезнуть, раствориться в этом жутком одновременно и мертвом и живом Океане Хаоса, и не менее мучительно хотелось скрыть все свои чувства, потому что они, и я совершенно отчетливо это поняла, вообще никому не нужны.
Они не нужны.
Я нужна Даркану, хрен его знает почему. А вот мои чувства… они не нужны даже мне.
Но вот что касается моей жизни…
Я посмотрела на бабулю, что заботливо поправляла на мне сшитый ею халат без рукавов, который крепился широким поясом и в котором сразу становилось тепло и вспоминала двух других своих бабушек. Тех, кто ради меня сделал и делал невозможное, несмотря на преклонный возраст и тяжелое положение. Бабушка Лора и бабушка Мишель. Я могла бы похоронить их рядом, но они и так отдали мне последние годы своей жизни, а может даже и саму жизнь, и я сделала все, даже пошла на шантаж управляющего кладбищем, чтобы похоронить бабушек рядом с дедушками. Любимые не должны расставаться даже после смерти… так я тогда решила.
Прошли годы, я все еще думаю так же, но только сейчас отчетливо поняла – мне никогда не быть рядом с тем, кого люблю я. Никогда. И от этого так горько.
– Каиль, – шеф подошел почти беззвучно, я вообще его шагов не услышала, если честно. – О чем задумалась?
О том, что как бы мне не хотелось сдохнуть, я этого никогда не сделаю. Потому что за мою жизнь до самого конца боролись обе мои бабушки, и вот теперь за нее будет бороться еще и Навьен. А он будет, несмотря ни на что.
Хотя по факту, нам не быть вместе даже после смерти – по ту сторону есть те, кто ждет его уже очень давно: его дети, его семья, его родители, его брат и сестра, его племянники… И его жена, если когда-нибудь сможет его простить.
И теперь, когда я все это знаю, я так же знаю, что не имею права даже смотреть в сторону Навьена. Совершенно никого права.
И было кое-что еще, что я вдруг осознала кристально четко – козлы они! И Даркан, и Навьен! Два очень продуманных козла, которые или спланировали все вот это очень давно, или спланируют сейчас, но победа точно будет на их стороне, тут даже без вариантов. Даркан силен непомерно, а Навьен равен ему по силе, то есть тоже силен непомерно. Если князь в одиночку буквально порвал на части весь молодняк Великих Вампирских домов, значит и Навьен на это вполне способен. А если они оба такие сильные, умные и продуманные, то нахрена им я? Мне, откровенно говоря, вообще все равно, как вампиры будут самоубиваться на свежем там воздухе, или в замках своих, или в торговых центрах на подобии «Сияния». Мне вообще все равно, самоубьются кровососы сами, или упыри погрызут упырей. В целом с того момента, как я поняла, что Навьен вообще ни на грош не слабак, необходимость переживать за Навьена отпала, как ненужный хвост у обзаведшимся лапами головастика.
А если так, то у меня всего одна проблема осталась – мортемовский зэк.
– Слушай, Каиль, не в обиду будет сказано, но выражение лица у тебя сейчас какое-то зверское, – выдал Сайнхор.– Даже бабуля пошла грибы проверять потихоньку.
– С мое переживешь, и не таким хлебалом обзаведешься, – мрачно ответила шефу.
Шеф молча потырил из моей корзинки морковку, захрустел ею, хотя с его оскалом он мог бы ее нашинковать, а не грызть, и задумчиво произнес:
